Слуцкий Свято-Троицкий мужской монастырь со времени его основания (продолжение)

Возвращаемся к последующим за Рагазою настоятелям.

В правление архимандрита Михаила Загоровского (1631–1635 г.) Свято-Троицкий монастырь обязан был вносить подать со своих угодий в казну речи Посполитой (Этот архимандрит в 1632 г. внёс податей 288 злотых – около 140 рублей серебром, так как польский злотый имел в себе 41 золот. чистого серебра – от имени Слуцкого Свято-Троицкого и приписанных к нему Морочского и Грозовского монастырей), а при его преемнике Леонтью Залесском (1635–1641 г.), князь Богуслав Радзивил преписал выдавать ежегодно монастырю из Слуцкой казны по 40 коп. грошей или 100 польских злотых и на все слуцкия церкви по 16 камней воску. При архимандрите Илларионе Дорофеевиче (1641—1649 г.) Киевский митрополит Пётр Могила обращался с ходатайством к слуцкому православному братству о выдаче ему субсидии на поездку к Польскому королю с петицею о покровительстве и защите православия в киевской митрополии.

В 1649 году князь Богуслав Радзивил утверждает в сане архимандрита иеромонаха Слуцкого Спасо-Преображенского монастыря Барсоломея Скочкевича, с тем, чтобы он пребывал в послушании Константинопольскому патриарху.

Затем, при архимандрите Феодосии Васильевиче (с 1678 г. – епископ Белые Руси) опять тот князь Радзивил запретил светским лицам под каким-бы то ни было предлогом владеть церковными имениями и вмешиваться в дела суда церковного.

Далее правление архимандрита Серапиона Волховского (с 1700 г. епископ Белорусский и автор послания-наставления к братии слуцкого Свято-Троицкого монастыря о том, чтобы она непоколебимо пребывала в православии и подвигах монашеских). При этом настоятеле слуцкая княжна Людвига-Каролина Радзивил в 1690 году выдала грамоту, весьма важную по своему содержанию для истории русской церкви,– грамоту, коею воспрещается введение унии в княжествах Слуцком и Копыльском (Ныне местечко владетельное Копыль, Слуцкого уезда, принадлежащее кн. Марии Львовне Гогенлоэ), где Греко-Российского исповедания церкви фундованы и сригованы (т.е. основаны и воздвигнуты) суть от века и время непамятного.

При архимандрите Иоасафе Лапецком в 1709 году, киевский митрополит Иоасаф Кроковский предписал слуцкому духовенству быть в подчинении ему, а не белорусскому епископу, что подтверждено было в 1718 году и польским королём Августом II,– а в следующем, 1719г., Император Пётр Великий своим указом запретил русским войскам делать притеснения «братии и крестьянам слуцкой архимандрии». Архимандрит Михаил Козачинский (1748–1755 г.) исходатайствовал в 1751 году у князя Иеронима Радзивила запрещение христианам служить у евреев, так как они забывали свои христианские обязанности и привыкали к некоторым обрядам еврейского закона. При этом же настоятеле, с благословения киевского митрополита Тимофея Щербацкого, 9-го мая 1755 года, были перенесены из графства Заблудова (ныне местечко), Белостокской области, принадлежащего к Слуцкому княжеству, в Свято-Троицкий монастырь нетленные мощи св. мученика младенца Гавриила, где он и поныне открыто почивает в соборном храме.

Нелишне к сказанному прибавить, что архимандриту Михаилу в 1752 году сибирский митрополит Сильвестр Словацкий прислал в дар архимандричий посох из слоновой кости, почему-то ныне хранящийся в ризнице Минского Свято-Духова монастыря.

При архимандрите Павле Волочанском, с благословения киевского митрополита Арсения и согласия князя Карла Радзивила, при Спасо-Преображенском Слуцком монастыре был восстановлен «коллегиум» для обучения детей духовного звания, переведённый потом в Свято-Троицкий монастырь в 1793 году, преобразованный в первую белорусскую православное семинарию, существовавшую в Слуцке до 1840 года и переведённую затем в Минск где она остается и по ныне, как единственная духовная семинария для духовного образования всего населения Минской губернии. Семинария эта в 1893 году торжественно в Минске праздновала столетний юбилей своего существования.

Архимандрит Виктор Садковский, до 1783 года игумен при Русском посольстве в Варшаве, был назначен настоятелем Свято-Троицкого монастыря Киевским митрополитом, а потом хиротонисан в сан епископа Переяславского и Бориспольского. Православное население нынешней Минской губернии, гонимое с одной стороны польскими иезуитами и притесняемое с другой – униатскими епископами, обратилось к заступничеству русской Императрицы Екатерины Великой, которая указом от 27-го марта 1785 года, для поддержания и защиты православия в Белоруссии, учредила при Слуцком Свято-Троицком монастыре «коадъюторство киевской православной митрополии», назначив первым коадъютором епископа Виктора Садковского. Последнему постановлением Св. Синода от 31-го марта того же года поручено было устройство Минской епархии и разбор дел между униатами и православными, причём ему назначено было местопребывание в Слуцком Свято-Троицком монастыре, священно-архимандритом которого он и оставался. Это был первый настоятель монастыря, имевший сан епископа.

Но не дремали пред могущественным скипетром Русской Императрицы Екатерины II римские пунции, польские вельможи-фанатики и униатские епископы, которые чуть было не погубили православного архипастыря, именно за то, что ему вверена была защита православия в Западном крае, т.е., в Белоруссии и части Малороссии. По их проискам, епископ Виктор Садковский, назначенный самою Императрицею в Слуцкий Свято-Троицкий монастырь «коадъютором Киевской митрополии, для охранения православных от ига католицизма и унии»,— был арестован и отправлен сначала в Несвижский замок князей Радзивилов, а оттуда в Варшаву, где содержался под стражею в крепости три года – с 9-го мая 1789 по 12-ое июня 1792 года.

Так поступало Польское правительство с поборниками православия, на основании наставлений какого-то иезуита, писанных в 1717 году на латинском языке; подлинник этого, своего рода «катехизиса», хранится в архиве Минской духовной православной консистории. Документ этот весьма любопытен по своему содержанию; он весьма обширен, но и по тем двум пунктам, которые мы ниже приводим почти в дословном переводе с латинского на русский язык читатель может себе составить ясное представление о том, до чего была гонима православная церковь своими же братьями-христианами, до чего было унижено православное духовенство и как ловко, дипломатически тонко вели иезуиты дело уничтожения православия в Белоруссии и Малороссии,– православия, которое только и связывало русское население края с русским царём.

Вот эти два пункта из «наставлений иезуита».

«Дворяне русского исповедования (как будто-бы исповедание может быть только по национальности, а не по религии!) не только схизматики (т.е. оставшиеся в православии), но и униаты, не должны быть допускаемы к публичным должностям,– особенно к таким, при которых могли бы собрать богатства, найти друзей и приобрести силу и уважение,– что все послужило бы к усилению их единоверцев.

Каждый поляк должен стараться показывать презрение к русским, устраняться их общества, не заводить знакомства с живущими в соседстве, кроме случаев, представляющих собственную в том пользу. В разговоре при них (русских, православных) необходимо распространяться о ложности понятий их о вере и т.п. Уверяю, что при таком постоянном унижении они не только согласятся переценить свою религию, но станут даже стыдиться русского и не будут сознаваться, что некогда были русскими. Достопочтеннейшие помещики не должны принимать русских на службу, особенно по таким занятиям, при которых они могли приобрести некоторую образованность, исключая тех только, которые бы подавали надежду, что переменят религию. Оставаясь без занятия, они придут в крайнюю нищету и невежество и будут у всех в презрении, так что, для поправления состояния, им не останется другого средства, кроме оставления своей религии».

«Римско-католическим епископам следует дело вести так, чтобы православные архиереи оставались при них в качестве суффраганов (викариев) и находились в такой зависимости от них, чтобы и они (православные архиереи), и попы могли быть ревизуемы католическими прелатами (архимандритами), уличаемы ими в суеверии (это епископы-то!) и наказуемы публично за непристойные поступки. Таким путём православные архиереи не будут иметь силы сопротивляться, а народ простой, избегая притеснений, согласится со временем совершенно оставить и самосущественнейшие свои обряды».

Преемниками первого архиепископа Минского, Виктора Садковского, были следующие иерархи: Иов Потёмкин, имевший титул «Великого господина, высокопреосвещеннейшего архиепископа Минского и Литовского, коадъютора Митрополии Киевские, священного архимандрита Слуцкого Свято-Троицкого монастыря и ордена Александра Невского кавалера». Он заступил место арх. Виктора, по переводе последнего в Черниговскую епархию в 1796 году и назначен из епископов Феодосийских (в Крыму); оставался в Слуцке до 1812 года, когда был переведён в Екатеринославскую епархию, а его кафедру занял архиепископ Серафим Глаголевский из епископов Смоленских, переведённый в 1816 году на кафедру митрополита С.-Петербургского и Новгородского; архиепископ Анатолий Максимович, заменивший Серафима, из епископов Полтавских, 16 лет управлял монастырём и затем в 1832 году был переведён в епархию Сибирскую, когда его заступил только на два года Евгений Баженов, переведённый в епархию Карталинскую. Это первый экзарх Грузии, из епископов Тамбовских.

В 1834 году назначен был Никанор Клементьевский, из епископов Калужских, переведённый в 1840 году в Волынскую епархию, а потом на митрополию Петербургскую и наконец, два последних архиепископа: Антоний Зубко (1840–1848 г.) и Михаил Голубович (1848–1867 г.), известные сотрудники митрополита литовского и виленского Иосифа Семашко в великом деле возсоединений унии с православною церковью.

В первый же год архиепископства Антония православный Слуцк отодвигается на задний план и уступает свою историю Губернскому своему городу Минску, куда, в сентябре 1840 года, переносится не только кафедра архиепископа с духовною консисториею, но и Слуцкая духовная семинария. Начинается систематическое разорение Слуцкого Свято-Троицкого монастыря: все драгоценные архиерейские облачения, шитые золотом и унизанные жемчугом, присланная в дар Константинопольскими патриархами, перевозятся во вновь преобразованный из униатского в православный Свято-Духов Минский монастырь; утварь, древние иконы, библиотека, между прочим редкия сочинения св. Ефрема, Дорофея, Федора Студита, Григория Синаита и Симеона нового Богослова на еврейских подводах отправлены в Минск. Снят был с колокольни монастырского древнего храма и большой колокол, весом в 220 пудов 10 фунтов, и также на еврейских подводах отправлен в Минск; в пути его разбили и в Минске, по перелитии, поместили на колокольню Петропавловского соборного храма, где он находится и поныне, своим замечательно серебристым звоном в торжественные и праздничные дни напоминая о благочестивых русских православных слуцких князьях Олельковичах, коими был сооружён для Слуцкого Свято-Троицкого соборного монастырского храма... Наконец, это разорение прекратилось само собою тогда, когда уже ничего ценного в археологическом отношении не осталось в этом монастыре.

С выходом преосвященного Михаила на покой, Минская архиепископия превращается в епископию, что продолжается до настоящего времени, а Слуцкий Свято-Троицкий монастырь – из ставропигиального обращается в третьеклассный. Вместе с тем изменяется и внешне обрядовая сторона богослужения, совершаемого архимандритами-настоятелями: прежде архимандриты имели чин богослужения такой: «при литургии божественной на коврах с ринидами и с осиальниками, трикирием и дикареем на великий вход в Херувимскую меснь с прочими священнослужителями из алтаря архимандриту не исходити, но на царских вратах дары предложения принимать, с воспоминанием по форме Царской фамилии и т.д. – на процессиях и на других местах, где надлежит, с нагрицею (посохом), с ринидами, осиальниками и кадильницами обыкновенно творить в честь и славу имени вышнего Господа, в вящее же расширение и прославление святого благочестия» и т.д. С 1840 года по настоящее время настоятели Троицкого монастыря архимандриты имеют обыкновенный чин богослужения иерейского.

Невольно задаёшься вопросом: для чего понадобилась эта ломка исторического прошлого? Кому она была нужна и с какою целью? Беспристрастная и строгая история не простит этой ломки тем лицам, которые её рекомендовали и довели последовательно до конца. Ведь когда митрополия из Киева перенесена была во Владимир, Киево-Печерской лавры не трогали; не трогал ни её сокровищ, ни утвари, ни исторических памятников и не переселяли киевских летописцев; не переводили во Владимир из Киева и первых школ, учебных заведений: Киев остался тем, чем был, сам по себе, т.е. Киево-Печерская лавра сохранила и до сих пор все то, что в течение веков дала ей церковная и гражданская история, а Владимир – сам по себе. За что же было так больно унижать древне православный Слуцк, отнимая от него по историческому праву ему принадлежащее имущество, все дорогое родное, говорящее о его славе, силе, энергии, деятельности славных защитников православия и русской народности? А между тем эта бесцельная ломка могла иметь очень печальные последствия в особенности во время последнего польского мятежа, когда православное слуцкое духовенство не могло найти нравственной поддержки в борьбе с польскими помещиками и шляхтою, и, только благодаря традициям прошлого, удержало крепостных от открытого бунта, на который их наущали «ясновельможные паны», натравливал на всех «пшеклентых москалей», их «схизматиков попов» и все православное население.
Отмечаем весьма знаменательный факт: весь древне-православный Слуцкий уезд в настоящее время находится в руках польских помещиков и перешедших из унии в латинство местных обывателей; все большие имения этого уезда находятся в руках двух помещиков-католиков: кн. Радзивила и кн. Гогенлоэ, которые сдают в аренду отдельные имения обязательно католикам, а те в свою очередь – субарендаторам шляхтичам-католикам. Получается в итоге весьма солидная армия фанатиков, которая, при помощи всегда услужливых ксёндзов, может оказывать не малое давление на крестьянское православное население уезда...