20.06.2017

Во время оккупации я, 14 летний подросток, жил на Случчине в деревне Борки. Видел и советских партизан, и белорусов, служивших фашистам. С годами у меня сложился устоявшийся взгляд на проблему «чужие наши».

И вот недавно в слуцкой центральной библиотеке мне в руки попала книга «Коричневые тени в Полесье. Белоруссия 1941–1945 годов», заставившая меня иначе взглянуть на проблему коллаборационизма. Её автор Олег Романько, изучив документы архивов России, Беларуси, ФРГ, США, Украины и Франции, предпринял попытку осмыслить коллаборационизм военного времени в Беларуси.

В Слуцком округе (или гебитскомиссариате) – одном из десяти, созданных фашистами в Беларуси, – к августу 1941 года в полиции было 43 человека, к июлю 1943 года – 960, а через полгода – уже 1762. Зная на опыте своей семьи и семей соседей, как становились полицаями, могу утверждать, что не все они были предателями. Об этом говорит тот факт, что фашисты не доверяли им участие в карательных операциях против партизан. Их проводили или немцы, или литовские и украинские отряды.

Что представлял собой Слуцкий округ? В него, кроме Слуцкого, входили Старобинский, Гресский, Копыльский, Вызнанский, Стародорожский и Любанский поветы. Когда в феврале 1944 года для борьбы с партизанами фашисты начали формирование Белорусской Краевой Обороны (БКО), в Слуцком округе повестки получили 7156 человек.

Из явившихся по призыву были созданы семь батальонов. Непосредственно в Слуцком повете это: 5 й пехотный батальон численностью 556 человек, 6 й (512) и 7 й (502) сапёрные батальоны. В Копыльском повете были сформированы 18 й (523) и 25 й (507) пехотные батальоны, в Гресском – 11 й пехотный батальон (515). Дополнительно к этому в округе был сформирован ещё 8 й пехотный батальон (605).

Всего же с учётом других формирований в Слуцком округе оккупанты поставили под ружьё 4309 человек, в том числе 98 офицеров.

Как видно из цифр, на призывные пункты явились далеко не все. Стопроцентный бойкот БКО встретила в лесных деревнях Любанского, Старобинского и Слуцкого поветов, где по призыву не явился ни один человек.

О том, как шёл набор в Краевую Оборону, говорят следующие факты. Мой односельчанин отправился по делам в Слуцк. Там его задержали: «Почему не в казарме?». И отправили в 5 й батальон, который размещался в 14 ом городке, откуда он вскоре сбежал. А трое ребят из моей деревни прятались от призыва кто где мог. После изгнания оккупантов в июле 1944 го их призвали в Красную Армию, и они погибли под Варшавой.

Лишь немногие батальоны БКО вступили в бой с частями Красной Армии летом 1944 года и были разгромлены. «Служивых» остальных батальонов командиры распустили по домам. Позже многих из них призвали в Красную Армию. Помню, как числа 27 июня 44 го года, когда фронт уже приблизился к Бобруйску, весь день через нашу деревню шли на восток по одиночке и группами бывшие солдаты БКО в светло-зелёных мундирах с нарукавными нашивками в виде двух скрещённых винтовок. Один зашёл к нам в дом попить воды и сказал, что спешит домой, в свою деревню Рабак, за ним следует ещё человек шесть земляков.

Два сапёрных батальона немцы успели переправить из Слуцка в польский город Познань, где они были преобразованы в строительные части. Затем их перебросили на Западный фронт. Дальнейшая судьба этих батальонов пока не установлена.

Затронул автор книги и намерение коллаборантов создать молодёжную националистическую организацию из юношей и девушек в возрасте до 18 лет. Первые ячейки СБМ – Союза белорусской молодёжи – появились весной 1943 года. А поскольку партизаны были частыми гостями в большинстве деревень восточной и северной частей Случчины, то там ячеек СБМ не было (сужу по деревням Берёзовка, Мелешки, Поповцы, Повстынь, Борки). А вот в деревне Весея она появилась, и возглавила её местная девушка – Зинаида В.

Для членов СБМ сшили униформу: юношам – тёмно-зелёные куртки, такого же цвета брюки-клёш, фуражки с эмблемой «Погоня». Но всем формы не хватило, весейским в том числе. Помню такой эпизод. После освобождения, в августе 1944 года, Слуцкий военкомат направил на двухнедельные сборы в деревню Большая Слива человек шестьдесят-семьдесят призывников 1927 года рождения. Попал туда и я. Командиром роты был недавний партизан Круглов, командирами двух взводов – парни из Уречья, одетые в форму СБМ. Кем они были раньше – партизанами или «сэбээшниками», – меня тогда не интересовало. Вполне возможно, что форму им выдали как трофейную.

В декабре 1944 года мы с моим сверстником Феликсом С. попали по призыву военкомата в одну роту учебного стрелкового полка в Уручье. О его прошлом я тогда ничего не знал. Судьба Феликса сложилась печально. В феврале 1945 года его увели сотрудники особого отдела, и политрук рассказал нам, что он был членом весейской ячейки СБМ.

Встретились мы с Феликсом С. лишь в 1955 году, когда он, отбыв в лагере десять лет, возвратился домой больным. Феликс рассказал, что вместе с ним отбывала срок и руководитель ячейки Зинаида В.

Как вывод, замечу: в том, что часть белорусов, как и представителей других народов СССР, пошла служить врагу, во многом виноват сталинизм с его принудительной коллективизацией и массовыми репрессиями.

 

Михаил ТЫЧИНА
Газета «Інфа-Кур"ер», 2011
Не заставке: Июнь 1944 года. Парад «Белорусской краевой обороны» в Минске возле нынешнего Дома правительства.
 

Коллаборационизм – осознанное, добровольное и умышленное сотрудничество с врагом в ущерб своему государству. Термин чаще применяется в более узком смысле: как сотрудничество с оккупантами. В уголовном законодательстве большинства стран мира факт коллаборационизма квалифицируется как преступление против своего государства.