Слуцкие ратоборцы
Сыну Михаила Олельковича, княжичу Семёну, едва исполнилось 8 лет, когда его родитель сложил голову на плахе. Чудом удалось отмолить, отплакать матери Семёна, княгине Анне, у Казимира IV право на наследство для сына.
До совершеннолетия Семёна тихо жили Олельковичи, не забывая о том, что их семья в опале. И только в Мстиславль – родной город матери – выбирались время от времени, к ближайшим родственникам. Там и познакомился юный Семён с кузиной, Анастасией Мстиславской, а спустя 10 лет сделал её своей супругой.
Семён и Анастасия Олельковичи были личностями исключительными, из числа тех, кого посылают Небеса каждому народу не более десятка в столетие. Они стали мужем и женой отнюдь не по династическим расчётам, но по взаимной любви. Действительно, эти двое как нельзя лучше подходили друг другу. Ровесники, веры Православной. Оба – птенцы Ольгердова гнезда – любили охоту и весёлые забавы на свежем воздухе, в минуты скорби и тяжких раздумий спешили прибегнуть к советам духовных пастырей и искали утешения под сводами церковными. Было и ещё нечто, что способствовало их взаимопониманию: раннее сиротство. Отец Анастасии, Иван Мстиславский, скончался, когда дочери не было и десяти лет. Все ещё тоскуя о почившем родителе, теперь Анастасия имела рядом друга, который также нёс в своём сердце боль утраты.
В 1492 году между Рождественским и Великим постами по православному календарю сыграли свадьбу. Скромную, чтобы не привлекать внимания Казимира IV. А в июне король умер.
Девятнадцатилетний Семён Олелькович понял, что пришло время заявить о себе. Очень быстро он связался с наиболее влиятельными православными магнатами, Александром Гольшанским и Иваном Заславским и заручился их поддержкой. На выборный сейм в Вильно опальный сын «государственного преступника» прибыл, окружённый соратниками и единомышленниками.
Будучи великим князем Литовским, Казимир после гибели своего брата Владислава, принял ещё и корону польскую и сделал все возможное для того, чтобы объединить две соседние державы одним Законом. Но это вызвало активное наступление на православные земли католичества. Вернуть Великому княжеству Литовскому статус преимущественно православного государства, независимого от католического Королевства Польского, можно было бы только избранием на великокняжеский престол православного. Семён Олелькович выдвинул свою кандидатуру.
Однако к концу правления Казимира давление на Православие было таким сильным, что многие литвины посчитали за лучшее перейти в католичество, и теперь им оказалось невыгодным вокняжение православного Олельковича.
И всё-таки князь Семён сумел вернуть себе уважение и статус. Новый государь, Александр Ягеллон, понял, что с этим вассалом ему придётся считаться.
Очень скоро энергичный Семён Михайлович смог создать сильное и мало зависимое от власти Александра Слуцкое княжество, крупный центр Православия там, где победа католичества, казалось, была заранее предрешена.
Впрочем, в 1496 году появилась надежда на то, что Православие как вероисповедание в Великом княжестве Литовском всё-таки сможет вернуть себе утраченные права, и православные подданные великого князя будут равны перед Законом с католиками. Александр, желая раз и навсегда примириться с Москвой, войны с которой серьёзно опустошали его державу, посватался к дочери великого князя Московского Ивана III, Елене, и получил согласие. Единственным условием Москвы было сохранение княжной православной веры.
Эта весть была воспринята с радостью и энтузиазмом православными литвинами – они думали, что государыня-единоверка будет их заступницей. Изустное предание утверждает, что князь Семён и Анастасия даже ездили в Минск встречать московскую невесту. Они могли рассчитывать, что Елена Ивановна, создавая в Вильно свой собственный двор, назначит фрейлинами православных шляхтянок. В таком случае Анастасия как жена лидера православной шляхты имела больше, чем кто-нибудь другой, прав стать первой дамой двора великой княгини. Однако так не получилось.
Московская княжна привезла с собой готовый двор, который составляли русские боярыни и дворянки. Правда, вскоре Александр, заподозрив, что некоторые из них – шпионки Ивана III, отослал всех назад в Москву. Но на их место он сам назначил литвинских магнаток, подавляющее большинство из которых были католичками, а другие – жёнами католиков.
Александр Ягеллон и Елена Ивановна
Четвёртый сын Казимира Ягеллона, Александр, был образован и умён. Он приблизил к себе прогрессивно мыслящих молодых магнатов: Константина Острожского и Михаила Глинского, будущих знаменитых полководцев; Альбрехта Гаштольда, известного в дальнейшем политика; братьев Януша и Миколая Радзивиллов, с которых началась слава этого рода. Подобно легендарному королю Артуру, Александр собирал этих вассалов в одном из тайных залов виленского великокняжеского дворца за круглым столом, где все были равны. Называл их друзьями, дозволял спорить с собой, отстаивая правоту. Человеком он был добрым и милостивым, а вот правителем оказался слабым и неуверенным. Всего через несколько месяцев мирного правления Великим княжеством Литовским Александр вынужден был вступить в войну с могущественным соседом – государем Московии Иваном III. Утратив многие восточные территории своей державы, Александр попытался получить надёжный мир с Москвой, женившись на дочери Ивана III, княжне Елене. Приехав в Вильно, московская княжна тронула сердце Александра сказочной красотой и женским достоинством. Похожая на «ангела в человеческом облике», она была, по словам самого великого князя Литовского, «смиренна, ласкова и послушна». Но семейное счастье не было даровано этой чете.
Елена Ивановна оказалась ревностной защитницей Православия. Она опекала церкви и монастыри, делала богатые пожертвования, принимала прошения обиженных произволом представителей католической церкви единоверцев. Узнав об этом, Папа Римский под страхом признания брака Александра недействительным стал требовать перехода Елены Ивановны в католичество. От великой княгини отдалили всех тех, кто, по мнению костёла, мог бы поощрять её упорство в вере. Магнаты-католики, католическое духовенство, мать и братья Александра убеждали Елену в необходимости пожертвовать «ради супруга и державы» верой предков. Хотя великая княгиня оказалась стойкой и не поддалась ни на уговоры, ни на угрозы, узнав обо всем, Иван III заявил о своей готовности порвать добрососедские отношения с зятем. В письмах к Александру Иван III гневно писал: «Что делается в Литве? Строят латинские божницы в городах русских; отнимают жён от мужей, детей у родителей и силою крестят в Закон римский. То ли называется «не гнать за веру»? И могу ли видеть равнодушно утесняемое Православие?» Готовясь к возможной новой войне, в 1499 году Александр согласился вступить в союз с Польшей, где правил его старший брат Ян Альбрехт.
Предполагалось, что первый свой удар братья Ягеллоны нанесут по туркам и крымским татарам. Турки опустошали Польшу, а крымские татары были верными союзниками Москвы. Ян Альбрехт обещал помощь и поддержку в случае новой войны с Иваном III.
Но цена этого «братского» союза для Александра Ягеллона была слишком велика. В грамоте, которую ему предложил подписать Ян Альбрехт, указывалось условие: Королевство Польское и Великое княжество Литовское в будущем должны иметь совместное правительство и общего монарха, которого выбирают на совместном съезде обоих народов с титулом Короля Польского и великого князя Литовского.
Именно этот пункт позволил Александру в 1501 году после внезапной смерти Яна Альбрехта получить в дополнение к своему титулу титул короля Польского. Но ускоренная подписанием этого договора война с Московским государством и одновременно с крымским ханом Менгли-Гиреем уже опустошала земли Великого княжества Литовского.
В этой войне, длившейся с 1500 г. по 1503 г., Александр потерял 25 городов и любовь подданных. Восшествие Александра Ягеллона на польский престол привело к новому этапу объединения Польши и Литвы, вызвавшему самые печальные последствия для православных Великого княжества.
Не умея выйти из череды бедствий, обрушившихся на него, находясь в постоянном конфликте с польскими вассалами, которые требовали от короля согласования всех его решений с наиболее влиятельными магнатами Польши, Александр Ягеллон умер в результате апоплексического удара, полученного им в очередной стычке с краковским духовенством.
Елена Ивановна горько оплакивала неудачливого супруга. Выехать в Москву ей не позволили. Последние годы жизни овдовевшая великая княгиня провела в одиночестве и забвении. Она умерла в январе 1513 года. Возможно, была отравлена.
«Великий исход» православных князей
Перед самым началом войны 1500 года держава Александра Ягеллона «заболела» очередной хворью. Российский историк Н.М. Карамзин пишет: «Киевского митрополита Макария злодейски умертвили перекопские татары близ Мозыря: Александр обещал первосвятительство Иосифу Смоленскому. В угодность ему сей честолюбивый владыка, епископ виленский Альберт Табор и монахи бернардинские ездили из города в город склонять духовенство, князей, бояр и народ к соединению с римскою церковию: ибо по смерти киевского митрополита Григория святители литовской России, отвергнув устав Флорентийского собора, не хотели зависеть от папы и снова принимали митрополитов от патриархов константинопольских. Иосиф доказывал, что римский первосвятитель есть действительно глава христианства; виленский епископ и бернардины вопили: «Да будет единое стадо и един пастырь!» Александр грозил насилием: папа в красноречивой булле изъявлял свою радость, что еретики озаряются светом истины, и присылал в Литву мощи святых. Но ревностные в Православии христиане гнушались латинским соблазном, и многие выехали в Россию. Знатный князь, Симеон Вельский первый поддался государю Московскому с своею отчиною: за ним князья мосальские и хотетовский, бояре мценские и серпейские: другие готовились к тому же, и вся Литва находилась в волнении».
По условиям унии предполагалось, что её введут только для объединённой державы поляков и литвинов, что во главе её станет сам Александр Ягеллон, которого будет курировать и опекать Папа Римский. И, наконец, что православные и католики останутся в своей вере, им позволят совершать религиозные обряды по традициям церкви, к которой они принадлежат. Но во избежание «московских влияний» православные просто «сменят» духовное подчинение.
Идеи церковной унии поддерживали и многие влиятельные магнаты Великого княжества Литовского, в том числе, к сожалению, и из православной среды. Они видели в принятии унии путь для смягчения государственного кризиса, а вместе с тем и конфликта в семье монарха. Канцлер двора Елены Ивановны, князь Иван Сапега, даже ездил в Москву, где безуспешно пытался найти взаимопонимание с Иваном III. Опасаясь того, что выстоявшая перед посулами и угрозами католического духовенства Елена поддастся соблазну унии, московский государь ещё больше уверился в необходимости и неотвратимости войны с Великим княжеством Литовским. Уния не состоялась.
Те, кто в 1499 году готовили подписание договора Александра Ягеллона и Яна Альбрехта, прекрасно осознавали, что при таком договоре литвинам было бы наивно полагать, что хотя бы когда-либо у них появится правитель православного вероисповедания. Поляки этого не допустили бы.
Видимо, Александр чувствовал, что православные, ведомые Семёном Олельковичем, могут помешать ратификации договора с Польшей на сейме Великого княжества Литовского. А вторым шагом православных могло бы стать устранение с престола Александра и избрание великим князем Литовским самого влиятельного единоверца – Олельковича. Поэтому было предпринято все, чтобы ослабить политическую позицию князя Семёна.
Александр морально поддержал притязания тётки Семёна Олельковича, Марии Ивановны, княгини Пинской, которая в очередной раз попыталась доказать свои права на Слуцк.
После того, как, приняв участие в заговоре против Казимира Ягеллона, Михаил Олелькович Слуцкий был лишён жизни, Мария Ивановна как вдова казнённого брата пыталась через суд добиться для своего сына Василия прав на Слуцкое княжение. Процесс Мария Пинская проиграла и вынуждена была удовольствоваться Пинском. Владела им одна, потом, когда сын Василий стал совершеннолетним, вместе с ним. В 1495 году после внезапной смерти Василия, который не оставил после себя наследников, Мария правила в Пинске вместе с дочерью Александрой. В 1499 году с молчаливого одобрения великого князя Александра Мария предприняла ещё одну попытку отобрать владения у Семёна Михайловича Олельковича: на этот раз посредством вооружённого нападения на земли Слуцкого княжества. Семён Михайлович вынужден был обороняться от войска тётки как от вражеского. И эти события по странному совпадению происходили в дни проведения сейма. Естественно, Олелькович на нём не присутствовал. Договор с Польшей был ратифицирован.
Жить в державе, которая замахнулась на самые естественные права своих подданных, было трудно. Но даже во времена «великого исхода» у слуцких Олельковичей выбора не было. Князь Семён не мог перейти под протекцию Москвы «со своею отчиной». Слуцкое княжество находилось в самом центре Великого княжества Литовского. Бежать же от беды, оставив подданных своих на поругание и произвол, Олельковичи не считали себя вправе. Князь Семён и княгиня Анастасия, у которых к этому времени уже рос сын Юрий, решили разделить участь единоверцев.
Опрометчиво заключённый договор Александра с Польшей и война с Москвой активизировали деятельность крымских татар, которые некоторое время по просьбе Ивана III не тревожили Великое княжество Литовское.
Впервые с ними, согласно данным хроник, Олельковичи столкнулись летом 1502 года. Татары переправились через Припять и начали грабить белорусские села на север от этой реки. Отряд Семёна Михайловича, объединившись с частью великокняжеских войск, срочно вызванных им на помощь, разбил татар на реке Уше. Немногим позже, в конце августа этого же года, шеститысячное войско крымского хана Баты-Гирея подошло к Слуцку. Татары заняли город. Но случчаки затворились в княжеском замке, и он выдержал штурм врагов.
Зима и весна прошли в напряжённой подготовке. В связи с военной опасностью по воле князя Семёна в Слуцке было ликвидировано Магдебургское право, так как князю необходимо было сильное войско. Устранив Магдебургское право, он пополнил войско горожанами.
Интуиция не подвела Семёна Михайловича: новый татарский набег произошёл следующим летом. Враги жгли Несвиж, Клецк и Новогрудок. Отдельные отряды крымчаков направились к Минску и Логойску. Внезапно трёхтысячный отряд появился и под Слуцком. На этот раз все было загодя подготовлено к отпору. Правда, князь Семён находился в отъезде. Анастасия, в это время ожидавшая второго ребёнка, сама возглавила оборону города. Надев доспехи, она вывела полк против татар в поле. Незваные гости были откинуты от стен города, а за Припятью их догнал подоспевший с подмогой, с отрядами Альбрехта Гаштольда и Юрия Немировича, князь Семён. Через несколько месяцев в княжеской семье родилась дочь Александра.
В середине августа 1505 года Баты-Гирей вновь наведался «в гости» к случчакам. Город отбил несколько атак. Татары пытались поджечь город, взорвать укрепления. Но им это не удалось благодаря прекрасно налаженной обороне. Баты-Гирею пришлось снять осаду. Но, вернувшись в Крым, татары оставили на этот раз в Великом княжестве не только разрушенные города и села, но и страшную болезнь – холеру.
Эпидемия забрала жизни многих людей. Заразился и князь Семён. Или, может быть, он всё-таки был отравлен своими недоброжелателями? Не помогло ни лечение, ни молитвы: «…той же осенью месяца ноября 14 дня, со среды на четверг, почил благоверный и христолюбивый князь Семён Михайлович Слуцкий, внук Александров», – сообщает «Хроника Быховца».
Перед смертью князь Семён именно жену назначил опекуншей двенадцатилетнего сына. На слабые женские плечи внезапно легли все дела Слуцкого княжества. Без верных соратников, без народной любви власть было не удержать, тем более женщине, тем более в период военной опасности.
Но княгиня нашла для горожан необходимые слова, чтобы уверить их в необходимости перед лицом всеобщей опасности повиноваться её приказам. Мало того, Анастасия, как некогда её отец, Иван Мстиславский, приняла решение пригласить в Слуцк на службу надёжных воинов из числа белорусской шляхты. Им доверила она своё войско. Они сумели наилучшим образом подготовить город к новому татарскому нападению. А произошло оно в июле 1506 года. Княгиня была ещё в трауре. На этот раз Баты-Гирей пришёл не один, а с братом, перекопским султаном Бурнашом.
«И в пятницу, в святой день – на Вознесение Девы Марии – те царевичи пришли под Слуцк, в котором была княгиня Настасья с ребёнком Юрием Семёновичем… И встав вкруг Слуцка, прорывались все же к замку, зная, что в нем только княгиня была, и штурмовали замок, подкопы делая да огонь подкладывая. Но мужественно стояли случчаки, которых обязала клятвой и просьбой княгиня Настасья, чтобы единственного наследника своего от насилия поганского твердо боронили. Множество татар под замком полегло, ибо много шляхты да других князей на то время у княгини Настасьи в Слуцке служили».
Татары отошли ни с чем, но они ещё не думали сдаваться. От Слуцка они двинулись на Клецк, где и разбили главный лагерь. Оттуда в разные стороны расползлись небольшие отряды грабителей. Один из таких отрядов посягнул на копыльские владения Анастасии. Княгиня тут же послала войска, чтобы в очередной раз проучить наглых татар. Матей Стрыйковский, историк и современник Анастасии, так в стихах описывал копыльские события:
Настасья, княгиня Слуцкая, своих бояр
Послала перехватить трусливых татар.
Много их под Копылем было убито
И горлом у Петрович заплатило мыто.
Этот эпизод имел место в преддверии славной для белорусской истории битвы под Клецком. Чувствуя, что угроза державе от крымских татар становится все большей, умирающий король Александр приказал своему полководцу Михаилу Глинскому вести главные войска Великого княжества против ханских сыновей. Талант Глинского принёс литвинам блестящую победу. Но слава полководца, который выиграл великую Клецкую битву, не заслонила славы мужественной слуцкой княгини, о которой потомки слагали стихи и песни.
Ещё в начале XX века в церкви слуцкого Православного Свято-Троицкого монастыря наравне с иконами были помещены выполненные в иконописной манере портреты слуцкого князя Семёна Олельковича и его жены Анастасии Ивановны. Они вошли в историю Беларуси как ратоборцы – защитники православного Слуцкого княжества от набегов крымских татар. И столь велика была заслуга благочестивой княжеской четы в деле охранения веры и Отечества от разорителей, что местные жители почитали их как святых, принося к их изображениям свои молитвы о здравии и благополучии края. Живописное изображение княгини Анастасии имелось также на стене одного из храмов Мстиславского Тупичевского женского монастыря (храм был разрушен в годы Второй мировой войны).
Оглавление
Олельковичи рыцари Православия
Слуцк до Олельковичей
Битва при Грюнвальде
Магнаты
Магдебургское право
Слуцкое летописание
Александр Ягеллон и Елена Ивановна
«Великий исход» православных князей
Мятеж Глинского
Слуцкое войско в XVI–XVII веках
Люблинская уния
Слуцкая сиротка
Обучение магнатских сыновей
Ян Семён и Александр Олельковичи
Зофья Мелецкая и Ян Кароль Ходкевич
Криштоф Миколай Радзивилл
Брестская церковная уния
Православные церковные братства
Сигизмунд III Ваза
«Католическая» интрига Ходкевича
Гонения на православных в XVII веке
Защитники Православия на Беларуси в XVII веке
Святыни, возведённые Олельковичами