«Троянская война» на Беларуси

Жених и его отец решили силой освободить запертую Ходкевичем в его виленском замке Софию. Гетман великий Литовский Криштоф Радзивилл Перун призвал на помощь родичей и единомышленников. Среди них было много протестантов и православных. Самые большие силы привели три сына Константина Василия Острожского, дяди Януша Радзивилла. К ним присоединился хорошо вооружённый и обученный отряд воеводы смоленского Абрамовича. В подготовке нападения приняли участие каштелян жмудский Нарушевич, а также два канцлера: литовский Лев Сапега и коронный Ян Замойский. Привёл конный отряд в 200 всадников даже курляндский герцог. Перун пригласил также 700 иностранных наёмников. Собралось шеститысячное воинство.

Узнав о планах Радзивиллов, Ходкевич спешно начал собирать силы для отпора и укреплять свой виленский дворец. Призвал на помощь Яна Кароля Ходкевича. Ян Кароль вооружил 1600 всадников и 600 пехотинцев и ввёл их в Вильно. На стенах виленского дворца установили 24 пушки, доставленные ради этого из Слуцка. Столица Великого княжества Литовского ощетинилась орудиями, хотя ни одна чужеземная армия ей не грозила.

Король Сигизмунд III Ваза не на шутку обеспокоился. Ему донесли, что Перун планирует не только захват замка своего обидчика, но и Вильно, где протестанты и православные создадут надёжный плацдарм для последующей войны со своим королём-католиком. Сигизмунд III послал к враждующим сторонам с призывом помириться четырёх сенаторов. Посольство было весьма авторитетным: маршалок великий Литовский Криштоф Дорогостайский, мстиславский воевода Ян Завиша, подскарбий великий Литовский Анджей Завиша. Возглавлял посольство католический епископ Мельхиор Гедройц.

Но и Радзивиллы, и Ходкевичи с досадой отмахнулись от советов монарха.

 

Сигизмунд III Ваза

 

В 1587 году королём Речи Посполитой стал шведский принц Сигизмунд Ваза, католик, воспитанник иезуитов. Выбору его поспособствовало близкое родство с угасшей династией Ягеллонов. Матерью Сигизмунда была польская королевна Катажина Ягеллонка.

Стараясь вызвать симпатию своих подданных в Великом княжестве Литовском, вскоре после восшествия на престол, Сигизмунд Ваза подписал новый, Третий Статут Великого княжества Литовского. Статуты являлись сводами законов феодального права. В Третьем Статуте наряду с прочими имелась статья, согласно которой государь и все государственные органы были обязаны обеспечивать покой подданных, независимо от того, к какому учению в христианском вероисповедании они принадлежат. Но король первым же и нарушил принятый им Закон, прославившись как жестокий гонитель православных и протестантов в своей державе.

Брак с Констанцией Габсбург, фанатичной католичкой, которую «за усердие в делах веры» сам Папа Римский наградил орденом Золотой розы, ещё больше способствовал процессу окатоличивания в Речи Посполитой. Именно при ней начались казни тех, кто открыто высказывал сомнения в догматах католического вероисповедания. Между прочим, королева Констанция и погибла-то из-за своего фанатизма. В 1631 году в Варшаве во время религиозного шествия в праздник Тела Господня королева, чтобы показать подданным пример, сама взялась нести одну из храмовых хоругвей. День был жарким, и монархиня получила солнечный удар. Промучившись два дня, она умерла.

При короле Сигизмунде III и королеве Констанции некатолики оказались в таком сложном положении, что их неформальные лидеры – православный Константин Василий Острожский и кальвинист Януш Радзивилл – договорились от имени своих единоверцев о совместных действиях против религиозного произвола в стране. Слаженности действий во многом способствовало то, что старик Острожский был дедом Радзивилла.

Католическая реакция вызвала первую волну казачьих восстаний: 1591–1593; 1595–1596; 1625–1630. Казаки провозглашали себя защитниками Православия. Православные горожане и крестьяне вступали в ряды мятежных запорожцев.

Одновременно с процессом окатоличивания Сигизмунд III Ваза добивался введения в Речи Посполитой абсолютной монархии и права наследования королевской власти. Противостояние короля и подданных вылилось, в конце концов, в 1606 году в вооружённый мятеж – рокот. Восставшую против короля шляхту возглавил гетман надворный Коронный Ян Забржыдовский. Януш Радзивилл примкнул к мятежникам. Рокошане намеревались лишить Сигизмунда III короны. Между прочим, они добивались религиозной веротерпимости, аннулирования Брестской унии. Рокошане потерпели поражение, но многие их требования королю пришлось выполнить.

Во внешней политике Сигизмунда Вазу отличало стремление к авантюрам. Став после смерти своего отца ещё и шведским королём, он начал активно восстанавливать позиции католической церкви в протестантской Швеции. Возмущённые шведские подданные лишили его престола, но на протяжении ещё многих лет Сигизмунд Ваза продолжал именовать себя шведским королём и воевал, пытаясь вернуть утраченную корону.

Позднее Сигизмунд III увлёкся идеей посадить на русский престол своего ставленника (сначала Лжедмитрия I, потом Лжедмитрия II). Но удержаться у власти самозванцам не удалось. В конце жизни Сигизмунд III Ваза вынужден был признать несостоятельность всех своих планов.


Посланцы короля способствовали лишь тому, что Ходкевич послал Перуну грамоту, больше похожую на ультиматум. Для того, чтобы вопрос о свадьбе мог вновь быть вынесен на рассмотрение, – писалось в ней, – Перун должен уничтожить все судебные обязательства Ходкевича и отказаться ото всех материальных претензий. Ответ Радзивиллов был таким: «Если к вечеру 5 февраля Ходкевич не доставит Софию в дом Радзивиллов, в ночь на 6 февраля Герониму следует ожидать штурма».

Приближалось 6 февраля – день, когда, согласно подписанному магнатами договору, должно было состояться венчание Януша и Софии. Были все основания считать, что «домовая война», обещанная Радзивиллами, непременно начнётся. Не желая быть в центре этих опасных событий, горожане заколачивали окна и двери своих жилищ и, сетуя на судьбу, спешили покинуть столицу. Местные грамотеи недобрым словом поминали Троянскую войну, которая, как известно, тоже велась из-за женщины. Скромницу Софию уже сравнивали с распутной царицей Еленой, из-за которой в далёкие античные времена схлестнулись греки и троянцы.

Митрополит Ипатий Потей, хитрый униат, которого не любили ни православные, ни католики, призывал всех христиан, независимо от конфессии, молиться за «ясновельможную княжну Слуцкую». Он даже направил послание настоятелю Слуцкого Свято-Троицкого монастыря Исайе Соболевскому и всему слуцкому духовенству, в котором предлагал вместе с униатами и католиками провести трёхдневный пост, чтобы Бог «нам внял и от всякого противления, скорби и беды избавил», а также «чтобы те два дома могучих с миром и хвалою Божьей и к радости всех христиан пристойно разъехались».

И молились. В церквях, кальвинистских сборах, костёлах. Но искреннее всех иных молилась сама София, запертая в виленском дворце, как в темнице. Юная, чистая и добрая княжна, которой казалась отвратительной даже мысль о том, что из-за неё произойдёт кровопролитие, просила Господа образумить тех, кто стремится к этой войне, или послать ей смерть…

Все уже было готово к битве. Но вдруг случилось нечто непонятное. Опытный полководец, великий гетман Литовский Криштоф Радзивилл Перун неожиданно скомандовал своей армии отступление, так и не начав военных действий.

Историки пытаются объяснить это так: в дело по просьбе Ходкевичей вмешался авантюрист, граф Ежи Мнишек (отец будущей супруги Лжедмитрия Марины Мнишек). Он выступил посредником в последних переговорах враждующих сторон, которые состоялись утром 6 февраля. Послы Радзивиллов – Лев Сапега, брестский воевода Криштоф Зенович и писарь львовский Сташевский – явились во дворец Геронима Ходкевича, чтобы сообщить, что Януш Радзивилл уже убран к венчанию и только ожидает невесты. Ежи Мнишек, встретив послов, так провёл их по дворцу, чтобы они увидели, как он замечательно укреплён и как много в нем защитников. При этом сам Героним Ходкевич, вроде бы, отнёсся к послам вполне дружелюбно: «Я готов выполнить обещанное… Отдам ему княжну, которую я не принуждал и не отговаривал от брака, и как Бог вразумит её ответить, пусть так и будет».

Однако, прождав допоздна, Радзивиллы в тот день так и не увидели Софию. Отвечая на расспросы Перуна, Зенович пояснил, что во дворце Ходкевича «во всех постройках, на крышах башен и по домам, и по кухням, конюшням, – повсюду люд к бою изготовлен, и пушки направлены против ворот…к тому же по домам и вкруг дворца на улицах всюду гаковницы и пушки с людьми посажены и приспособлены были, короче, готовы были к войне, а не к браку». Услышав такое, Радзивилл будто бы почувствовал, что при имеющем место соотношении сил в боях на тесных и узких улицах Вильно с его стороны будет слишком много жертв.

Но ведь одновременно с этим произошло и другое непонятное дело. «Победитель» Ходкевич вместо того, чтобы злорадствовать и праздновать, стал усердно предлагать «побеждённому» противнику сесть за стол переговоров. Жители Вильно возликовали: Небеса услышали молитвы. Чудо произошло.

 

 

 

Оглавление
 

К ИСТОКАМ СВОИМ ОБРАЩАЯСЬ…   
 

Олельковичи рыцари Православия   
 

Основатели династии   
 

Слуцк до Олельковичей   
Битва при Грюнвальде   
Магнаты   
Магдебургское право   
Слуцкое летописание   
 

Мятежный князь
 

Слуцкие ратоборцы
 

Александр Ягеллон и Елена Ивановна
«Великий исход» православных князей
 

Мать и сын
 

Мятеж Глинского   
Слуцкое войско в XVI–XVII веках   
 

Князь Юрий II Просветитель   
 

Люблинская уния  
 

Символ нашей духовности   

 

 

Слуцкая сиротка   
 

Опекуны   
 

Обучение магнатских сыновей   
Ян Семён и Александр Олельковичи   
Зофья Мелецкая и Ян Кароль Ходкевич   
Криштоф Миколай Радзивилл   
Брестская церковная уния   
Православные церковные братства   
 

Суженый-ряженый

«Троянская война» на Беларуси
 

Сигизмунд III Ваза   
 

«Католическая» интрига Ходкевича   
 

Гонения на православных в XVII веке   
 

Испытание на верность   
 

Защитники Православия на Беларуси в XVII веке
Святыни, возведённые Олельковичами
 

После кончины княгини

Молись за нас, Святая София!