08.02.2017

Время стремительно мчится вперёд, круша старые идеалы и возводя новые, хорошо забытые старые… Древний мыслитель и философ Китая Конфуций когда-то предостерегал: «Не дай Вам Бог жить в эпоху перемен!». А прославленный поэт Ф.И. Тютчев наоборот – славил время перемен, когда человек может реализоваться, лично увидев, а может и изменив ход исторических событий: «Блажен, кто посетил сей мир / В его минуты роковые! / Его призвали всеблагие / Как собеседника на пир». Красиво об этом написал и поэт Николай Глазков в 1965 году: «Вы восхваляли и прилежно хаяли / Сумбурное теченье наших лет. / Эпоха… Превосходная, плохая ли, – / Но у меня другой эпохи нет!». Действительно. Время перемен – это хорошо или плохо? Давайте посмотрим.

Человеческую жизнь принято делить на периоды: детство, юность, зрелость, старость. В течении всей жизни с людьми происходят различные события, влияющие на их дальнейшую судьбу. В этом смысле жизнь любого города похожа на жизнь человека.

Слуцк не исключение. Заслуженно считаясь старым городом, в своей судьбе он имел достаточное количество взлётов и падений, искушений, экзаменов, побед и поражений. Одним из таких периодов можно считать 20–30 годы XX века, о которых пойдёт речь. Это был период испытаний в эпоху перемен после Октябрьской революции и Слуцкого вооружённого восстания (Слуцкі збройны чын).

В результате Рижского договора, подписанного между РСФСР, УССР, БССР с одной стороны, и Польшей с другой стороны, в марте 1921 г. в Слуцке на 20 лет установилась Советская власть. Первоочередной задачей новые власти города считали изменение духовных ценностей. Нет, решались и вопросы экономического развития в 1920-ые годы, но не так активно, как во второй половине 1930-х годов. Близость границы с Польшей, недавние события Слуцкого вооружённого восстания подталкивали Советскую власть исключить возможность вольнодумства, всяческие попытки инакомыслия от вновь привнесённых идеалов строителей коммунизма.

Идеологическая борьба велась в двух направлениях. В первую очередь – с национальными идеями, живущими среди местного населения. События Слуцкого восстания ещё были свежи в памяти жителей региона. Во вторую очередь – с местными конфессиональными общинами.

Преследования случчан за участие в восстании 1920 года начались с весны 1921-го. Первые осуждённые получили штрафы за незаконное пересечение Советско-Польской границы. Через несколько лет многие из них будут не раз ещё осуждены и сосланы на Соловки или лагеря ГУЛАГа. Среди них, как непосредственные участники вооружённых действий, так и курсанты так называемых «балаховских школ». Эти школы по подготовке офицеров для Белоруской армии были организованы ещё в начале 1920 года с разрешения польских властей на базе военных училищ в Варшаве и Лодзи. Курсанты набирались из учащихся слуцкой гимназии, коммерческого училища, а также среди сельской молодёжи. После заключения Рижского договора группы были расформированы. Кто-то из курсантов продолжил учёбу в польских военных училищах, остался на территории Польши, кто-то вернулся домой. Эти вернувшиеся и были первыми жертвами Советской власти. Вторая категория интернированных – участники боевых действий. После поражения Слуцкого полка в декабре 1920 года его остатки перешли на польскую территорию. Для них поляки организовали лагеря интернированных. В течении 1921 года бывшие повстанцы были по решению польских властей либо высланы на родину, где их с нетерпением ждала ЧК (Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем), либо завербованы в организованные польской контрразведкой диверсионные группы, для организации подрывной деятельности на территории СССР. В 1920-ые годы эти группы так называемого «Зелёного дуба», действовавшие на территории Минской области, будут уничтожены.

В июле 1921 года в Слуцке судили эсеров – организаторов восстания. Осенью 1921 года – ещё один процесс над эсерами – членами первичной ячейки деревни Старица.

В декабре 1925 года проходил громкий судебный процесс над командиром Слуцкого полка Ахремом Гавриловичем, лётчиком Сергиенко и былым курсантом военной школы в Лодзи Александром Маркевичем.

В феврале 1926 года – так называемый «листопадовский процесс». Георгий Иванович (Юрка) Листопад родился 7 апреля 1897 г. в деревне Варковичи на Случчине, из крестьян. В 1914 г. окончил учительскую семинарию в Поневеже (ныне город Паневежис в Литве), работал в школе на родине, затем в Слуцке. На Первом белорусском съезде Случчины в ноябре 1920 г. избран в Слуцкую раду. Являлся в качестве представителя самоорганизовавшейся гражданской власти, активным участником Слуцкого восстания, занимался поставками продовольствия для стрельцов.

Затем в 1928 году будут арестовывать былых курсантов военных училищ и ссылать на Соловки. В 1930-ом году будет процесс над членами «Союза освобождения Беларуси», среди которых руководители слуцкого восстания Павел Жаврид и Владимир Пракулевич. В 1934 году – процесс над членами «Белорусского национального центра», вернувшимися на территорию СССР.

Последние аресты участников Слуцкого восстания проходили в 1937 и 1938 годах. Но это была уже другая волна чистки строителей коммунизма. И бывшие повстанцы арестовывались за компанию, как неблагонадёжные. А в 1939 году – уже на территориях, присоединённых к СССР, арестовывались и судились те, кто когда-то остался на территории Польши, опасаясь преследований со стороны Советов и хотел сохранить свою жизнь.

По итогам борьбы с национальным движением в 20–30-х годы XX века Советская власть одержала абсолютную победу на Случчине в результате которой испытания Соловками и ГУЛАГом прошли тысячи наших земляков.

Одновременно с национальной идеологией в 1920–30 годы представители новой власти на Случчине активно боролись и с конфессиональными течениями.

Взаимоотношения Советской власти и Русской православной церкви (РПЦ) начались с компании по сбору средств голодающим Поволжья. Ещё в августе 1921 года, в результате переговоров с А.М. Горьким, представлявшим Советское правительство, был организован «Всероссийский комитет помощи голодающим» (Помгол) под председательством Патриарха Тихона. Комитет занимался распределением помощи, в том числе и той, которая поступала из-за рубежа, после того как Патриарх обратился к восточным Патриархам, папе Римскому, архиепископу Кентерберийскому с мольбой о помощи. Такая широкая благотворительная деятельность Церкви не могла понравиться Советам, и декретом Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета (ВЦИК) от 27 августа 1921 года Помгол был распущен. Вместо него при ВЦИК стала действовать «Центральная комиссия помощи голодающим».

23 февраля 1921 года декретом ВЦИК РПЦ были поставлены новые условия сбора средств на нужды компании. На эти условия Патриарх Тихон ответил посланием, где говорилось, что изъятие богослужебных ценностей Церковь рассматривает как святотатство. В результате этого Патриарх был обвинён в контрреволюции и 9 мая 1922 года заключён под домашний арест. Начались аресты священнослужителей и мирян, оказавших сопротивление большевистскому грабежу.

В секретном отчёте о работе слуцкой Комиссии по изъятию ценностей отмечалось: «Крестьянство встретило его отрицательно, особенно в местностях с сильно развитым антисемитизмом. Из многих деревень поступили информации, что якобы церкви обирают, сдают их в аренду евреям… Изъятие ценностей в страстную неделю и в дни Пасхи производить не целесообразно. В эти дни религиозный фанатизм достигает высшего апогея, и конечно, изъятием сейчас ценностей мы принесём больше ущерба, чем стоит само серебро, тем более, что ценности Слуцкого уезда реальной помощи государству не дадут, а лишь поспешным выполнением подорвём авторитет власти. Комиссия полагает, что нажимы в этом случае ГПУ (Государственное политическое управление при НКВД РСФСР, политическая спецслужба в РСФСР. – А.П.) через свои местные органы будут излишними». Новые власти боялись массовых волнений. В случае вооружённого выступления недавних участников Слуцкого восстания, находившихся в то время ещё на свободе, Советской власти нечем было противостоять. Регулярные части Красной Армии начнут размещаться на территории Слуцка только с 1925 года.

Тем не менее, учёт ценностей в церквях, синагогах, костёлах и агитационные мероприятия в Слуцке были закончены 23 апреля. Началось изъятие. Закончено оно было 2 мая. У синагог и церквей города отобрали 2 пуда 29 фунтов 31 лот 13/4 золотника серебра, что было оценено в 122 200 рублей в денежных знаках 1922 года. А к 10 мая работа Комиссии была закончена и в волостях. Грабёж церковного имущества прошёл спокойно, без эксцессов.

При поддержке ГПУ обновленческие группировки, пользуясь арестом Патриарха, 18 мая 1922 года организовали самочинное Высшее Церковное Управление, разместившееся в Троицком Патриаршем подворье в Москве.

С 29 апреля по 9 мая 1923 года там состоялся обновленческий собор, принявший ряд антиканонических постановлений: лишил Патриарха Тихона патриаршества и даже монашества, разрешил женатый епископат и двоебрачие священников. Летом 1923 года митрополиту Минскому и Белорусскому Мелхиседеку, поддерживавшему мнение опального Патриарха, в Москве было предложено новое место службы, а в Минск был направлен обновленческий епископ Сергий (Иванцов). До этого Владыка Мелхиседек для упрочения своих позиций и для лучшего управления митрополией ещё в начале 1923 года рукоположил в викарные архиереи протоиереев: Иоанна Пашина в Мозырь, Феодосия Раменского (в монашестве Филарета) в Борисов, Николая Шеметилло в Слуцк.

Обновленческий раскол в Православной церкви стал первым этапом уничтожения новой властью конфессиональных институтов на всей территории СССР. Совместными усилиями ГПУ и обновленцев летом 1924 года в Минском округе была проведена агитационная компания. Созывались районные съезды духовенства и мирян, выступавших против сторонников патриарха Тихона. Звучали призывы вступать в обновленчество. Спецслужбой так же вербовались осведомители из среды духовенства, которые должны были организовать обновленческие группы.

В конце 1925 года митрополит Мелхиседек был вызван в Москву и заключён в Бутырскую тюрьму, после чего был направлен на спецпоселение в Мариинские лагеря. Силовая антирелигиозная компания в Беларуси началась.

В мае 1926 года в Слуцке появились слухи о приезде нового обновленческого архиепископа Даниила (Громовенко). ГПУ, чтобы сделать поездку в Слуцк своего тайного сотрудника Даниила Громовенко более благоприятной, арестовало 20 августа протоиереев Михаила Лукашевича и Василия Павлюкевича, а 21 августа епископа Николая Шеметилло. При обыске у владыки было найдено стихотворение Сергея Есенина «Ответ на евангелие Демьяна Бедного». Это дало повод обвинить его в хранении и распространении стихотворения антисоветского содержания. После такой «подготовки» 5 сентября состоялась «миссия» Даниила Громовенко в Слуцк. В Троицком монастыре им была отслужена литургия. Когда раскол состоялся, епископа Николая (Шеметилло) постановлением уполномоченного Слуцкого окротдела ГПУ освободили под подписку о невыезде. Окончательно дело было закрыто и подписка о невыезде аннулирована лишь 28 июня 1927 года за недоказанностью обвинения по 125-й статье Уголовного кодекса (УК). Примерно в то же время, что и владыка Николай, были отпущены на свободу священники Василий Павлюкевич и Михаил Лукашевич. В епископа Слуцкого был рукоположен обновленец, настоятель Слуцкого Свято-Троицкого монастыря Савватий (Засимович).

С 1929 года Церковь на Случчине вступает в ещё более жёсткие условия своего существования. Наступала массовая коллективизация и развёрнутая, чётко спланированная, антирелигиозная компания. Если раньше аресты клириков и ревностных мирян были единичны, то с этого времени они стали приобретать массовый характер. Когда священников арестовывали, то собирали сходы, на которых выносились решения о закрытии церквей. Культовые сооружения предавали государству. С того же 1929 года власти перестали щадить и обновленцев. Они сделали своё дело – внесли раскол и ослабили Церковь, и теперь уже были не нужны.

В конце 1932 года новая волна репрессий духовенства и мирян захлестнула Случчину. В конце зимы – весной 1933 года власти, опасаясь объединения различных церковных течений, что шло в разрез с планом полного обезбоживания СССР к 1937 году, произвели массовые аресты клириков и мирян по всей Белоруссии как тихоновцев так и обновленцев, ксёндзов, пасторов, раввинов. Так возникло следственное дело «Иезуит».

Если первые аресты на Случчине начались ещё в конце февраля 1933 г., то закончились они во второй половине мая. После арестов в городе Слуцке все церкви были закрыты. Все культовые сооружения в городе с 1925 по 1933 гг. были отобраны у общин и переданы государству. Так на территории Свято-Троицкого монастыря была размещена воинская часть. В Воскресенской церкви расположили интернат для беспризорных детей. В Михайловской – общежитие. В Рождественской – музей народного творчества. Варваринскую и Стефановскую просто закрыли из-за отсутствия священнослужителей. Соборная Николаевская церковь была разрушена, а на её месте в 1940 году началось строительство городского Дома культуры. В Кальвинистском соборе разместилась городская электростанция. В Бернардинском монастыре госпиталь и военкомат. Холодную синагогу на Школище переоборудовали в хлебопекарню, а Хоральную – в кинотеатр. Последнюю слуцкую синагогу – «кузнечную», находившуюся на улице Толстого, закрыли в 1936 году. На её месте построили дом офицерского состава (ДОС), памятная табличка на котором и сейчас напоминает, что в этом доме жил Г.К. Жуков.

С давних времён Случчина считалась житницей региона. Плодородные земли способствовали развитию сельского хозяйства. Былые Магдебургские права и выбранецкие вольности, укоренившиеся в крови местных жителей, способствовали развитию торговли. Выделяло Слуцк и развитие ремёсел: ткачество, пошив одежды, гончарное дело, кузнечное, плотницкое, печное. Преобладание в городе еврейского населения способствовало умелому представлению Слуцка, как экономически успешного местечка.

В начале 1920-х годов в городе было только три частных мельницы. После революции мельница на восточной окраине города, в районе современной Стоматологической поликлиники, была переоборудована в лесозавод «Восток». Мельница, принадлежавшая помещику Мышалову на северной окраине в «Мельзавод №6». Ещё одна бывшая мельница Мышалова будет переоборудована в сельхоз мастерские.

В Слуцке до революции было множество ремесленных цехов, обеспечивающих горожан всеми жизненно-необходимыми товарами, в том числе: гончарные, кузнечные, ткацкие, швейные, мыловарни. Ещё до революции в районе д. Журово был открыт «Птицекомбинат». В первые десять лет после окончательного установления Советской власти в экономике Слуцка не изменилось практически ничего кроме форм собственности. Из новых предприятий в Слуцке появились: в 1920 гоу – кооперативно-промышленная артель инвалидов «Красная звезда», переименованная в 1960 году в «Макаронную фабрику»; в 1923 году – сельхоз мастерские, с 1966 года это – завод «Эмальпосуда»; в 1927 году – сельхоз мастерские «Объединённый металлист», в 1930-ые годы – завод «Пролетарий» на основе бывшей мельницы Мышалова, с 1947 года – завод «Сантехнического оборудования». За соблюдением метрологических норм с 1924 года стал наблюдать Центр стандартизации и метрологии. На базе Мармеладной фабрики в 1930 году был открыт Винзавод. В том же 1930-м началось строительство Слуцкого мотороремонтного завода.

Не остался в стороне и Слуцкий район. Колхозов на Случчине в период с 1921 по 1930 годы появилось больше двух десятков. Основная масса из них в 1929–1930 годах. С возникновением колхозов началось притеснение единоличников. За саботаж продналога не только критиковали в местной газете «Ленинский Путь» и налагались солидные штрафы, но и раскулачивали и высылали семьями в Сибирь. Параллельно проводилась компания по передаче церквей на нужды государства – в основном в колхозы под склады или сельсоветы под клубы или школы. Так в период с июня по сентябрь 1927 года Ликвидационной комиссии Н.К.Ю.С.С.Р.Б. были переданы по договорам церкви: Чаплицкая, Старчицкая, Быстрицкая, Лешнянская (Георгиевская), Вызненская синагога, Бучатинская (Петропавловская), Семежевская (Покровская).

Вместе с тем, основная часть горожан жила за счёт личного хозяйства, мелких ремёсел и конечно торговли. Покупали и продавали тогда всё, начиная от продуктов питания и заканчивая контрабандными товарами из Польши. Слуцкий рынок в начале 1920-х был самым доходным местом. Самые находчивые занимали дома возле рынка, оставленные сбежавшими от Советской власти хозяевами. Через границу везли весь ширпотреб – гвозди, инструмент, мясорубки, трикотаж, парфюмерию. Близость границы способствовала поиску «коридоров на кордоне» и наведению личных контактов с пограничниками как с одной, так и, с другой стороны. Людей судили за контрабанду, самогоноварение и спекуляцию. Величина штрафов доходила до 1000 рублей. За эти деньги в 1930 году можно было купить хорошую корову. А корова в хозяйстве в те годы ценилась дороже золота – кормилица.

Наводить порядок в городе местная власть стала только после 1925 года, в это время в Слуцке разместился полк Народный комиссариат внутренних дел (НКВД). С приходом в город военных поменялся и стиль жизни Слуцка. Красная армия не только предоставила работу строителям, обслуживающему персоналу, но и дала почувствовать силу исполнительной власти.

 

Андрей ПОПОВ

Продолжение следует