03.08.2016

Почти два с половиной века тому назад, 20 марта 1767 года, в Слуцком Свято-Троицком монастыре был заключён союз протестантской (кальнивинистов, лютеран) и православной шляхты Великого княжества Литовского – создана конфедерация с целью уравнения в правах с католической шляхтой. В дальнейшем конфедерация получила название Слуцкая.

Вообще-то конфедерация – межгосударственное объединение особого рода, представляющее собой сложноорганизованный союз государств. Она сочетает в себе черты как международно-правовой, так и государственной организации. Ещё говорят, что это самая редко встречающаяся форма государственного устройства. Обычно союз суверенных государств заключается для осуществления конкретных совместных целей или действий. Члены конфедерации сохраняют свой государственный суверенитет, независимую систему органов власти, своё законодательство и передают в компетенцию Союза лишь решение ограниченного числа вопросов – чаще всего в области обороны или внешней политики. Решение по общим для Союзных государств вопросам необязательно действует на территории каждого, входящего в конфедерацию государства.

Кстати, Речь Посполитая также являлась конфедерацией, образованной объединением Польского Королевства и Великого княжества Литовского. Причины катастрофы Речи Посполитой, мотивы и роль каждой из участвовавших в дележе держав по-прежнему остаются предметом острых дискуссий, сохраняя свою научную актуальность и при этом во многом не утратив и политической злободневности.

Причины и предпосылки, по которым три Чёрных орла, а именно эти птицы были на гербах Австрии, России и Пруссии в те времена, заклевали насмерть одного Белого, изображённого на эмблеме Речи Посполитой, многочисленны и весомы. И пускай три раздела произошли за ничтожный по историческим меркам период – с 1772 по 1795 годы – тлетворные процессы, приведшие «Пястовый край» к краю бездны, начались ещё задолго до падения, казалось бы, цельного и мощного государства.

С силой Речи Посполитой в былые годы считалась и «крымская лиса», и «московитский медведь», и «немецкие псы», и «османская кобра». Однако, выборность королей, считавшаяся в Речи Посполитой огромным плюсом и достижением, постепенно начала выходить для государства боком.

Вся законодательная власть, право избирать короля, плюс возможность его контролировать через уплату налогов, поставку войск и так далее, принадлежала народным представителям, точнее – крупным феодалам – магнатам. Те собирались для жизненно важных для Речи решений на сеймы, которые, в свою очередь, опирались на «сеймики». Ни одно новшество не могло быть принято без одобрения каждого члена собрания – действовало так называемое правило «liberum veto» – свободное вето, право сказать «против». Заседания проходили зачастую в батальном ракурсе: противники и сторонники той или иной позиции выступающего сходились с оппонентами в сабельных поединках, обменивались выстрелами в упор. Понятное дело, что ничего дельного при такой схеме законотворчества предпринять было просто невозможно. Любая здравая мысль блокировалась – стоило лишь подкупить пару участников сейма, чем постепенно стали пользоваться Россия и Пруссия.

Другой причиной исчезновения Речи Посполитой с политической карты Европы стало усиление её соседей. Ошибки государства стали подмечать энергичные молодые хищники – соседи, постепенно переживающие пик расцвета монархии Австрии, Пруссии и России. Вмешательства во внутренние дела Речи Посполитой не были одномоментными: враги запускали свои «щупальца» во владения польской короны постепенно, но настойчиво и уверенно.

Предложенная в своё время Екатериной II трактовка польской драмы делала упор, прежде всего, на том, что «Литва, Украина, Белоруссия – русские земли или населённые русскими». По словам императрицы, она «ни одной пяди земли «древней», настоящей Польши не взяла и не хотела приобретать… России… населённые поляками земли не нужны». Красивая формула, прозрачно намекавшая на то, что политика Российской империи в польском вопросе коренным образом отличалась от политики Пруссии и Австрии, которые безо всяких на то прав захватили польские земли, прочно войдёт в отечественную историческую литературу, зачастую без ссылок на авторство Екатерины.

Трудно сказать, насколько искренним было убеждение императрицы, но оно заметным образом расходилось с реалиями XVIII века: по крайней мере, с Петровских времён Россия рассматривала Речь Посполитую как сферу своего безраздельного влияния.

Руки соседей подбирались к польской глотке постепенно – по мере своего усиления, по мере ослабления будущей жертвы, по результатам смены временных вех-целей, которые они перед собой ставили. Знаковым поворотным пунктом стало воцарение Августа II Сильного в 1697 году и Северная война 1700–1721 годов. Саксонский правитель, ставший польским королём, допустил окончательное превращение Речи Посполитой в куклу-прыгуна, действующего по указке с востока – речь идёт о царе Петре I и набирающей силу России. Этот ненадёжный союзник восточного соседа против Швеции был разбит последней – и отрёкся, уступив трон креатуре Карла XII – Станиславу Лещинскому. Последний правил недолго (1704–1709), уступил победной поступи российских войск, на штыках которых Август снова вернулся на трон. Общественности Речи эта замена не дала ничего: Август II Сильный был такой же марионеткой, во всем слушающимся российского царя, как Лещинский – шведского короля. После окончания Северной войны Речь, ставшая полем боевых действий, являла собой жалкое зрелище – её земли стали настоящим «проходным двором» для каждого, кто имел сильную руку. Страна лишилась финансовых сбережений, потеряла много населения, осталась без армии, без налогового аппарата, единой централизованной административной системы.

Последней надеждой для Польши стало возведение силами России и Пруссии на престол Речи Посполитой Станислава Августа Понятовского. Бывший любовник Екатерины II, умный, способный, но слабохарактерный поляк, был усажен на трон в 1764 году. Российской императрице нужен был правитель Польши, который смог бы играть на стороне Двуглавого орла, решая, как свои национальные интересы, так и пристрастия восточного соседа. Все это точно уложилось в фразу Екатерины: «…во все время своего (то есть Понятовского) государствования интересы наших империй собственными своими почитать».

Союз протестантской (кальвинистской и лютеранской) и православной шляхты Великого княжества Литовского, организованный в 1767 году для уравнивания её в политических правах с католической шляхтой и одновременно с такой же целью созданная в Польше Тарунская конфедерация протестантской знати, фактически были организованы российской императрицей Екатериной II для вмешательства во внутренние дела Речи Посполитой. Для их организации были использованы деньги, полученные от российского посла в Варшаве Николая Васильевича Репнина, а документы Слуцкой конфедерации предварительно согласованы с Екатериной II.

Согласно «Вечному миру» 1686 года, мирному договору о разделе Гетманщины, заключённому между Русским царством и Речью Посполитой, Россия и её союзница Пруссия в 1764 году предоставили Речи проект уравнивания некатоликов, или диссидентов, с католиками в политических правах. Сейм отклонил это требование, и российские войска в конце февраля 1767 года вошли на территорию нынешней Беларуси. Российский посол Н.В. Репнин определил города, где предполагалось организовать диссидентские конфедерации – Слуцк и Торунь. В Слуцке уже находились российские войска во главе с полковником Полонским. Конфедераты, а их было 250 шляхтичей, стали туда съезжаться 17 марта 1767 года.

Под председательством Могилёвского епископа Георгия Конисского 20 марта 1767 года в Слуцком Свято-Троицком монастыре (по сведениям историка Анатолия Грицкевича – в Спасской церкви Спасо-Преображенского мужского монастыря) были проведены выборы предводителя Слуцкой конфедерации, генерал-майора армии Великого княжества Литовского Я. Грабовского, кальвиниста по вероисповеданию.

Немного о личности епископа Георгия Конисского.

Архипастырская деятельность преосвященного Георгия началась в то время, когда территория Белоруссии находилась под польским владычеством. Могилёвская (Белорусская) епархия оставалась единственной православной епархией в пределах польского государства. Католики и униаты употребляли все силы для совращения в унию её населения, не пренебрегая при этом и самыми суровыми мерами принуждения.

Архиепископу Георгию пришлось приложить много труда для сохранения своей паствы в верности Православию. Для этой цели он, прежде всего, позаботился о нравственном и умственном просвещении, в первую очередь духовенства, а через него и всего народа. В 1757 году он открыл в Могилёве школу для духовенства и устроил при архиепископском доме типографии.

Присутствуя на коронации императрицы Екатерины II, он просил её о защите гонимого Православного населения Польши от притеснений католичества и добился от неё обещания выполнить его просьбу.

В 1765 году архиепископ Георгий представлялся польскому королю Станиславу Понятовскому и произнёс перед ним речь в защиту Православия. Затем он подал польскому правительству записку о положении православных во всех западно-русских епархиях.

Для того чтобы доказать законность своих требований, он должен был изучить множество исторических документов и юридических актов.

Когда Могилёвская епархия отошла к России, то по ходатайству преосвященного Георгия перед Екатериной II был разрешён переход униатов в Православие. В течение трёх лет присоединилось к Православию 112578 униатов.

Заботясь о дальнейшем благоустройстве своей епархии, он не забывал и о православных, оставшихся в Польше без пастырского руководства. По рекомендации Георгия его ученик и единомышленник игумен Виктор Садковский был поставлен архимандритом в Слуцк, а через год сделан епископом вновь открытой в польских пределах православной епархии.

Во главе конфедерации стала влиятельная группа из 22 кальвинистов и лютеран. Были избраны 33 советника, в том числе Г. Конисский, остальные почти все – протестанты. Акт Слуцкой конфедерации подписали 248 человек, в их числе Г. Конисский. Конфедераты обратились с просьбой о заступничестве к Екатерине II и королям Швеции, Англии, Пруссии, Дании и Курляндскому герцогу. Православные в Слуцкой конфедерации ведущей роли не играли и были представлены лишь малоимущей шляхтой Пинского повета и Слуцкого княжества. В акте конфедерации было указано требование уравнять в политических правах диссидентскую шляхту с католической. Во время заседаний никакого внимания на положение православных мещан не обращалась. О мещанах и крестьянах в акте Слуцкой конфедерации ничего не говорилось.

Сразу после создания конфедерации Екатерина II взяла её под свою «императорскую протекцию» и прислала ей в поддержку 20-тысячную армию. Конфедераты вместе с частями российской армии двинулись на Минск, Вильнюс и Варшаву.

В октябре 1767 года открылся чрезвычайный сейм Речи Посполитой, который ещё называют «Сеймом Репнина» по фамилии российского посла в Варшаве. На сейме Репнин выступил в защиту «кардинальных прав» польского дворянства и потребовал от сейма признания Екатерины II гарантом этих прав. Это предложение вызвало раскол среди шляхты, а новая оппозиция выступила против такого явного посягательства на независимость страны. Тогда Репнин арестовал противников Слуцкой и Тарунскай конфедераций. Только 24 февраля 1768 года Россия и Речь Посполитая заключили «вечный трактат», который вошёл в постановления сейма, и «отдельный акт» – дополнение к трактату, в котором были изложены Кардинальные права. Сейм объявил, а Екатерина II и короли Пруссии, Дании, Англии и Швеции гарантировали православной и протестантской шляхте равные права с католической шляхтой. В трактате было записано положение, что православные мещане имеют одинаковые права с католиками быть в составе магистратов, торговать и создавать предприятия. Объявлено, что православные крестьяне в королевских имениях и староствах имеют такие права, как и крестьяне-католики.

Однако католичество по-прежнему оставалось господствующей религией Речи Посполитой, а королём государства мог быть только католик.

Россия, взяв на себя гарантию «конституции, формы правления, вольности и законов» Речи Посполитой, получила право в любой момент вмешиваться в её внутренние дела.

Действия России вызвали возмущения в католической среде страны, особенно у шляхты. Более того, она была недовольна окончательным «привязыванием» воли польской общественности к воле Екатерины через отмены прогрессивных реформ так называемыми Кардинальными правами, воскрешавшими ряд анахронизмов прошлого, в том числе и пресловутое «liberum veto». Эти тени прошлого, воскрешённые Репнинским сеймом, вновь запутывали бы политическую жизнь Польши, отдавая её в руки России. Часть наиболее воинственной шляхты откликнулась на эти призывы созданием Барской конфедерации в 1768 году. Действия польских партизан некоторое время беспокоили русские гарнизоны, но постепенно повстанцы были побеждены. Франция, помогавшая полякам, не предоставила необходимых ресурсов на массовый бунт – и упустила ситуацию из рук. Австрия и Пруссия, окончательно поняли, что ещё немного, и вся Польша окончательно будет во власти русских интересов и навсегда станет надёжным буфером между Россией и германоязычными странами – тогда выгод от слабости Речи им не видать, а империя Екатерины вновь усилится. Они открыто потребовали, если так можно выразится, свою долю польского пирога.

Вскоре так и случилось. В 1772 году произошёл первый раздел Речи Посполитой между Пруссией, Австрией и Россией, по которому к Австрии отошла Галиция, к Пруссии – Западная Пруссия, к России – восточная часть Белоруссии – Гомель, Могилёв, Витебск, Двинск.

Вот таким образом Слуцк вошёл в историю заката Речи Посполитой.

 

Владимир ХВОРОВ