Традыцыйныя тыпы жылля вёсак Бокшыцкага сельскага савета
Па нашых назіраннях найбольш тыповымі сядзібнымі забудовамі нашай мясцовасці з"яўляюцца: хата + сенцы, хата + хата + сенцы. Сядзібныя забудовы –свабодная (рассеянная) і пагонны двор. У вёсцы Дзесяціны захаваўся самы старажытны дом тэрыторыі Бокшыцкага сельскага савета. Сама хата пабудавана па прынцыпу пагоннага двара: хата+хата+сенцы+клець. З тягам часу на двары былі дабудаваны на адлегласці пограб, стопка, пуня. Усе яны не звязаны друг з другам. Такім чынам зараз сядзібная забудова мае выгляд свабоднага двара. Зараз у хаце ніхто не жыве. Па словах суседкі Будкевіч Таццяны Мікалаеўны, 1975 года нараджэння, яна пабудавана ў 1905 г. Па гэта ёй сказаў былы сусед – гаспадар хаты, які памёр ў 2009 годзе.
Інтэрв"ю з Акуловіч Кацярынай Майсеяўнай,1937 года нарадження.
Нарадзілася ў вёсцы Дзесяціны, Слуцкага раёна, Мінскай вобласці. Размаўляе толькі па-руску. Запісала вучаніца 10 класа Гарбацевіч Кацярына 10 верасня 2009 г.
Начинала работу в колхозе, поступила в сельскохозяйственный институт в Балашихе, специализация агроном – овощевод. Работала в Академии наук (АН) в институте биологии лаборантом. Перед пенсией работала на хлебозаводе, приёмщицей. За 2 года перед пенсией работала в детском саду помощницей воспитателя. Жила в Минске. Зимой живу в Минске, летом в Бокшицах.
В деревне Десятины было 4 дома на стороне Акуловичей, на второй стороне 5 домов. В Десятинах по дороге на Прощицы жил пан (Паленая гора, потом напротив водохранилища).
Отец, Моисей Степанович (1890–1980), крестьянин. Умелец, известный на всю округу. Малограмотный – окончил 4 класса. Писал безграмотно, не ставил знаков препинания. Работал на тракторе, на комбайне. Последние годы работал кузнецом, бригадиром тракторной бригады в Омговичах. Увлекался пчёлами, Это хобби. Во время войны его забрали в Сибирь. Посадили ни за что. Когда пришли немцы, раздали землю крестьянам. Когда ушли немцы, из Василинок пришёл Махлай (председатель колхоза). Искали виновных. Делали обыск. Увели. Мама собирала подписи, что не виновен. Увезли в Сибирь. Там отец был 2 года. Но его не судили. Отец просил маму прислать в посылке табак. Он не курил, но табак менял на сахар, на хлеб. Маме досталось. Когда через 2 года неожиданно вернулся, был гладкий, толстый, опухший, а всегда был худой. Я прочитала Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ», там было всё, как у отца. Вышел он, потому что всё умел делать. Вернулся, стал работать комбайнером, кузнецом. Отец был добросовестным, не пил, не курил. Был трудолюбивый. После смерти отца мы не заикались про наследство.
Мать Александра Ивановна Калиновская (1897–1959). Мама не училась. Работала в колхозе. Было у нас хозяйство: корова, свиньи.
В семье было 5 детей. Первый ребёнок мальчик умер.
Брат Акулович Василий Моисеевич (1919–1989). Он прошёл всю войну. Имел орден «Красной звезды». Кончил химфак БГУ, работал учителем. Затем война. Защитил кандидатскую диссертацию. Работал в АН.
Сестра Анна Моисеевна (1931 АН 1999). Окончила биофак БГУ. Работала на химфаке БГУ в лаборатории.
Брат Михаил Моисеевич Акулович 1925 года рождения. Перед войной поехал с земляками в город Ленинград. Учился в Ремесленном училище № 17. Там их застала война. Ни один не вернулся. Пришло известие «Пропал без вести». Пробовали искать через газету, т.к. увидели фото человека со знаком на форме учащегося ремесленного училища «17. Р. У.».
Дом у нас был богатый, так как работали много. У нас был только велосипед. У меня было одно платье, одно пальто. Строил дом папа. Строил сам, помогал брат Акулович Лёня. Помогал и дед, отец отца Степан. Сначала в доме были просто деревянные стены, затем, когда с сестрой подросли, поклеили обои (примерно в 1947–1950 годах). Я родилась, наверно, в новом доме.
Мебели в доме не было: лавы, стулья, стол – точёные ножки, покрашены. Стол интересный, ноги фигурные. Потом он перешёл к кому-то из родственников. От печи до стенки лежали длинные доски – пол. Раскладывали соломенные матрасы, на них можно было спать вдесятером. Потом купили 2 металлические кровати, шкаф. Пока не было шкафа, одежду складывали в скрыню. На кровати застилали обычные покрывала, а на праздники клали самые красивые. Подушки были набиты перьями, а матрасы соломой. Посуда у нас была обычная глиняная. Мой папа сделал корыто, которое было сбито из досок. В нём мы и мылись. Дом осветлялся керосиновой лампой. В доме была печь, которая отапливалась дровами и торфом. Сначала крыша была соломенная, а потом положили шифер. Крышу из шифера отец строил сам. Брат Василий, когда учился в БГУ и сдавал кандидатскую диссертацию, привёз из Ленинграда шифер. Отец клал внахлест кусочки шифера, срезал уголки и каждый забивал гвоздями. Мы с сестрой и с девчонками-соседками Будкевич подавали после школьных уроков шифер. В свободное время мы играли. У меня была в детстве только одна кукла. Любили сборища молодёжи. Ходили только к нам. Я не помню, что бы ходили к кому-то другому. Гуляли в карты, разговаривали. На улице, на лавке пели. У Розы Крот был очень хороший голос. Какие песни пели, не помню. Может про любовь. Музыкантов не было. Брат Василий был фотограф-любитель. У мамы был ткацкий станок: пряла, ткала. Нам не разрешали, чтоб не путали.
Лекарств раньше не было, если у кого-то была простуда, ему ставили банки. На огороде у нас росло тоже, что и сейчас: картошка, морковка, бураки.
Для ўсіх сядзібных забудоў ў вёсках Бокшыцкага сельскага савета характэрна адсутнасць лазні. Гэту акалічнасць случчакоў высмеяў у байцы Кандрат Крапіва. Каля кожнай сядзібы змяшчаецца сад. Там растуць яблыні, ігрушы, у тым ліку слуцкая бэрая, слівы, вішні, у тым ліку покрышеўскія. У палісадніках каля старых хат расце бэз, каліна. Кветак не было.
Традыцыйныя тыпы жылля вёсак Бокшыцкага сельскага савета