28.03.2019

Он родился в Приморском крае России, во Владивостоке 7 ноября 1917 года. В 1934 году окончил 6 классов школы. Пошёл работать мотористом в 59 п/о НКВД Хасанского района, потом стал механиком сейнера №13. Участвовал в боях на озере Хасан в 1938 году в качестве судового механика. В 1940 году призван в армию, служит заместителем политрука 817 стрелкового полка 239 стрелковой дивизии в г. Ворошилове (ныне – Уссурийск). В октябре 1941 года попадает в составе своего полка на фронт, получает ранение. После излечения в госпитале направляется в военно-политическое училище в г. Горький (сейчас – Нижний Новгород), затем на курсы военно-технического состава АБТ войск Красной Армии в Казань. В сентябре 1942 года возвращается в Горький и находится в резерве ГлавПУ РККА, пока в октябре не получает назначение в 49 отдельный гвардейский тяжело-танковый полк замполитом роты. Здесь он прощается с карьерой политработника и становится командиром роты. В июне 1943 года он уже «ротный» в 3-м запасном танковом полку, а с февраля 1944-го – командир роты танков Т-34 3-го танкового батальона 31 танковой бригады. В марте 1944 года Дьяченко – заместитель того же танкового батальона, а с апреля 1944-го – его командир…

Недалеко от южного входа (возле пересечения ул. 14 Партизан и Зелёная) на территорию закрытого Слуцкого городского кладбища, по левой стороне аллеи стоит небольшой памятник из красного гранита, где при вечернем контровом освещении едва можно различить имя – Дьяченко Геннадий Львович. Утреннее солнце позволило прочитать выбитые на граните буквы и цифры, после чистки проявился портрет гвардейца.

Что ещё удалось выяснить о гвардии майоре Геннадии Дьяченко в материале, подготовленном Верой Грабовской, администратором группы «Старые памятники в Слуцке» соцсети «Вконтакте».

Ко мне обратилась Дьяченко Идиллия Геннадьевна, проживающая сейчас в украинском Чернигове (необходимое пояснение – дочь Геннадия Дьяченко просила помощи в уходе за могилой отца, т. к. сама приехать уже не может. – В.Х.).

Сегодня, 28 марта, исполняется 70 лет со дня смерти её отца.

Дьяченко Геннадий Львович родился в 1918 году во Владивостоке, но окончил свой жизненный путь в Слуцке.

В годы Великой Отечественной войны он командовал 3-м танковым батальоном 31 танковой Кировоградской Краснознамённой бригады.

В 1940 году в Хасанском районе Приморского края был призван в ряды Красной армии. В 1941 году будучи рядовым получил ранение в голову. После госпиталя прошёл ускоренные офицерские курсы и продолжал воевать. Был на Курской дуге, в Восточной Пруссии и в звании майора дошёл до Берлина, принимал участие в параде Победы в Москве.

Награждён Орденами Отечественной войны II степени, Александра Невского, Красного Знамени и медалью «За оборону Москвы».

Благодаря проекту «Подвиг народа» можно ознакомиться с документами, описывающими его подвиги:

1944 год

1. «При прорыве вражеской обороны в районе деревни Поповка, командир роты танков Т-34 гвардии старший лейтенант Дьяченко показал образец мужества и отваги.

Действуя в штурмовой группе по прорыву обороны противника, гусеницами своего танка подавил блиндажи противника, мешавшие продвижению нашей пехоты.

Умелыми действиями своей роты старший лейтенант обеспечил продвижение вперёд пехоты на данном участке».

За проявленную стойкость и мужество в борьбе с немецкими захватчиками 25.05.1944 года был награждён Орденом Отечественной войны II степени.

2. «Во время наступления бригады командовал батальоном. В бою показал себя храбрым и мужественным командиром. Командуя батальоном, он действовал в главных силах бригады, закрепляя успех и плацдармы передового отряда в районах: Медингяимы, Кули, Бершты, Роговишки и энергичными действиями на фланге в районе Андреево, утром 09.10.1944 дезориентировал противника в направлении удара главных сил, тем самым обеспечил бригаде выполнение задачи – выхода на оперативный простор.

09.10.1944 бригада вела бой за переправу реки Миния в районе Роговишки. Дьяченко под прикрытием темноты опередил противника и вышел на переправу, противник силою до 40 танков и батальона автоматчиков пытался восстановить своё положение – занять переправу и не дать возможности продвижению наших войск.

Батальон Дьяченко смелым ударом отбросил противника, обеспечив продвижение всей армии через реку Миния».

25.10.1944 года Дьяченко был награждён орденом Александра Невского.

Героические подвиги Дьяченко, особенно события 1945 года, были также описаны в некоторых книгах, например, Евгения Кригера «Там, где мы шагали» и Владимира Дайнеса «Танковые войска СССР. «Кавалерия» Второй Мировой».

В начале 1945 года стояла задача продвинуться до Балтийского моря, поставив противника в безвыходное положение, предрешив его полное и быстрое уничтожение. Эта ответственная задача возлагалась на 3-й танковый батальон 31-й танковой бригады под командованием капитана Дьяченко Г.Л., который выделялся для действий в передовом отряде. Его отряд состоял из 7 танков с десантом автоматчиков. Необходимо было обойти г. Эльбинг (сейчас Эльблонг, Польша) с востока и перерезать шоссейную и железную дороги в районе Гросс-Роберна, расположенного на берегу залива в 4 км севернее города.

Выполняя приказ, капитан Дьяченко проявил смелость, инициативу и находчивость. Изучив маршрут, по которому было ранее намечено обойти Эльбинг, комбат убедился, что для танков он труднопроходим. Тогда Дьяченко Г.Л. решил обойти город по кольцевой дороге. Однако и здесь пробиться не удалось – путь танкам преградил разрушенный мост. Наступали сумерки. Посоветовавшись с офицерами, Дьяченко решает пробиваться в указанный район прямо через город. Расчёт был сделан на внезапность удара и стремительность продвижения. Шаг рискованный. Подробных данных об организации обороны и наличии сил и средств противника танкисты не имели. К тому же действовать предстояло в городе старинной застройки, где в лабиринтах узких улиц можно легко заблудиться.

Впереди батальона двигались разведчики. По пути движения они обнаружили аэродром и на нем 18 «Мессершмиттов». Быстро развернули башни танков и, выпустив по ним по 23 снаряда и пулемётных очередей, сожгли все самолёты.

За полдня прошёл с батальоном 70 км и вечером 23.01.1945 года отряд внезапно ворвался в г. Эльбинг, где прошёл по улицам с востока на запад и с юга на север.

На удивление советских танкистов город жил обычной жизнью тылового города. Капитан Дьяченко Г.Л. вёл батальон дальше в город и, прокладывая себе дорогу от машин, подошёл к мосту и проскочил его. Гитлеровцы опомнились и начали организовывать сопротивление. Они подтянули орудия, несколько танков и открыли огонь. Один из немецких снарядов попал в машину командира батальона. Видя, что машину спасти нельзя, капитан Дьяченко Г.Л. пересел на другой танк и повёл свой батальон на другую улицу к северной окраине города.

В городе было уничтожено огнём и гусеницами до 1000 солдат и офицеров противника, до 500 подвод, до 500 автомашин, разбил железнодорожный эшелон, уничтожил до 20 пушек.

Затем вышел к Балтийскому морю, перерезав узлы шоссейных дорог и железнодорожных путей, а также водный канал, соединяющий г. Эльбинг с Балтийским морем, при этом потопил 6 самоходных барж и 3 парохода, удерживая узел в течение двух дней в отрыве от своих частей, имея связь только по радио.

Гитлеровское командование понимало, что прорыв советских танков к морю – смертельная опасность и уже с рассветом бросило в бой крупные силы пехоты и противотанковой артиллерии, чтобы уничтожить прорвавшиеся к морю советские танки. Но атаки врага натыкались на организованную оборону и терпели поражение. На второй день капитан Дьяченко Г.Л. связался по радио с командиром корпуса генерал-майором танковых войск Малаховым К.М. Генерал поблагодарил танкистов за героические действия и приказал держаться до подхода основных сил. И они держались, в течении этих двух дней отразили до 8 атак противника.

За период всей операции батальон уничтожил: солдат и офицеров 1500, танков и самоходных орудий 12, пушек 25, автомашин 1500, повозок с военным грузом 1500, паровозов 6, железнодорожных эшелонов 6.

В память об этом рейде в Эльбинге одна из улиц была названа в честь Капитана Дьяченко (ul. Kapitana Diaczenki), но, к сожалению, позже она вместе с несколькими другими улицами согласно закону о декоммунизации, была переименована.

По словам его дочери Идиллии, Геннадий Львович Дьяченко должен был получить звание Героя Советского Союза, но из-за серьёзного проступка солдата из его батальона, звание Героя было заменено на Орден Красного Знамени, который он получил 17.03.1945 года.

Из Германии Дьяченко Г.Л. направили в Белоруссию, в г. Пружаны. Здесь он познакомился со своей будущей женой Осиповой Людмилой Феофановной, которая служила во 2-м эшелоне секретарём политотдела. Здесь в 1946 году родилась их первая дочь Галина.

Позже служба продолжилась в Слуцке, где он был депутатом горсовета. Идиллия родилась в 1948 году, а когда ей было всего 9 месяцев, Геннадий Леонидович скончался – у шрама от ранения в голову, которое он получил ещё в начале войны, начала расти киста и давить на мозг.

Среди однополчан Геннадия Дьяченко его дочь вспоминает Алейникова Андрея Захаровича (в книге «Там, где мы шагали» он упомянут как командир танка младший лейтенант Олейников), проживавшего в Слуцке на ул. Урицкого, но о его дальнейшей судьбе Идиллии Геннадьевне неизвестно, и Ивана Грудинина, который похоронен в Слуцке.

Умер Дьяченко Геннадий Львович 28 марта 1949 года, похоронен на городском кладбище в Слуцке.


 

Они были в Эльбинге (из книги «Там, где мы шагали», Кригер Е.Г., 1968).

 

В центре города Эльбинга, на углу улицы Альтмаркт, поблизости от внутригородских старинных ворот, в хаосе развороченных стен, битого кирпича, рухнувших немецких домов стоит наш сожжённый танк. Броня его покрыта рыжей окалиной, на башне густой налёт каменной пыли и щебня, будто танк продирался сквозь чудовищные обвалы и город, застигнутый русским штурмом у моря, в последнем содрогании упал к подножию танка прахом разрушенных стен.

Стальной русский колосс и теперь возвышается на перекрёстке широких улиц, как памятник нашего наступления к морю. Танкисты генерала Вольского отдали последние почести героям, погибшим в пламени штурма, а танк оставили стоять монументом в центре приморского прусского города. Пройдут годы, военные историки, изучая землю великих сражений, найдут и этот танк в Эльбинге. Они узнают о семи других танках, пробившихся через Эльбинг к морским каналам, к заливу Фриш-Гаф и двое суток державших круговую оборону в глубине германского фронта до выхода к морю основных наших сил. Историкам будет известно, что прорыв к Балтийскому морю и окружение германских войск в Восточной Пруссии осуществлялись с помощью сотен боевых машин, что эпизод в Эльбинге составляет лишь тысячную часть всех событий танкового похода, но подвиг восьми экипажей позволит историкам полнее и глубже осмыслить размах наступления и доблесть его участников, русских людей в глубине Пруссии.

Их было только восемь, этих танков, прорвавшихся к морю через Эльбинг ещё в те дни, когда немцы и не помышляли о возможности появления русских возле этого большого приморского города. Их было только восемь, но о них услышал даже начальник генерального штаба германской сухопутной армии генерал-полковник Гудериан. Они так напугали его, что он счёл нужным в своём «Обращении к солдатам Восточного фронта» заявить, будто у Эльбинга в тот день советские танки были уничтожены. Это вранье понадобилось Гудериану для успокоения солдат Восточного фронта.

«Самые глубокие вклинения советских войск осуществлены ударами небольших бронированных передовых отрядов», – писал Гудериан в своём обращении. Двумя строками ниже он забывает свои собственные слова о небольших бронированных отрядах и в тревоге, в смятении выдаёт себя: «Наплыву танков Сталина необходимо повсюду немедленно положить конец. Перед Эльбингом появилось четыре танка – они были немедленно уничтожены… То же самое происходило в сотнях других мест». Правда и ложь так перемешались в паническом обращении Гудериана, что собственные его солдаты понимают, в каком взвинченном состоянии сочинял он своё послание. Если в сотнях районов Германии появились советские танки, то это действительно не что иное, как наплыв советских танков, советских войск, берущих в котёл целые германские провинции. Это так страшно, что Гудериан тут же вынужден прибегнуть ко лжи и заявить, что советские танки перед Эльбингом были уничтожены. Потеряв Восточную Пруссию, увидев советские войска под Данцигом, под Штеттином, под Бреслау, под Берлином, начальник генерального штаба германской армии пытается поднять дух немецких солдат: «Советы думают теперь, что нахальство побеждает, но достаточно кучки солдат, чтобы справиться с такими налётами. Танки Т-34 не являются непобедимыми. Наша местность и наши населённые пункты дают возможность уничтожать их внезапно. Если повсюду будет пущено в ход оружие и раздробленные танковые силы врага будут уничтожаться, – то это бесчинство продолжится не больше недели. Солдаты Восточного фронта, покажите миру, что немецкая воля к сопротивлению не сломлена. Атакуйте врага повсюду, где вы его встретите. Вся Германия смотрит на вас».

Естественно, что немцам в их нынешнем положении не остаётся ничего другого, как называть «нахальством» и «бесчинством» невиданное, неудержимое, стремительное наступление Красной Армии. Но я видел, как потешались над беспомощной бранью Гудериана танкисты генерала Василия Тимофеевича Вольского. Я видел, как смеялись командиры тех самых танков, которые Гудериан объявил уничтоженными под Эльбингом и которые тем не менее прошли через Эльбинг к заливу Фриш-Гаф.

Это был один из многих передовых отрядов генерала Вольского, совершившего со своими танками семидневный поход из Польши через границу Германии к берегам Балтийского моря в обход всей восточнопрусской группировки германских войск. Отряд появился у Эльбинга после 65-километрового марша, после предшествовавших этому маршу тяжёлых боев в лабиринте немецких укреплений, после штурма таких городов, как Дзялдово, Дойтш-Айлау, Заальфельд, Пройссишс-Холлянд. Люди едва не засыпали в своих стальных коробках. Несколько суток они не знали отдыха. Они гнали от себя сон непрерывным движением. Они не давали немцам опомниться. Передовой отряд вели к Эльбингу гвардии майор Николай Туз и гвардии капитан Геннадий Дьяченко. Туз в прошлом – комсомольский работник, председатель сельсовета. Дьяченко – моряк торгового флота, ходил на Сахалин, на Камчатку, плавал в Татарском проливе, помнит штормы и туманы Приморья, короткий матросский отдых во Владивостоке и новые, новые рейсы. Теперь он вел стальные сухопутные корабли через Восточную Пруссию к Балтийскому морю.

Главное – не дать немцам опомниться. Наваливаться на них, пока они не успеют насытить войсками оборонительные сооружения. Чтобы ни один мост не был взорван. Чтобы не было у них времени подвозить взрывчатку. Господи, хоть бы на один час заснуть. Только на один час. Ни черта нельзя сделать с веками, слипаются, будто их смазали клеем. Только один час, и все было бы в порядке. Но вдруг немцы именно этот час и прикарманят и взорвут мост, тогда и за двое суток с ними не справишься. Нельзя останавливаться. Ни за что нельзя останавливаться.

Отряд не останавливался. Иногда танкистам приходилось трясти Друг друга за плечи, выбивать, выталкивать сон. Иной просил: «Ударь меня. Ну, не бойся, ударь, я же прошу тебя по-человечески». Сзади и справа шли с боями главные силы Вольского, рвали коммуникации немцев, расшвыривали их в обе стороны, двигались к морю.

Море. Там все решится. Нужно идти к морю без промедления, днём и ночью, в буранах и в стуже. Возле Мариенфельде бронированный отряд разогнал немецкую пехоту, расстрелял три мчавшихся сцепленных паровоза. От Бридсдорфа до Померендорфа на протяжении трёх с половиной километров танки утюжили колонну немецких обозов и кухонь. У Зерпина освободили 4 тысячи военнопленных, французов и итальянцев. Они чуть не задушили танкистов в объятиях.

«Потом, потом, некогда, – отбивались танкисты. – Вперёд!» Впереди был противотанковый ров. В одном месте немцы оставили через него проход, не успели разрыть. Дьяченко почуял, что в том направлении немцы не сомкнули линию заграждений, имели для себя лазейку. Значит, справа и слева путь закрыт наглухо, не имеет смысла соваться туда, к автомагистрали Кёнигсберг – Эльбинг. Там немцы ждут, там они наготове, там будет плохо. Дьяченко обманул немцев и ввёл свои танки в щель между узлами их обороны. Минуя автомагистраль, он пошёл просёлочными дорогами.

Уже здесь у командиров начала созревать мысль, странная, ошеломившая поначалу даже самого Дьяченко. Что, если прорваться к морю не в обход города Эльбинга, а через самый город? Город большой, очень большой, второй после Кёнигсберга. Правильно. Но в самом городе русских не могут ждать и не ждут. В городе считают, что передовые части русских вышли на укрепленные немецкие рубежи километров за сто отсюда. Вот о чём думают в Эльбинге. О том, что Дьяченко и Туз за одни сутки рванули на 65 километров в сторону моря, – об этом немцам не обязательно знать. Вот здесь и поймать немца. Пройти через город, прямо пройти через большой этот город, вот и все, и делу конец, и будет море.

Трудно?

Да, трудно. Город немалый. Но учтите, что сегодня немцы могут ждать нападения где угодно, только не в самом Эльбинге. Справа и слева у них сильная оборона, они давно возились на ней и все приготовили, даже автомагистраль перекопали рвами, там сразу у них не прорвёшься. Там и будет самое трудное. Надо рвануть через Эльбинг. Как это ни странно, надо пройти именно через Эльбинг. А там дальше море, и аккуратные, благоразумные немцы останутся в дураках.

И решили, что Дьяченко и Туз пройдут через Эльбинг. Теперь, когда все сделано, эта мысль выглядит простой и естественной. Но тогда, в лавине событий, в столкновении множества фактов, донесений, догадок, в решении трудной задачи со многими неизвестными, где малейшая ошибка, просчёт грозят смертью твоим подчинённым и провалом всей операции, – тогда такое решение могли принять только люди, у которых ясность и широта замысла сочетаются с умением идти на обоснованный риск, дерзать и добиваться победы. Рейд генерала Вольского выполнен такими людьми.

Здесь я рассказываю лишь о маленьком эпизоде этого рейда – он составляет тысячную долю того, что сделано на пути к морю.

Просёлочными дорогами передовой отряд танкистов вышел к большой, ещё не вполне законченной немцами автомобильной магистрали Кёнигсберг – Эльбинг. На одном из перекрёстков дорога уходила под автостраду, под мост. Было уже темно. Передние танки почему-то остановились. Дьяченко послал узнать, в чем дело, и ему сообщили, что по автостраде сплошным потоком идут из Кёнигсберга на Эльбинг немецкие машины. Что делать? Расстреливать? Дьяченко знал, что левее колонны немецких автомобилей все равно будут перехвачены другими отрядами танков. Он хотел не выдать себя и выйти на город внезапно. Он распорядился: не стрелять. Танки прошли под автострадой. Немецкие машины безмятежно мчались над ними.

Где-то в этих местах гвардии майор Туз натолкнулся на немецкие батареи, принуждён был ввязаться в бой и с частью танков оторвался от гвардии капитана Дьяченко. Несколько его машин проскочили вперёд и примкнули к отряду Дьяченко, который шёл теперь к Эльбингу один. Миновал площадку, забитую немецкими самолётами. Самолёты запорошены снегом. Неисправны или оставлены без горючего. Можно не трогать их, никуда не уйдут. Теперь главное – не выдавать себя. Мимо. Дать знать Тузу по радио, чтобы не вздумал ахнуть из орудий по этим самолётам, предупредить, что сюда уже вышли танки Дьяченко. И дальше!

Дальше был город Эльбинг.

Большой многолюдный город. Знаменитые верфи, заводы, танкоремонтные мастерские, оружейные мастерские, фабрики, работающие на войну, портовые сооружения, причалы, пристани, судоходный канал и в самом городе – несколько военных училищ.

На этот город вышло восемь танков Дьяченко. Сзади двигались в разных направлениях большие силы, но в этот день перед городом после 6б-километрового марша появилось только восемь танков Дьяченко.

В первые же минуты Дьяченко убедился, что расчёт был правильный – расчёт на внезапность. В 300 метрах от площадки с самолётами возле своей казармы выстроился на вечернюю поверку весь состав немецкого военного авиационного училища вместе с аэродромной командой. Немцы стояли по команде «смирно», тянулись, делали равнение, сдваивали ряды, – они собирались спокойно закончить учебный день и отправиться в спальни на отдых, Дьяченко понял, что недаром на всём протяжении рейда танкисты валили телеграфные столбы, рвали немецкую связь, – теперь он имел удовольствие видеть 600 немецких молодчиков, стоявших перед его танками в положении «смирно». Через минуту они повалились на землю. Танки шли на большой скорости. Вечернюю поверку немецкого авиационного училища они взяли на себя и провели её с помощью пулемётов и гусениц. Через пятнадцать минут весь состав училища был налицо – бездыханный.

Танки Геннадия Дьяченко пересекли плац и вошли в город.

Теперь легко рассказывать об этом. Тогда же танкистам казалось, что они лезут в пасть, в самую глотку зверя. Что их ждёт впереди? Вон там, за углом? Что будет с ними через пять, через десять минут? Им некогда было думать об этом. Они знали одно – через город они должны вырваться к морю.

Эльбинг жил, что называется, на полный ход.

В подъездах домов горели лампочки с синими и даже белыми абажурами. Освещённые трамваи, переполненные пассажирами, позванивая, шли своими маршрутами. На тротуарах полно. Публика возвращалась из кино и театров. Хлопали двери ресторанов и баров. Но война уже вошла сюда со своими тяжёлыми грузами – мостовые были забиты военными грузовиками, машинами беженцев, толпами немцев – военных, искавших спасения в Эльбинге. Кто из них думал в тот вечер, что в Эльбинге появятся русские танки?

Эти тыловые немцы не интересовали Дьяченко. В неразберихе чужого города он искал одно – кратчайший выход к морю. Он дорожил каждой минутой. Скоро немцы могут опомниться, и тогда будет плохо. Тогда будет очень плохо. Большой город. Ни черта не поймёшь. Все чужое. Где море, где улицы, ведущие к морю?

Тесно. Много народу. Бегут. Рты разинуты. Значит, кричат. Дьяченко приказал стрелять только по бегущим, лежачих и стоявших на месте не трогать. Мостовые забиты машинами. Можно завязнуть. Нужно двигаться по трамвайной колее, она свободнее. Два вагона пришлось сбросить с рельсов ударом с полного хода. Вагоны перевернулись, рухнули набок. В колоннах немецких машин Дьяченко заметил на прицепе несколько пушек и миномётов. Надо спешить. Иначе отсюда не вырвешься. Командир танка Симонов увидел группу офицеров, вбегавших в отель. Он со своим танком вошёл в отель вслед за ними – проломал стену, ввалился внутрь здания, ворочал гусеницами, офицеры от него не ушли.

Танки Исаева и Ефименко ворвались на мост, стали бить по теплоходам и баржам. Это была река или канал, только не море. Дьяченко стремился выйти на любую окраину и уже там найти путь к морю.

Вся трудность состояла в том, что восемь танков были одни против целого города и втянулись в него и что городу ничего не стоило раздавить их в своём чреве. Кругом стены, тупики, проклятые немецкие улицы, узкие, кривые… Надо вырваться, во что бы то ни стало вырваться к морю.

Танки выбились на одну из окраин. Дьяченко услышал, как впереди что-то грохнуло, полыхнуло ослепительно, взорвалось, и танки остановились. Дьяченко выбрался через люк, побежал вперёд с автоматчиками, которые были у него на танках. Впереди была страшная мешанина немецких машин, они сбились в четыре ряда, и на одной из них были, очевидно, боеприпасы. Головной танк ударил в неё, боеприпасы взорвались, и танк завяз в этой чертовщине. Прикрывая участок огнём автоматчиков, Дьяченко приказал вытаскивать танк на буксире, а сам с помощью лампы-переноски из танка стал рассматривать карту Эльбинга. Здесь дорога забита, надо искать другой выход из города к морю. Вот туда – за мост, и там держать левее, все время держать левее. И не теряться, ни в коем случае не теряться, Если ты растеряешься, немцы опомнятся и скрутят тебя.

Миновали мост. Повернули в первую улицу налево. Оттуда ударили орудийные выстрелы. Немцы били из пушки. Вдоль узкой улицы они били из пушки. Им не нужно было даже особенно целиться, сама улица нацеливала их, и проклятый немецкий снаряд попал в головной танк, и танк загорелся. Механик не успел выбраться и погиб в пламени. Остальных раненых из экипажа перенесли в другие машины. Пылающий танк заклинил немецкую улицу. Пути вперёд не было. Он так и остался в центре Эльбинга и до сих пор стоит там – памятник русской доблести.

Счёт пошёл на минуты. Каждая потерянная секунда могла погубить весь отряд. Надо выбраться из этого тупика. К морю, только к морю! Дьяченко вернул отряд и направил его в соседнюю улицу, параллельную, тоже налево. Он был на втором танке в колонне. На соседней улице на него выскочил немецкий бронетранспортёр. Дьяченко махнул рукой своему механику-водителю, и тот рванул вперёд, разгрызая транспортёр зубьями траков. Выскочил ещё грузовик с немецкой пехотой. Автоматчики с танков расстреляли его с хода, в движении, и колонна Дьяченко, сбивая вагоны с рельсов, устремилась по трамвайной колее. Она врезывалась в толщу немецкого города, как бурав. Здесь-то Симонов и распорол своим танком стену офицерской гостиницы. В танке Дьяченко сгорела радиостанция – штырь задел за трамвайные провода под током. Беспорядочная стрельба шла по всем улицам. Немцы стреляли наугад, куда угодно, лишь бы стрелять. Надо было разжечь эту панику. Дьяченко приказал двигаться на предельной скорости и бить, бить из пулемётов и пушек, бить нещадно, пусть Эльбинг дрожит и разбегается в стороны толпами перепуганных насмерть пруссаков. Надо пробуравить его. Надо вырваться к морю. Головной танк хорошо делает своё дело. Сшибая преграды, вагоны, афишные тумбы, киоски, машины, он проминает дорогу к окраине. На нем – настоящие парни, командир разведки лейтенант Берегов, командир танка младший лейтенант Олейников, механик-водитель Каменев. Вперёд!

Так колонна Дьяченко вырвалась на окраину. Длинный поезд шёл к станции. Пулемётными очередями танкисты зажгли паровоз. Машинист выскочил. Поезд слепо продолжал мчаться по рельсам. Последний вагон загорелся, в нем что-то с грохотом рвалось, а поезд без машиниста летел во мглу.

Дальше начинался участок круговой обороны Эльбинга. Из траншей немцы били с обеих сторон фаустпатронами. Автоматчики отвечали им с танков, и немцы замолкли – мёртвые или парализованные ураганным огнём и движением танков. Ещё полтора километра. Ещё одно усилие. И вот последний перекрёсток дорог, железнодорожный разъезд, а дальше обширное пространство, свободное, вольное, без конца и без края – здесь бы дышать всей грудью после городской тесноты и удушья смертельной опасности.

Море! Желанное море. Первые русские танки пробились к нему. Дьяченко оседлал перекрёсток. Головным танкам оставил свободу манёвра. Два танка поставил корма к корме, держать под огнём два шоссе. По дорогам ещё мчались немецкие легковые машины. Их задерживали. Это была публика, возвращавшаяся в предместья из театров. Попался один грузовик с молоком для кофеен и магазинов Эльбинга. Взяты были также какие-то господа, удиравшие в Эльбинг из Кёнигсберга. Вид у всей этой публики был такой, что танкисты впервые за долгое время стали смеяться.

– У нас тут другой спектакль, – сказал немцам Дьяченко. Как все моряки, он любил пошутить. – Вход к нам бесплатный, а выхода нет.

Дел у танкистов было по горло. Держать круговую оборону. Радировать командиру Поколову о выходе к морю. Поместить своих раненых в хорошее место. Их поместили в дом немецкого почтмейстера, на второй этаж. Почтмейстер и его жена так напугались, что стали валять дурака, играть в гостеприимных хозяев, кланялись и, наконец, загремели на кухне кастрюлями и сковородами. «Угощайтесь сами», – сказал им Дьяченко. Он занят был организацией круговой обороны. Использовал высокую дамбу, она послужила надёжным прикрытием с тыла. Остальное пространство контролировал танками и автоматчиками. Когда рассвело, танкисты распространили свой контроль на морской канал. Может быть, сказалась моряцкая хватка Дьяченко. По каналу двигались к Эльбингу три дизельных теплохода. И горсточка советских танкистов за спиной большого прусского города Эльбинга дала им бой. Два теплохода загорелись, пылающими кострами их несло течением по каналу. Третий удрал. Позже появились буксир, тянувший баржу, и ещё один теплоход. Их тоже обстреляли из пушек. Гвардии капитан, бывший дальневосточный моряк Геннадий Дьяченко наглухо закрыл движение по морскому каналу у Эльбинга. Двое суток он держался с маленькой своей группой у самого моря – это были первые советские танки, первые вестники нашей победы. Прикрываясь дамбой, они ощерились стволами орудий на три стороны и до подхода пехоты не сдали врагу свой участок у моря. Их было мало, но они сумели встревожить даже Гудериана в генеральном штабе германской армии. Их было мало, но в них была русская доблесть. Их было мало, но восемь их танков, их подвиг за Эльбингом, – это лишь малая часть, только один эпизод великой победы, одержанной танкистами генерала Вольского в славном семидневном прорыве из Польши, сквозь дьявольский лабиринт укреплений, через Восточную Пруссию – к Балтийскому морю. Немало было таких, как Дьяченко, и все они вышли на море, и Восточная Пруссия с германскими армиями оказалась в котле.

Слава русским танкам у моря!

 

Вступительная часть, распознавание текста и фото захоронения – Владимир ХВОРОВ

Кстати. Сегодня в Азербайджане вспоминают Национального героя Азербайджана Анатолия Николаевича Давидовича, которому бы исполнилось 54 года.

Добрый день, Владимир! Накануне Дня Победы обращаюсь к вам с просьбой,может очень необычной. Я дочь комбата Дьяченко Геннадия Львовича, о котором 28.03.2019 года (в это день 70 лет назад он умер ) на страницах Наследия слуцкого края была статья о его боевом пути. Наша семья очень за нее благодарна! А 29.02.20 в статье "Краткая история 29 танкового корпуса", где упоминается 31 бронетанковая бригада , в которой воевали мои родители оба.

Теперь о просьбе. 4 дня назад на старом кладбище был установлен новый памятник ,мне была прислана его фотография. На ней явно видно очень старое дерево,которое может разрушить памятник не только при уроганном ветре,но и просто от старости. Такое уже случалось и приходилось поправлять памятник и менять ограду. Мне 72 года,поэтому очень хочу, чтобы памятник простоял подольше. Помогите найти контакты с вайбером, по которым я смогла бы договориться о такой услуге. Деревья регулярно убирают, т.е. просьба сделать это пораньше.

Надеюсь на ваше понимание и поддержку! Беру на себя смелость,раз уже вторглась в Ваше пространство,дослать фото.

С уважением, Дьяченко Идиллия Геннадьевна.

Источники:

Подвиг народа. http://podvignaroda.ru

Память народа. https://pamyat-naroda.ru

Милитера. Военная литература. http://militera.lib.ru/h/dorogami_pobed/11.html

Пресса войны. http://pressa-voiny.ru/1945/2/48490.html

Дайнес В.О. Танковые войска СССР. «Кавалерия» Второй Мировой.

Кригер Е.Г. «Там, где мы шагали».

Кулан И.Н. История и боевой путь 29-го Знаменского ордена Ленина Краснознамённого ордена Суворова II степени танкового корпуса.

Интернет-газета Эльблонга https://www.portel.pl/wiadomosci/cztery-ulice-zmienily-nazwy/100218

Фотографии из личного архива семьи Дьяченко.