03.03.2017

Первая мировая война началась 1 августа 1914 г. и закончилась 11 ноября 1918 г. Развязана она была группировками крупнейших мировых держав: Тройственным союзом (Германия, Австро-Венгрия и Италия) и Антантой (Англия, Франция и Россия). В эту войну было втянуто 38 государств с полуторамиллиардным населением. В ту пору белорусские земли находились в составе Российской империи. И так сложилось, что вскоре Беларусь оказалась в центре разгоревшегося военного конфликта.

Императором Николаем II в связи с началом войны был издан Манифест. Бюллетени с его текстом активно распространялись по городам и сёлам. Проводились собрания и манифестации с призывами воевать «За Веру, Царя и Отечество». Война была объявлена всенародной и Отечественной. Вводилось военное положение. Спешно стали проводиться мобилизация и пополнение частей армии, а также формирование новых полков и дружин Государственного ополчения.

В Слуцком уезде также была создана мобилизационная комиссия, которая размещалась в городе. Возглавлял её Э.А. Войнилович, один из самых богатых помещиков в Минской губернии. У него были имения в Савичах и Пузове Тимковичской волости Слуцкого уезда (теперь Копыльский район), большой дом в Слуцке. Несколько слов об этом человеке: в 1865 г. он окончил Слуцкую гимназию, затем Петербургский технический институт, работал инженером, занимался сельским хозяйством. Был вице-председателем Минского общества сельского хозяйства, в 1906 г. – членом Государственного совета Российской империи и на протяжении 35 лет почётным судьёй Слуцкого уезда.

В своих воспоминаниях о том, как проходила мобилизация в Слуцке, Эдвард Войнилович писал: «Нужно было принимать лошадей, повозки и т.д. для формирования обозов. Уборка урожая была прервана, людей мобилизовали, а телеги, сбруя, кони – всё прямо с полей пошло в уезд. Город принял вид военного лагеря, заполнился толпами сельского населения, которое провожало своих мужчин с плачем и причитаниями, а ещё больше оплакивало реквизированное имущество».

В дружины ополчения входили ратники, которые подразделялись на 1-й и 2-й разряды. Перворазрядники посылались на службу в полевую армию, второго разряда – на службу в тылу. Обучение ополченцев проводилось по сокращённому курсу. В Слуцке до середины августа была сформирована одна дружина Государственного ополчения – 382-я Минская, которая поступила в распоряжение 2-й армии Северо-Западного фронта.

Известный белорусский писатель и переводчик, наш земляк, Ю.П. Гаврук в своей автобиографии писал: «Бацька мой, Павел Сямёнавіч, сялянскага паходжання, з вёскі Шалавічы, кіламетраў дваццаць ад Слуцка… быў забраны ў армію і даволі доўга служыў звыштэрмінова, а потым, вярнуўшыся ў Слуцк, прыстаў у прымы да Еўдакіі Максімаўны Маскаленка, маёй маці… У 1914 г. бацьку мабілізавалі на вайну ратнікам апалчэння, і вярнуўся ён у Слуцк аж у канцы 1917 г. пасля Кастрычніцкай рэвалюцыі. У 1915 г., маці, кінуўшы хату, паехала ў бежанцы да бацькі ў горад Пскоў. Там я вучыўся… Першыя страхі ўлягліся, і ў 1916 г… пры – везла мяне маці назад у роднае сяло…».

С начала войны Слуцкий уезд стал прифронтовым. Линия фронта установилась на западной границе уезда, в двух километрах от Ляховичей и сохранилась до февраля 1918 г. В городе разместился штаб 3-й, затем 2-й русской армии Северо-Западного фронта.

В начальный период войны в Барановичах размещалась Ставка Верховного главнокомандующего русской армией (с августа 1915 была перебазирована в Могилёв). В связи с этим для укрепления состава полиции в Барановичи из Слуцка было откомандировано 10 стражников, 1 опытный урядник и полицейский надзиратель города Красовский.

Сражения начала войны в Восточной Пруссии, Галицийской, Варшавско-Ивангородской и Лодзинской операциях не увенчались успехом русских войск, и они вынуждены были отступить вглубь своей страны. В результате весной-летом 1915 г. Беларусь стала одним из главных центров боевых действий. Здесь на линии Двинск – Поставы – Сморгонь – Барановичи – Пинск на два с половиной года установился участок российско-германского фронта. Численность его составляла свыше 2 млн человек. Трудно даже представить, что здесь творилось: кровопролитные бои, сожжённые деревни, эвакуация населения и предприятий, беженство. Для эффективности атак немцы стали применять химические вещества – ядовитые и удушливые газы, несмотря на то, что это запрещалось существующим международным правом.

В связи с ухудшением ситуации на фронтах минским губернатором А.Ф. Бирсом было разработано и направлено уездным предводителям дворянства и начальникам полиции предписание об эвакуации учреждений и заведений. Так, в случае эвакуации учреждения Слуцкого уезда должны были направиться в г. Мозырь, а в случае дальнейшей эвакуации – в г. Ковров

Владимирской губернии. Однако дело до этого не дошло, но многие жители Слутчины в порыве паники покидали родные места и направлялись вглубь России. Так, семья Трухана Луки (жили в г. Слуцк по ул. Виленской) оказалась в Мценском уезде Орловской губернии, Гавруков – в Пскове, Феропонтовых – в Истре и т.д. Многим слутчанам довелось испытать долю беженцев, а потом долгую, нелёгкую дорогу возвращения. Отдельные семьи лишь в 1920–1921 гг. вернулись под родной кров.

Полно трагизма было беженство. Беженцы стали появляться уже в первые месяцы войны, но с поражением на фронтах количество их возрастало с каждым днём. Крестьяне западных районов Беларуси покидали родные места. Но переждать войну они стремились неподалёку от своих поселений. Особенно много их было в Минской губернии. Властями было принято решение размещать их только в шести уездах – Минском, Слуцком, Игуменском, Борисовском, Бобруйском и Новогрудском, т. к. в Пинском, Мозырском и Речицком были отмечены вспышки холеры.

Дороги представляли собой встревоженный пчелиный рой. Бесконечным потоком в сторону фронта двигались пехота, обозы, артиллерия, казаки, кавалерия, а по обочинам навстречу им шли и ехали семьями на телегах мирные жители с пожитками. Вдоль дорог валялись вещи, лежало много погибшего скота, особенно коров. Все это создавало большие проблемы с обеспечением фронта. Поэтому генералом Даниловым, главным начальником обеспечения армии Северо – Западного фронта, было приказано беженцам двигаться дальше на восток по четырём путевым дорогам, в т. ч. Слуцк – Калужская губерния. По пути следования беженцев по Московско-Брестскому шоссе дополнительно создавались врачебно-продовольственные пункты, открывались чайные с выдачей горячей пищи и хлеба. Было принято решение председателям Слуцкого и Бобруйского отделения Комитета по делам беженцев предоставить право на аренду прилегающих к шоссе лугов и пастбищ, покупать фураж для лошадей и скота беженцев, обустраивать мастерские и кузницы для ремонта повозок, упряжи и т. д. Было откомандировано пять врачебно-санитарных отрядов. Один из них разместился в Слуцке.

Всего на территории Слуцкого уезда было принято 4856 семей, что составляло около 17 тыс. человек, из них детей – 4204. В Слуцке – 427 семей, количество беженцев – 1495, из них детей – 590 (данные Губернского Отделения Татианского комитета на март 1916).

Беженские обозы зачастую отклонялись от главных дорог и шли по объездным просёлочным. Поэтому многие блуждали по незнакомой местности. От недостатка кормов падал скот. Отдельные семьи в лесах стали делать землянки и жить в них. С сочувствием принимало беженцев местное население, но вскоре оно было уже не в состоянии оказывать им помощь. Голодные, полураздетые беженцы стали совершать грабежи, выкапывать картошку, пускать скот на посевы. Среди беженцев увеличилась смертность. Э.А. Войнилович в своих воспоминаниях писал, что пока у местного населения были запасы досок, хоронили в гробах. Позже погребали без них.

Минский губернатор телеграфировал слуцкому врачу Гавловскому: «…поступают сведения о неубранных на дорогах трупах, умерших главным образом от холеры. Примите меры к приданию земле умерших». Так вдоль дорог оставляли беженцы своих родных – тысячи безымянных могил.

С наступлением холодов положение беженцев резко ухудшилось, т.к. у них не было тёплой одежды, обуви. Благотворительные общества оказывали всяческую помощь: выдавали валенки, полушубки и другую тёплую одежду. Но всех обеспечить было просто невозможно. Местное население также оказывало помощь, особенно детишкам, но и этого было недостаточно. Беженство приостановилось лишь со стабилизацией положения на фронте.

На население неоккупированных территорий легли все тяготы войны. Трудоспособные мужчины были мобилизованы, на сельском хозяйстве остались женщины, старики и дети, а армии нужно было поставлять продукты и обмундирование, беженцам – также помогать. Ещё оказывалась помощь другим уездам, пострадавшим от войны. Так, из Слуцка в Пинский уезд был направлен медико-питательный отряд, имевший в распоряжении 1000 пудов хлеба, 10 тыс. консервов, 100 пудов соли, 2 пуда чая. В состав отряда входили фельдшер, две медсестры милосердия, шесть санитаров и капитан Михалевич, который его возглавлял. При этом, следует отметить, Слутчина сама нуждалась в медицинском персонале.

Сегодня сложно назвать количество беженцев из Слуцкого уезда, также, как и назвать число земляков – участников Первой мировой войны.

Не все имена их известны, но с уверенностью можно сказать, что каждый из них совершил подвиг во имя Отечества. Это подтверждает и выдержка из «Положения о Георгиевском Кавалере»: «Сие лицо совершило подвиг отличный от обычного». Значит, подвиг был и обычный, и миллионы обычных подвигов принесли победу.

В эту победу внесли свой вклад наши земляки Михаил Борисович Протасеня из д. Старцавичи (ныне д. Знамя), который сражался в составе войск Западного фронта, принимал участие в Брусиловском прорыве и Нарочанской операции 1916 г., а после ранения находился в действующей армии под Сморгонью. В 1916 г. закончил учебную радиокоманду Западного фронта Пётр Ксенофонтович Саванович из д. Лучники и был лучшим радистом радиостанции штаба Верховного главнокомандующего этого же фронта.

Сражались «За веру, царя и Отечество» жители д. Белая Лужа Пётр Андреевич Дубовик, Григорий Опанасович Дубовик, Пётр Минович Давидовский, д. Лядно Конон Иванович Давыдчик и др. Многие не вернулись с поля боя, но о них, к сожалению, сведений почти нет. Беспощадной по отношению к ним оказалась история. Миллионы жертв этой войны были несправедливо преданы беспамятству.

Несколько слов о наградах того периода.

В Первую мировую войну новые награды не утверждались, награждение проводилось существующими медалями и орденами. Самой почётной наградой был орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия, который с давних времён считается покровителем воинов. Орден был учреждён императрицей Екатериной II в 1769 г. Четыре его степени были введены царским указом лишь через 87 лет – в 1856 г. Награда считалась очень высокой и была редкостью. Об этом говорят следующие цифры: за 151 год было награждено 25 человек орденами 1-й ст., 119 – 2-й, 671 – 3-й и около 13,5 тыс. – 4-й. Даже личное распоряжение царя не могло послужить основанием для награждения орденом Св. Георгия, т.к. в Статуте ордена было сказано, что основанием для награждения не могут служить иные заслуги или высокое положение, а лишь «…храбрость и мужество, проявленные на поле брани». Орденом награждались только офицеры, солдаты – Георгиевскими крестами и медалями.

За Первую мировую и Гражданскую войны 77 человек было награждено орденом Св. Георгия 3-й ст., 2-й степени – лишь четыре полководца: Н.В. Рузский, Н.И. Иванов, великий князь Н.Н. Романов и Н.Н. Юденич. Свыше 3 тыс. – награждено орденом 4-й степени.

Временное правительство ввело награждение орденом 4-й ст. и особо отличившихся солдат, но при этом они сразу же производились в офицеры. Следует заметить, что солдатский знак Георгиевский крест (с 1913) был учреждён ещё в 1807 г., но степеней не имел, а с 1856 г. императорским указом введены четыре степени креста и Георгиевская медаль «За храбрость».

За Первую мировую войну более 30 тыс. солдат были награждены Георгиевским крестом четырёх степеней. Среди них – уроженец д. Рачковичи Степан Петрович Богдан, который служил в 99-м пехотном Ивангородском полку. Первую награду – Георгиевский крест 4-й ст. получил он в 1914 г., в 1915 г. храбрый боец был награждён крестами 3-й и 2-й ст. В 1916 г. наш земляк принимал участие в бою под Сморгонью и был награждён Георгиевским крестом 1-й ст. Полный Георгиевский кавалер С.П. Богдан, к сожалению, не оставил воспоминаний о Первой мировой войне, о нем не писали в газетах, т.к. был период, когда незаслуженно умалчивали и не восхищались мужеством борцов «За веру, царя и Отечество». Умер герой в 1964 году.

В фондах ГУ «Слуцкий краеведческий музей» хранится газета «Страж Балтики», изданная в Калининграде, с воспоминаниями Ивана Евдокимовича Дуболеко из д. Лучники, участника знаменитого Моонзундского сражения. В царскую армию на флот И.Е. Дуболеко был призван в 1913 г. Закончил Кронштадтскую школу комендоров и направлен на эсминец «Гром», но, так как корабль тогда ещё не вошёл в строй, службу начал на эсминце «Генерал Кондратенко».

Представляю отрывки из воспоминаний: «…Из службы на «Громе» наиболее памятен мне июньский поход 1916 г. в северо-западную часть Балтики, где эсминцы «Новик», «Победитель» и «Гром» нанесли удар по немецкому каравану судов, причём потопили крейсер «Герман». За меткую стрельбу и храбрость в этом бою я был награждён первым Георгиевским крестом. А второе событие – уже Моонзундского сражения, где довелось мне первым выстрелом сбить немецкий самолёт, за что получил я второго Георгия…

Но главное событие не это. Главное – видел я героизм балтийцев, героизм матросов «Грома»… 29 сентября 1917 г. наблюдательные посты островов Эзель и Даго обнаружили приближающуюся эскадру – свыше 50 вымпелов. Это были немцы. После жестокого обстрела русских позиций они высадили десант… на третий день сражения, 1 октября, эскадра немецких кораблей в составе линкора «Кайзер», крейсера «Эмден», почти двух флотилий эсминцев, многочисленных тральщиков и вспомогательных судов снова попыталась прорваться на Кассарский плёс. Мы в это время стояли на якоре у мыса «Памерорт».

Доклад командиру «Грома» о приближении врага поступил, когда новейший линкор немцев «Кайзер» был уже в 125 кабельтовых… Третий залп линкора накрыл эсминец. Один из снарядов главного калибра пробил правый борт, прошёл через машинное отделение и взорвался над кораблём. Сотрясение было настолько сильным, что на переднем мостике сорвало главный компас и минные прицелы. Наш миноносец получил крен. Теряя ход, он вернулся на мыс и вышел из-под огня. На помощь подоспела канлодка «Храбрый» и подала нам швартовы.

А бой между тем разгорался. Даже повреждённый «Гром» участвовал в нём. Метко стреляли мои товарищи… да и моё 3-е орудие не подкачало… У «Храброго» лопнули швартовы, и он отошёл. Крен «Грома» вырос до 10–15 градусов. Почти полтысячи тонн воды откатывали трюмные, но эсминец все равно медленно погружался. А тут ещё новые попадания немецких снарядов. Взрывной волной несколько человек сбросило за борт. Взлетела в воздух грот-мачта, получило повреждение носовое орудие. По палубе растеклись нефть и мазут из перебитых трубопроводов, корабль окутало дымом и паром, начался пожар.

Экипаж самоотверженно боролся с водой и огнём… Но повреждения были огромные, и командир принял решение перевести команду на снова подоспевшую к борту канлодку «Храбрый». Перенесли раненых паром матросов и старшин, комендоры постепенно прекращали огонь. Вся команда уже на «Храбром», и вдруг член судового комитета минно-машинный старшина Фёдор Самончук перепрыгнул на «Гром»… увидели мы, как ползком он подобрался к машинному аппарату, и когда немецкий миноносец стал брать «Гром» на буксир, выпустил торпеду. Раздался взрыв. Погибли и «Гром», и немецкий корабль. Таков бессмертный подвиг «Грома».

Как впоследствии оказалось, Фёдор Самончук остался жив. За совершенный им подвиг, уже через полвека, он был награждён Советским правительством орденом Красного Знамени…».

К Георгиевским крестам 4-й и 3-й ст. И.Е. Дуболеко после этого боя добавилась ещё и Георгиевская медаль.

С 1912 г. служил в царской армии Иван Максимович Сукач из д. Прощицы. На фронте – с первых дней войны. Сапер-понтонщик, унтер-офицер в боях отличался смелостью и умением принимать правильные решения. Об этом говорят и его награды – три Георгиевских креста 4-й, 3-й, 2-й ст. и две Георгиевсие медали.

Георгиевскими крестами 4-й, 3-й, 2-й ст. был также награждён Игнат Кузьмич Мартинович из д. Кальчицы, 4-й и 3-й ст. – Андрей Демьянович Русакевич из д. Варковичи, 4-й ст. – Александр Петрович Саванович, стрелок 256-го Западного полка, из д. Лучники; Павел Михневич, уроженец д. Сороги, Василий Сильвестрович Неронский из д. Липники (погиб в 1916 в Карпатах) и многие другие.

В начале 1917 г. под воздействием специфических условий, сложившихся в годы войны, на Слутчине стали развиваться революционные события. Солдаты и офицеры Западного фронта проводили среди населения активную пропагандистскую работу и в марте 1917 г. был организован Совет рабочих депутатов. А потом были Гражданская война и интервенция – германская и польская оккупации. К мирной жизни слутчане приступили лишь в конце 1920 г.


Литература:

Белявина В.Н. Беларусь в годы Первой мировой войны. Минск, 2013.

Беларусь в годы Первой мировой войны (1914–1918). Минск, 2014.

Грицкевич А.П. Древний город на Случи. Минск, 1985.

Смольянинов М.М. Беларусь в Первой мировой войне, 1914–1918 гг. Минск, 2014.

Смольянинов М. Обреченные на исход: проблема беженства и ее решение на белорусских землях в годы Первой мировой войны // Беларуская думка. 2013. № 10. С. 76–83.

Фонды ГУ «Слуцкий краеведческий музей».


 

Валентина ВИДЛОГА
«Память. Слуцкий район. Слуцк». Книга третья

Документы из личной коллекции Владимира Бойко по теме статьи