11.12.2014

Время неумолимо бежит вперёд семимильными шагами. Сегодня мы знакомим читателей нашего сайта с воспоминаниями человека, который появился на свет чуть менее 100 лет назад.

Как же далеко за это время шагнул прогресс человечества! Казалось бы, ещё вчера пахали деревянной сохой и использовали ветряные мельницы, а сегодня мы уже живём в другом мире: изобретены застёжка-молния, кинокамера с мотором, электродрель, радиоприёмник, тостер, фен, детектор лжи, электрочайник, громкоговоритель, консервный нож, реактивный двигатель, электрическая бритва, шариковая ручка, вертолёт, современное цветное телевидение, слуховой аппарат, интернет, цифровые мобильные телефоны и многое-многое другое.

Брошюра была издана в 2001 году, в 2002-м в неё была вклеена статья «Разрушение СССР – это беда его народам». Автора брошюры, Николая Александровича Забродского, уже нет в живых – он умер 17 июня 2009 года.

Думается, что его воспоминания будут интересны многим посетителям нашего сайта. Здесь и повествование о жизни и быте начала прошлого века, и о судьбе крестьянства, и о карающем мече Советской власти, и о войне, и о желании учиться и работать, и о чиновничьем произволе, и об охоте… В рассказе чувствуется особая любовь к крестьянскому труду. Чего только стоит описание технологии производства льна!

Вероятно, многих удивит отношение автора к большевикам и Советской власти после того, как поступили с его членами семьи.

Владимир ХВОРОВ

От автора

Прожито много лет, пережито много исторических событий – появилось желание на 85-м году жизни оставить потомкам своё мнение по отдельным событиям нашего очень противоречивого времени. Разные исторические события – будь то Октябрьская революция, первая мировая война, колхозное движение, вторая мировая война, восстановление народного хозяйства в Советском Союзе – вызывают самые противоречивые мнения. Об этих событиях хочу кратко, хоть вскользь оставить своим потомкам, своё видение этих событий.

Сердечно благодарю внука Сергея и внучку Олю за их большой вклад в издании этой брошюры.

Детство и юность

Родился я 10 сентября 1916 года на хуторе Зарубеж в семье мелких арендаторов-дворян. Семья была большая: кроме моего отца, матери и сестры Лиды с нами жили брат отца Иван, мачеха отца и его брата Анна, её сын Степан и дочь Люба. Когда сестру Лиду спросили, как назвать братика, она ответила: «Как царя – Николаем». Так я и получил имя Николай. Сестра Лида скоро заболела воспалением лёгких и умерла.

Октябрьская революция наделила семью землёй. Жили мы в доме землевладельцев Яна и Евгена Зубовичей. Сами они жили в Слуцке, революцию встретили враждебно. Сын Евгена Антон ходил по деревням и занимался разбоем. Угрожал и нашей семье. В январе 1924 года хата, в которой мы жили, и которая после революции от Зубовичей была передана нам, ночью сгорела. Мы были уверены, что её поджёг Антон. Из горящей хаты выскочили нагими, все имущество, в том числе и документы, сгорело. Ездили по деревням собирать милостыню как погорельцы. Отец отделился от семьи, купил варивню (помещение для хранения картошки), собрал её, вырезал три окна, вымостил глиняный пол – такое жильё служило нам до 1948 года.

В 1925 году проходило землеустройство. Решили пойти на отруба. Отцу попался хороший отруб: четыре гектара пахотной земли и шесть гектаров сенокоса. В семье уже было пополнение: в 1922 году родился Костя, а в 1924 – Ваня. В тяжёлые времена после пожара мы долго жили у бабушки Анны на хуторе Поповщина (километров пять от Зарубежа). Я уже был в семье помощником: смотрел за младшими братьями, пас скот, помогал отцу возить снопы ржи, сено, сажать и убирать картошку. Помню такой забавный случай. Пасу скот (два коня, две коровы, телок, пять овец). Сижу, плету кош. Вдруг слышу сзади какой-то шорох, поднимаюсь, смотрю – выскакивает волк, хватает барана. Я так крикнул, что у меня и голос пропал, могу только шептать, а волк барана так и унёс. Вечером дома была мне взбучка: как это я отдал волку барана и свой голос в придачу?

Осенью 1925 года в деревне Муравищино родители наняли учителя. Меня отправили к бабушке, и я начал ходить в школу. Наш учитель Арсентий Семёнович был ненамного старше нас. Он учил читать, писать, читал сказки, играл с нами в снежки.

Во второй класс мне пришлось ходить уже в деревню Немча. В этом классе было восемь учеников, и уже больше занимались математикой. Третий класс заканчивал в деревне Боровуха, за четыре километра от нашего хутора. Зимой жил на квартире.

В четвёртый класс я ходил в деревню Мелешки. Занятия проходили тоже в частном доме, проводил их учитель Андрей Баханович, который окончил трёхмесячные курсы учителей. Он один проводил одновременно занятия с четырьмя классами. Я впервые по сочинению получил отметку «Вельмі добра». Летом ходил домой ежедневно, зимой жил на квартире Шиловича Сафрона, в семье которого был сын Алёша немного старше меня. В этой семье после Алёши ежегодно рождались дети, но жили только один-два месяца. При мне родился мальчик, который непрерывно плакал и через месяц умер. Так были похоронены восемь детей. Местный фельдшер не находил этому объяснения.

Четвёртый класс я закончил успешно. Передо мной стоял вопрос о том, как и где продолжать учёбу. Я пошёл в Слуцк, где в 1-й средней школе мне сказали, что принимают на учёбу только рабочих. Такой же ответ получил и во 2-й Слуцкой семилетке. В Лучниках была ШКМ (школа калгаснай моладзі), но мой отец был единоличник, да ещё и с твёрдым заданием. Я понял, что в Слуцке продолжать учёбу мне не придётся, меня нигде не принимали. Появлялась горькая перспектива оставить учёбу. Но здесь снова выручил отец. Он узнал, что в Погосте есть семилетняя школа и там решили открыть параллельный пятый класс. Оплату работы учителей берут на себя родители. Но это были слухи, а как их проверить? Надо ехать, а это больше 30 километров. Телефонов не было. Уже начался сентябрь. Тогда отец запрягает лошадь, кладёт малый кубел сала, мешок муки и везёт меня в Погост. Заходит в школу, а директор школы говорит: «Да пятый класс уже занимается. Мы решили набрать 35 учеников, а пока набрали 33». Так я стал 34-м учеником пятого класса Погостской семилетней школы.

Хозяин квартиры, где меня оставил жить отец, был страстный рыбак, имел свою лодку, и поэтому к столу всегда была свежая рыба.

Школа мне очень понравилась. Учителя вели уроки интересно, применяли много разных приборов. Слушал я их, затаив дыхание. До этого мои учителя сами не имели среднего образования и, конечно, они не могли дать достаточно знаний. В зале для всех учащихся демонстрировали опыты с электростатической машиной, в которой проскакивала электрическая искра 8–10 сантиметров. Все это вызывало интерес к знаниям.

Запомнился поход со всей школой в Сосны, где была «коммуна» – сельскохозяйственное предприятие типа колхоза. Школьники шли двумя отрядами, каждый из которых вёл разведку, чтобы «не попасть в засаду» другого отряда. Этот поход продолжался два дня, ночевали в лесу. Я два часа стоял часовым по охране отряда и поднял тревогу, когда появилась разведка другого отряда. Разведку «врага» мы взяли в плен. Школа в Соснах породила много благородных чувств в моей юной душе. Сейчас мне приходится часто ездить в Любань и каждый раз я останавливаюсь и любуюсь школой, а на душе тепло от множества приятных воспоминаний. Зимой Колядко из Бондаров, Янковский из Мостков и я из Зарубежа решили пойти на каникулы. Зима, много снега. Вышли после занятий. В д. Нежевка уже стало темно, а это только 6 км и при том по дороге, а впереди ещё 25 км по бездорожью. Пришёл я домой в полночь.

Мать не могла поверить, что это я стою за окном. Утром дядя Степа прошёл по моим следам и сказал, что три волка шли за мной последний километр, но видимо они опоздали. После каникул отец отвёз меня обратно в Погост и приказал больше пешком не приходить.

В шестой класс меня приняли во 2-ю семилетку г. Слуцка. Эта школа дала мне очень много. Учитель Голотик научил нас фотографировать и делать самодельные фотоаппараты, получались сносные фотографии. Познакомил нас и с радиоделом: научил делать детекторные радиоприёмники. В доме Пети Праневича мы установили детекторный приёмник. В наушниках хорошо были слышны музыка, речь. Когда надели наушники Яну Зубовичу, тот, услышав музыку, а потом речь, сбросил наушники и убежал из хаты, крича: «Это нечистая сила!» Много людей приходили из Мелешек, Боровухи послушать это «диво».

Шестой класс я окончил успешно, жизнь стала интересной, я овладел фотографией, радиотехникой, всё, казалось, улыбается мне. Но пришла беда. Весною заболел отец – какое-то осложнение на почках. Слуцкие врачи не решались делать операцию, направили в Минск. Там в 1-й поликлинике сделали операцию, но здоровье отца не улучшилось. Летом я ездил к нему в Минск и почувствовал, что с отцом что-то не ладно. Приехал он из Минска больным.

В сентябре я пошёл в седьмой класс 2-й Слуцкой семилетки. Папа отвёз меня в школу, но больше в Слуцк не приезжал. Он тяжело болел и 1 декабря 1930 года в возрасте 41 года умер. Я понял, что кончилось моё детство.

Я пришёл домой посмотреть на своих меньших – Костю, Ваню, Нину, которой было только три годика, – подошёл к маме и говорю: «Мама, тебе будет очень тяжело, я оставлю школу и буду тебе помогать». В ответ я услышал слова, которые помню всю жизнь: «Что ты, Коленька! Ни в коем случае не оставляй школу, учись. Я сильная, выдержу». И она выдержала. Трудилась страшно много. Колхоз поручил ей охранять на Зарубежи телят. Она ночью спала около телят, а днём ходила и зарабатывала трудодни. И хотя на трудодни колхоз почти ничего не давал, но минимум 120 трудодней необходимо было выработать. Кроме того, надо было государству сдавать с усадьбы молока 80 литров, яиц 40 штук, свиную шкуру. Мать работала очень быстро, с ней не могла сравняться ни одна жнея: пряла, ткала, шила очень быстро, поэтому кормила и одевала детей сама. К ней приходили с предложением многие мужчины, она им отвечала: «Своих детей буду годовать сама». И вырастила. И они её не подвели.

После смерти отца жизнь моя изменилась, я почувствовал ответственность не только за себя, свою жизнь, но и за жизнь всей семьи. Мне было не трудно прийти из Слуцка (17 км), за воскресенье съездить в лес, нарубить воз дров, привезти домой, порубить, чтобы в доме было тепло.

В понедельник я должен был успеть на занятия, которые, к счастью, были во вторую смену – начинались в 13 часов. Когда вставал, было ещё темно, завтракал, мать уже напекла картофельных драников, два блина помазала здором и один блин с молоком. Мама изготовила сумку типа ученического ранца, куда ставила гладыш молока, буханку хлеба, несколько картофелин. За три – три с половиной часа я был в Слуцке. Такие походы продолжались четыре года по два-три раза в месяц.

Летом на каникулах работать приходилось больше. Нужно было помочь маме выработать минимум трудодней (120), обработать усадьбу (60 соток) и главное – заготовить корм на зиму своей кормилице-корове (4 воза сена). Летом у меня не было выходных, каких-либо гулянок, как в больших деревнях, где молодёжь веселилась на вечеринках, танцах. Я знал только работу. Было легче, когда я стал студентом Педагогического техникума: жил в общежитии, получал семь рублей стипендии, ходил в столовую, общался со сверстниками. Выделялся я тем, что больше знал жизнь. Когда студенты поехали в деревню Талица заготавливать дрова для отопления техникума, меня назначили как знатока точить пилы и топоры, и я с этой работой справился. Свою задачу заготовить топливо для мамы, корма для маминой коровы считал священной и выполнял её, будучи студентом Университета, до ухода в армию в ноябре 1939 года. В педтехникуме мне пришлось пережить довольно неприятное событие. Меня как лучшего студента решили принять в комсомол. Приняли. Однако кто-то знал моё прошлое и написал заявление, что я дворянин и скрыл своё прошлое и т. д. Меня вызвали в райком комсомола: «Да, отец был дворянином, но родину предавать я не намерен». Из комсомола исключили. Некоторые даже предлагали исключить из техникума, но директор Эскин мне верил и из техникума не исключил, однако на работу отправил в Гомельскую область, подальше от границы. Так закончилась моя юность.

Характеристика об исключении меня из комсомола, вышедшая из техникума, о которой я не знал и на работе в Телешовской школе и в армии, преследовала меня всю жизнь. Мне нигде не доверяли, и я не знал почему. Только когда кончилась война, и отдали мне документы и характеристику, я понял почему.

Мой дедушка Иван Филозофович

Проживал мой дедушка в оживлённом и красивом месте. Хата одной половиной смотрела на Варшавское шоссе, другая половина окнами выходила на дубраву. В дубраве росли стройные высокие дубы и осенью, когда листья дубов покрывал багрянец, они срывались с веток, и, медленно покачиваясь, покрывали землю. Из-под опавших листьев показывали головы боровики.

У дедушки все было красиво. В гумне, где я любил прыгать и кувыркаться на душистом сене, стояли аккуратно сложенные снопы ржи, овса, гречки и других культур. В сарае каждая лошадь и корова имели свои стойла. Напившись воды из корыта около колодца, они шли в сарай и каждая в своё стойло. Семья у деда Ивана была большая: сын Зенон и пять дочек: Гелька, Стефа, Зоня, Надя и Люба. Все они с детства были приучены трудиться красиво, увлечённо, с детства они знали, что труд есть закон жизни, что хлеб добывается в поте лица. Они способны были проявить себя в труде героически, и, если потребуется – найдётся воля, умение и сила.

14 десятин земли, принадлежащей их семье, обрабатывали сами. Каждый член семьи умел пахать, сеять, жать, косить, молотить. На полях и в огороде всегда царил порядок. Много труда вкладывалось в такую культуру, как лен, которого всегда сеяли порядочный загон.

Как только он всходил, его тщательно пололи, буквально вырывали каждую былинку, это была женская работа. Когда лен отцветёт и созреет, его вырывали. Рвали лен вручную и расстилали его здесь же, на льнище. Когда он высыхал, его вязали в пучки, которые подвозили к гумну и ставили по три головками вверх, чтобы они хорошо высохли, а для этого надо было три-четыре дня хорошей погоды.

Когда головки высохнут, в гумне на току их обивают пряником. Часть семян льна оставляли для посева на следующий год, другая часть идёт на растительное масло – алей. Пучки обитого льна, когда есть время, вывозят на луг, где скошена трава, убрано сено, и ровными рядами расстилают на траве. Там они лежат около месяца. Так идёт процесс отделения волокна от костры. Когда лен вылежит (это проверяют, беря жменьки льна и в руках вытирая костру), его поднимают и вяжут в большие пучки. Глубокой осенью, когда завершены работы в поле, пучки везут в сушню и сушат. Для этого в сушне есть печи, которые отапливаются дровами. Высушенный лен в терницах трут, отделяют волокно от костры. Затем их чешут на чесальном станке и получают волокно двух, трёх и более сортов. Высшим сортом назывался кужель, а низший сорт – куделя. Затем волокно прядут на прясницах. С кужеля получают тонкую ровную нить, с кудели – получают более грубую и менее ровную нить. Затем на домашнем ткацком станке – верстаке – ткут полотно. Ткацкое дело сложное, интересное. В ткачестве фигурируют такие понятия, как сновница, основа, уток, ниты, нобилицы, челнок, цевка. От количества нитов зависел рисунок на полотне. Разноцветные рисунки ткали на 16 нитах, этим искусством владели немногие. Из нитки кужеля получается тонкое гладное полотно – кужельное, из кудели получали полотно более грубое – зрабнае. Над полученным полотном ещё надо было много работать. Его белили, несколько раз, вымачивали в воде, затем расстилали на чистой траве, чтобы солнце сделало его белым, это продолжалось много раз. Когда полотно становилось белым, его режут на куски по 4–5 метров, свивают в свёрток и кладут в сундук. Так каждая девушка готовит себе приданое к замужеству.

Этот загончик льна у деда Ивана давал работу пяти женщинам на целую зиму, и весной они получали 50 метров полотна. Из этого полотна шили нательное белье, из более грубого – верхнюю одежду. Из овечьей шерсти делали суконные ткани для изготовления тёплой верхней одежды. Существовал порядок разделения труда.

Пахали, косили мужчины. Сеяли картофель, жали, гребли сено, работали со льном женщины. От работы никто не увиливал, каждый стремился показать себя в труде. Бабка Елена хозяйничала в огороде. Всегда в изобилии было огурцов, капусты, лука, даже появившихся недавно помидоров, к которым относились с подозрением ещё долгое время. Ягод клубники, малины было много, и они служили источником пополнения семейного бюджета. Продукция сельского хозяйства на базаре в Слуцке ценилась значительно ниже, чем промышленная продукция. Чтобы купить мотыгу, надо было продать не один фунт масла или несколько вёдер клубники, а для покупки швейной машинки или велосипеда надо продать четыре-пять коров.

Семья Ивана Филозофовича пользовалась уважением в окружающих населённых пунктах. Девчата не бросались первому попавшемуся, а женихов выбирали. Старшую Гельку взял Базыль Гутковский из Гутницы. Договорились о приданом и сыграли свадьбу. Следующей надо было выходить замуж Зоне, но Алесь Забродский присылает сватов к Стефе. Ему ответ: Стефу не отдадим, бери Зоню, Стефе только 17. Нет, Зоню не хочу. Только Стефу. Долго шёл торг, но Алесь все же взял Стефу, даже отказался от её приданого.

Так была создана семья Забродского Александра Михайловича и Забродской (Филозофович) Стефаниды Ивановны. Дружная, хорошая семья. Единоверцы, они любили друг друга, верили один другому и вместе тянули эту тяжёлую житейскую ношу.

Зоня позже вышла замуж за Степана Михневича, создав хорошую семью. Выделили ему участок земли, построили хату. В семье выросло четверо детей, все нашли свою дорогу в жизнь.

Надя вышла замуж в деревню Римок за Соболева, прожила с которым два года. Не смогла смириться с деспотизмом и свекрови, и мужа. Забрала дочку Веру, своё приданое и возвратилась к отцу.

Младшую, Любу забрал Масюк Данила из Поповцев. Он приехал из Америки, где заработал доллары, и начал искать себе достойную пару. И нашёл Любу. Молодая семья построила себе хутор между Мелешками и Березовкой, красивую, новой конструкции, ветряную мельницу, и жизнь им улыбалась. Когда я учился в 4 классе в Мелешках, то к тёте Любе ходил часто. Она меня угощала вкусными пирожками, но недолго улыбалась им судьба. Сначала их обложили такими высокими налогами, что и ветряная мельница не смогла обеспечить их выплату. За невыполнение доведённого плана сдачи сельскохозяйственной продукции государству, неуплату налогов конфисковали мельницу, дом, домашних животных. Семья подлежала выселению. Масюк Данила, человек сообразительный, решил уехать сам, и не в Сибирь, а на юг. Так семья Масюк (Данила Григорьевич, его жена Люба, сын Жора, дочка Венера) в начале тридцатых годов оказалась в Баку. В 1937 году переехали в Батуми (Аджария), но и здесь Данила не находил спокойной жизни. Видный был человек, в совершенстве владел английским языком. На судостроительном заводе, где он работал, ему дали как передовику производства домик. На заводе Данила был необходим: только он мог перевести с английского языка инструкции на огромные станки, получаемые из-за границы. Как врага народа его посадили в тюрьму, выпустили, снова посадили. А в 1948 году бериевская тройка снова судила его как врага народа. Сидел в Караганде, а умер где-то в Сибири. Семья до сих пор не знает, где его могила. Домик, который получили от завода, у жены Любы отняли, и она вынуждена была уехать в город Поти, где работал её сын Жора. Жору тоже упрекали за то, что он сын врага народа. А младший брат Данилы Михаил Григорьевич (военный моряк в высоком чине) прожил без преследований и умер на Дальнем Востоке в 1995 году. Тётя Люба работала в г. Поти в столовой поваром.

В 1975 году я отдыхал в Сочи и решил поехать навестить свою тётю. Добирался я морем. Небольшой шторм нарушил расписание, и я приехал в г. Поти поздно ночью, разбудил, но она была очень рада встрече. Венера вышла замуж за Таросян Григория, живут они в Тбилиси, у них двое сыновей – Игорь и Андрей. Я был в шестидесятых годах и в Тбилиси, видел, как Андрей на коньках на льду выписывал такие фигуры, что мне подумалось: «Ну, почерк Масюка Данилы». И это действительно было что-то особое. Когда он окончил школу, его пригласили в Москву на работу в цирк на льду, где он нашёл себе супругу. Своим мастерством они покоряли не только москвичей. Заокеанские специалисты пригласили их в США. Они поехали и устроились жить и работать в Детройте тренерами по фигурному катанию. Счастливая бабушка Венера в 1995 году ездила к ним взглянуть на первого внука Кристофера.

Так сложилась судьба этой семьи. Зенону, старшему, из детей Филозофовича, было уже под сорок, а он никак не мог выбрать себе невесты. Ему все не хватало времени. Он сконструировал и сделал конную молотилку (тогда её называли малатарня). Работу, на которую уходила чуть ли не вся зима (обмолотить цепом урожай зерновых), с молотилкой выполняли за два-три дня. Зенона буквально рвали на части, просили; обмолоти. И он ездил по деревням и молотил. Приезжал и в Зарубеж. Молотилка эта легко перевозилась, на заднюю ось надевали колеса, а перёд ставили на передок телеги, и одна лошадь перевозила её даже через самый глубокий брод Дуная, когда её привозили в Зарубеж. Отец вручную молотил только когда надо было выбрать солому на кули, чтобы покрыть крышу. Остальную всю молотьбу выполнял Зенон на своей молотилке. Я и Костя погоняли лошадей, 8–10 человек в гумне, два-три дня – и молотьба окончена. Как были все довольные выполненной такой большой работой!

Кроме молотилки Зенон делал своим сёстрам прялки или, как их тогда называли, «коловороты», которые ускоряли процесс прядения в пять-шесть раз. Вопрос о своей женитьбе Зенон откладывал.

В стране начался процесс коллективизации. Кого уговорили вступить в колхоз, кого силой втянули. Более зажиточных, деловых раскулачивали, выселяли на освоение Севера, Сибири, Дальнего Востока. Попала под раскулачивание и семья Ивана Филозофовича. Приехали из Омговичского колхоза, разобрали хату, гумно, все сараи, забрали коней, коров, свиней. Стариков, а им было уже больше 80 лет, перевезли в пустовавшую хату в деревню Лошица Мелешковского сельсовета. Зенона Филозофовича и его сестру Надю с дочкой Верой (они по фамилии Соболевы) сослали на Дальний Восток, в посёлок Алгач. Зенон там заболел и умер. Это был человек с ясным умом и золотыми руками, который ещё мог бы принести много полезного людям.

Надя там вышла замуж. Жить стало тяжело и она со своими детьми приехала к сестре Любе в г. Поти, где они сейчас и живут. Моя мать тяжело переживала трагедию своих родителей, брата Зенона, сестры Нади. Она часто ходила в Лошицу наведать своих родителей. Они скоро умерли, но оставили огромное богатство для страны: шесть внуков защищали Родину на полях Великой Отечественной войны, и все вернулись с наградами, орденами и медалями. Они унаследовали гены деда Ивана. Как он в тяжёлой мирной трудовой жизни находил победу, так и они, вступая в бой, предвидели победу, и из каждого боя выходили победителями.

Так внук деда Ивана, Иван Забродский – лётчик-истребитель – сбил 16 самолётов врага. Был тяжёлый бой с немецким асом. Бой долго длился, бензин на исходе. Уходить – значит быть сбитым. Но мгновение – ошибка аса, удачный манёвр, и немецкий лётчик сбит. В душе как будто что-то надорвалось, было страшно тяжело. Из потомков деда Ивана на пороге третьего тысячелетия стоят 9 внуков, 36 правнуков и 6 праправнуков.

Отец

Отец любил жизнь, любил людей, был человеком творческим. Когда задумал строить дом, начал собирать на фундамент камни. Малые камни собирал по полям и привозил к стройке, большие камни рвал на куски. Делал это так. Стальным стержнем типа зубила, стуча по нему молотком, пробивал в камне дырку около 2 сантиметровв ширину и 8–10 в глубину. Засыпал охотничий порох, вставлял гвоздь, порох забивал глиной, выдёргивал гвоздь, а в это отверстие вставлял соломинку, наполненную порохом. Соломинку поджигал, отбегал, взрыв – и камень разорван на 3–4 куска. Отец любил охоту, в том числе и на волков, несколько их добыл. После пожара в 1924 году добыл ценную куницу. За её дали 48 пудов ржи, которыми он и прокормил семью. Занимался рыбалкой, по канавам ставил нерета, в которые попадала рыба, бывала и большая. Идя как-то по льду, ещё не засыпанному снегом, обнаружил скопление вьюнов. Снял кальсоны, рубаху, набрал вьюнов и принёс домой. Их помыли, посолили, посушили и кушали почти целую зиму как конфеты, они очень вкусные. И так было неоднократно. Любил и в картишки кутнуть. Утром мать проснулась – нет батьки дома. Сообразила: кутят в карты. Напекла блинов, положила в миску и понесла в хату Антона Зубовича, где проходили такие сборы. «Ты так, бедненький, заработался, что и домой сил не хватит дойти – на, подсилкуйся». Сорвала игру. Целый месяц не разговаривал – опозорила. Трудолюбия был необычайного, ни минуты не сидел без дела, самую тяжёлую работу делал с удовольствием, с увлечением. Справедлив, бескорыстен. Когда нанимал работников, расплачивался сполна. К нему всегда шли работать с удовольствием. Мы с отцом отрабатывали трудгужучастие, нужно было вывезти на Борецкую греблю четыре кубометра песка. Между деревнями Борки и Поповцы был самый длинный и глубокий 70 сантиметров брод. Зарубеж тогда тоже находился, на острове, который окружали болота. В сторону деревни Набушево нужно было проехать два брода, в сторону Мелешек было два параллельных брода. Один из них был мелкий, песчаный, но длинный, а другой, илистый, короче, но глубже. В сторону Лошицы летом никаких дорог не было. Зимой на санях можно было проехать из Зарубежа в любую сторону.

Из Слуцка заядлый охотник Китновский Василий Антонович часто приезжал повабить волков. Зимой к саням на верёвке длиной 15–18 метров привязывают «сучку» (малые санки), туда кладут мешок с соломой, пропитанной свиным навозом. На сани садятся сами, берут порося в мешок и едут в лес, тискают порося, чтобы оно пищало. Если волки в лесу имеются, они начинают набрасываться на «сучку» с мехом, тогда их можно стрелять. Так они добыли несколько волков. Китновский был человеком положительным, отличным мастером по стрельбе, страстным любителем природы. Из природы он брал только то, что можно, не в ущерб окружающей среде. С хапугами отец не дружил. Дружил он с себе подобными – честными, трудолюбивыми людьми. В 1958 году создавалось в Слуцке Общество охотников и рыболовов, и создавать его поручили мне. На первом общем собрании охотников и рыболовов города и района по моему предложению был избран на штатную оплачиваемую должность заместителя председателя райсовета Китновский В.А. Председателем общества избирался работник партийных или советских органов, зарплаты он не получал, работал по совместительству. Он был фактически ответственным за работу Общества охотников и рыболовов, чтобы оно не пошло по пути уничтожения живности. Первым таким председателем был избран заместитель директора лесхоза Брановицкий С.Л. Таким путём советская власть содействовала охране природы.

Моя трудовая деятельность

Я уже упоминал, что после окончания педтехниума облоно мне дало направление в Гомельскую область в Уваровичский район. Уваровичский районный отдел народного образования направил меня в Телешовскую семилетнюю школу, в которой учителей было недостаточно. Моя нагрузка учебными часами была предельной. Я преподавал физику, химию, математику и даже проводил занятия по физкультуре. Первые три месяца получал 105 рублей зарплаты, что не обеспечивало минимальных жизненных потребностей. В ноябре 1935 года правительство приняло постановление о реформе школы и новый порядок оплаты учительского труда. За ту же нагрузку учебными часами, которую я имел платили уже больше 800 рублей. Жить стало веселее, интереснее. Ученики тянулись к знаниям. К урокам я тщательно готовился, делал сам и привлекал лучших учеников к изготовлению наглядных пособий. Организовал фото и радиокружки, в которых с интересом занимались многие ученики. Вскоре я поступил на заочное отделение физико-математического факультета Белорусского государственного университета в Минске. К 1939 году закончил три курса этого университета. От работы в школе, от учёбы в университете получал моральное удовлетворение, интерес к жизни, появилась уверенность в себе, в том, что могу что-то дать обществу. Этому способствовало особое внимание моих обучаемых, которые тянулись к знаниям, хотелось дать им эти знания. В ноябре 1939 года отменили льготы учителям по призыву в армию на срочную службу. Из нашей Телешовской школы ушли в армию шесть учителей, и все мы попали в Москву, в Чернышевские казармы. Здесь в январе 1941 года я переболел тяжёлой формой менингита. В госпитале пролежал более двух месяцев, после выписки дали две недели отпуска, и я съездил в Слуцк.

Когда окончилась война, мне предложили остаться в Москве, давали и неплохую работу. Но я решил ехать домой, помочь матери. По дороге посмотрел Минск, который был полностью разрушен. Только корпус физмата университета стоял как цитадель и в нем уже работали люди. Слуцк также был полностью разрушен.

Не описать радости матери, когда я появился дома! Смотрю, в хате хозяйничает девушка. Узнал, что это учительница из деревни Талица снимает квартиру. Приглянулся – красива, понравилась. Спросил у матери совета. «Горевать не будешь» – был ответ. Поженились, свадьбу не делали – не было за что. Жили слаженно, вырастили троих сыновей, дали им образование. Начал работу в школе в своей родной деревне Мелешки завучем, а примерно через два с половиной года стал директором. Мне было не совсем удобно жить в хате с тремя окнами. Государство дало бесплатно 40 кубометров леса. Зарплата была мизерная, поэтому сам пилил, сам трелевал, сам отвозил лес на Кучинский лесозавод, опилил. Плотников нанял поставить сруб, остальную всю работу сделал сам: полы, потолки, крышу, окна, фундаменты. И все это делал прихватками, потому что кроме работы в школе директором была огромная общественная нагрузка: секретарь территориальной парторганизации сельского совета.

В сельском совете было 6 колхозов. Нужно было обеспечить сев, заготовку кормов, уборку урожая, проведение отчетно-выборных собраний в колхозах, подписку на займы – и все эти вопросы решались, и решались успешно. Когда инспектор Министерства народного образования пришёл ко мне на урок физики, он заметил, что наглядные пособия из-за отсутствия времени у меня были сделаны учениками. Поэтому дети хорошо усвоили материал. Мой урок получил высокую оценку. Мне вручили значок «Выдатнік народнай асветы».

Приезжает в школу председатель исполкома Ральчик К.М. ознакомившись со школой, сказал: «Мы тебя заберём в райисполком на выборную работу». Я вначале упирался, но потом согласился – жить в городе детям будет лучше. Учительскую работу я ценил и любил, но своё решение дать согласие на выборную работу считаю правильным. В декабре проходили выборы в местные Советы депутатов. Я был избран депутатом райсовета, а 3 января 1951 года на сессии райсовета меня избрали секретарём райисполкома.

В районе работы хватало, и я занимался не только сугубо секретарской работой, оформление документации в райисполкоме, сельских Советах, но и вопросами сельского хозяйства, образования, медицины. Будучи уже заместителем председателя райисполкома приходилось решать многие другие вопросы. В колхозах Слуцкого района начался быстрый рост поголовья крупного рогатого скота, свиней, овец. Колхозы просили оказать им помощь в строительстве животноводческих построек. Гресский райпромкомбинат (после реорганизации Гресского района часть его территории в т. ч. и Греск были присоединены к Слуцкому району) был преобразован в межколхозную строительную организацию, которая ежегодно вводила в строй десятки животноводческих помещений для скота, гаражи, жилые дома. Остро стоял вопрос о недостатке кирпича. И этот вопрос решили. Мне подсказали, что у деревни Басловичи (теперь Борок) имеются большие запасы хорошей глины. Построили простой кирпичный завод. Кирпич делали вручную и обжигали в кольцевой яме. Работал этот завод более 20 лет и выпускал ежегодно 2–2,5 миллиона штук кирпича. Это было весомой добавкой к кирпичу, который получали в плановом порядке с государственный заводов.

Строительство на селе набирало темпы. Слуцкий район имел хорошие показатели по урожайности сельхозкультур, по продуктивности животноводства. Район был участником сельскохозяйственной выставки в Москве. Районное руководство, в том числе и я, получали медали Всесоюзной сельскохозяйственной выставки в Москве. Почти ежегодно ездили в Москву делегации для изучения передового опыта в сельском хозяйстве. Мой опыт создания межколхозной строительной организации распространили на всю республику. У меня появилась тревога за свою судьбу. Поеду проводить в колхозе отчетно-выборное собрание, а меня избирают председателем колхоза. Так было в Доросино, в Гольчицах, в Падери и Огородниках. Даже настаивали: «Иди». Но мои доводы, что меня не по моей воле перевели из деревни в город, ещё действовали. Руководители района это помнили. Только при смене власти в районе мне придётся идти в колхоз председателем.

Так думал не только я. Как-то заходит ко мне в кабинет директор маслосырзавода Лазарев и говорит: «Тебе тут недолго придётся сидеть. Я еду в Минск, могу помочь. Буду рекомендовать тебя на должность директора маслосырзавода». Я согласился. Без ведома моего начальства поехали в Минск. В Слуцк я приехал в должности директора маслосырзавода, с 5 августа 1960 года. На заводе обстановка была непростая. Молока поступало много, оборудование старое, изношенное, чтобы переработать сотни тонн молока, завод имел водогрейный котёл на 400 литров, что далеко не удовлетворяло потребность в воде. Я почувствовал за собой огромную ответственность. Каждый день молоко прибавлялось, его нужно переработать и дать качественную продукцию. Сразу развернул работу на трёх главных объектах: котельная, цех мороженого, творожной продукции и цех лактозы. К летнему сезону 1961 года заработала котельная и давала 10 тонн пара в час, начал работать цех лактозы – основной потребитель пара, стабильно работали цех мороженого и цех творожной продукции. Я вздохнул с облегчением. Большую помощь в решении технических вопросов по монтажу котельной, монтажу оборудования в цехах оказывал мне молодой техник Мирончик Михаил Парфёнович. Угроза, что молоко может остаться не переработанным, миновала. Пара, воды было достаточно, сложился рабочий коллектив высокой квалификации, качество вырабатываемой продукции улучшилось.

Я начал думать о расширении ассортимента продукции, но моё начальство думало иначе. На Любанском молочном заводе директором работал Асташонок, племянник министра Шамгина. Асташонок имел семь классов образования, учился на первом курсе Пинского техникума молочной промышленности. Шамгин увидел хорошую перспективу Слуцкого маслосырзавода. Он решил передвинуть своего племянника из Любани в Слуцк. Снять меня с работы у него не было оснований, показатели моей работы были хорошие. Он решил воспользоваться проводимой в то время реформой: объединение молочных заводов в молочные комбинаты. Создал Слуцкий молочный комбинат, в который вошли Стародорожский, Копыльский, Любанский молочные заводы. Директором этого молочного комбината ставит не Забродского Н.А., который имел 3 курса госуниверситета и поступил на 1 курс института народного хозяйства, а Асташонка. Меня оставляют без работы. После поездки в обком партии я стал заместителем директора молочного комбината. Почти два года я работал в этой должности. Работа нравилась, меньше ответственности, больше свободы, мой участок работы – заготовка сырья, сбыт готовой продукции решались успешно, и я уже не претендовал на директорство.

У Шамгина, как министра, в Слуцке был ещё и птицекомбинат, который находился в полном развале, поэтому он и поставил задачу местным органам перевести меня на птицекомбинат директором. Этим решались две проблемы – дать свободу Асташонку и укрепить птицекомбинат (Через пару лет после моего ухода с маслосырзавода Асташонок был переведён на второй Минский молочный завод, там он поработал несколько лет, совершил финансовое преступление и был осуждён. Так завершилась опека дяди над племянником). Посмотрев птицекомбинат, я решил туда не идти. Но когда бюро райкома партии поставило вопрос об исключения меня из партии и снятии с работы, я дал согласие пойти на два года. Получится – буду работать, не получится – буду искать себе другую работу. Работа получилась и получилась она потому, что я знал тяжёлое положение с переработкой скота. Колхозы возят скот за 100–200 километров на мясокомбинаты Бобруйска, Минска, Слонима. Я понимал, что, работа птицекомбината будет зависеть от меня, от того, как я сумею распорядиться коллективом, а коллектив хороший, работать умеет, сырья достаточно. У меня знания и опыт есть. Работал, не считаясь со временем. Начал с асфальтирования проезжей части территории. Вторым объектом, которым занялся вплотную, был колбасный цех. Ввели его в эксплуатацию через пять месяцев. Совершенствовалась технология обработки скота и птицы. Решалась проблема охлаждения мяса, а также транспортировки его на Минские холодильники. За 1965 год валовая продукция цеха убоя скота и колбасного цеха значительно превысила продукцию птицецеха. По моему предложению Министерство мясомолочной промышленности переименовало с 1 июля 1966 года Слуцкий птицекомбинат в Слуцкий мясокомбинат. Так я стал первым директором Слуцкого мясокомбината. За три года из отстающего предприятия мясокомбинат перешёл в число лучших предприятий Слуцка, открывал праздничные колонны демонстраций трудящихся с 1968 по 1976 годы. Ежеквартально были победителями соцсоревнования мясокомбинатов республики и получали премии 1,5–2 тысячи рублей. Каждый год IX пятилетки (1970–1975 годы) мясокомбинат Слуцка был победителем соревнования, за что мне вручили знак «Ударник IX пятилетки».

Однако были и неприятные случаи. В военную часть возил мясо один офицер, любитель выпить (своих денег не хватало), решил пополнить свой бюджет за счёт мясокомбината. Привезёт на мясокомбинат металлолом, даст грузчикам бутылку водки, а они загрузят в машину мясо и на контрольных весах норма. Но не все в жизни так просто, заметили на проходной этот подвох. Первый раз я его предупредил. Во второй – с ним был долгий разговор он клялся, что больше не будет. Но не прошло и месяца, как снова лишние 30 килограммов. Написал командиру воинской части письмо о том, что больше этого диспетчера на мясокомбинат не пущу. Его заменили, и как алкоголика уволили из Вооружённых Сил. За этот случай долго он был на меня в обиде. 1 января 1981 года в почтовом ящике нашёл записку с карикатурой и надписью «дед я тебя убью». На это особого внимания не обратил и только через пару лет узнал, что этот человек умер от алкоголизма.

Успешная работа предприятия, хорошие отзывы о нём по радио, в местной печати, постоянное премирование рабочих положительно сказывались на дисциплине в коллективе. Сократилось число мелких хищений. Ежеквартально приходилось до пяти тонн мяса дополнительно как по цеху убоя скота, так и по цеху убоя птицы. Для жителей города был открыт магазин по продаже мясных продуктов (зав. магазином Кулеш), который пользовался большим спросом у населения. 10 сентября 1976 года мне исполнилось 60 лет. Пора на пенсию. Но не отправили, а назначили заместителем директора нового мясокомбината.

Тогда порядок был такой: пенсионер мог работать, но пенсии не получал. Оклад мой составлял 180 рублей. С 1977 года мне назначили 140 рублей персональной пенсии. Чтобы её получить, нужно было оставить работу, после этого начальство подберёт должность персональному пенсионеру, и только тогда он будет получать должностной оклад и персональную пенсию. Вручили мне свидетельство персонального пенсионера с денежным ежемесячным содержанием в сумме 140 рублей. Дали работу инженера по подготовке кадров на фабрике индивидуального пошива одежды с окладом 115 рублей. Общая сумма моего дохода составила 255 рублей. На фабрике я работал более трёх лет.

В сентябре 1980 года меня встречает председатель общества охотников и рыболовов Шпилевский и говорит: «Хочешь работу, чтобы ты на охоте как на работе, на рыбалке – тоже на работе?» Я согласился. «Тогда поедем завтра в Минск, и ты получишь такую работу». В областном Совете Белорусского общества охотников и рыболовов назначили меня заместителем председателя Слуцкого райсовета БООР с окладом 115 рублей. Председателем общества в то время был Шипалов Н.Д. без оклада. Получив эту работу, я обнаружил, что негде работать. Решил строить контору. За два месяца построил здание площадью 24 квадратных метра. Пошла работа. Диких кабанов в Слуцком районе не было и планового отстрела не доводилось. Из лосей нам нужно было отстрелять только троих. Много времени мы потеряли, пока их отстреляли. Все загоны были пустыми. Взялись работать над увеличением поголовья дичи. Серьёзно подошли к охране охотугодий и рыбных водоёмов. Самых злостных браконьеров привлекали к уголовной ответственности. В лесных охотдачах построили охотничьи домики с подвалами для хранения кормов. В каждой охотдаче заготавливались и хранились для дичи корма: картофель, зерноотходы, веники. В наиболее богатых дичью местах устанавливались самокормушки, в которых регулярно закладывались зерноотходы и картофель. В результате этой работы поголовье дичи резко увеличилось. В январе 1986 года к Слуцкому Райсовету БООР был подключён Стародорожский райсовет БООР и создано Слуцкое охотничье рыболовное хозяйство, в котором насчитывалось более трёх тысяч охотников и рыболовов.

Создание охотничьего хозяйства повысило уровень его хозяйственной деятельности. Охрана закреплённых за хозяйством охотничьих угодий, водных ресурсов, меры научно-обоснованного, рационального их использования направляли деятельность охотколлективов, любителей-рыболовов на воспроизводство природных богатств и улучшение окружающей человека среды. С этой целью проводилась работа по увеличению численности диких животных, были созданы заповедные зоны, где запрещалась всякая охота круглый год. В закреплённых за хозяйством водоёмах были созданы участки, в которых проводилось зарыбление. Создавалась охрана этих участков, и лов рыбы разрешался лишь членам общества охотников и рыболовов. Регулярно зимой и летом проводились соревнования по ловле рыбы, победители награждались грамотами, призами. Охотники соревновались в стендовой стрельбе. Регулярно проводились выводки собак.

Численность дичи во много раз увеличилась. И уже с 1986 года по Слуцкому райсовету плановый отстрел лосей составил 18–24 голов, диких кабанов – 30–35.

В июле 1991 года мне пришлось перенести тяжёлую утрату. Умерла спутница жизни, супруга Валентина Степановна. 10 лет она ходила на занятия с острой болью, а местные врачи не могли обнаружить камни в почках, что и повлияло на её здоровье. Покинула она нас на 72 году жизни.

В феврале 1992 года я оставил работу в охотничьем хозяйстве в возрасте 76 лет. Ещё восемь лет промелькнули в домашней суматохе: пилил, строгал, точил – без дела не сидел ни минуты. Доволен сынами. Они тоже не сидят без дела, умеют работать и не ленятся. Успешно ведут свои дела на дачах. Но все же у нас разные взгляды на жизнь. Мне их сложно понять. Я бы и хотел, чтоб они были правы, но… История нас рассудит. Хорошие у меня и внуки. От старшего Дмитрия имею правнучку Ксению. Оля успешно одолевшая университет, продолжает своё мастерство на телевидении. Сергей овладел тайнами компьютерного дела, собрал их большое количество и разных моделей. Самостоятельно совершенствует себя в этих вопросах. Компьютер открывает огромные возможности в деятельности человека. В создании этой брошюры большой вклад Сергея. Хорошие показатели в учёбе и спорте имеет Александр.

Смотрю на них и радуюсь, что они продолжают мои дела. Но это, видимо, не только мои, но и действуют гены дедов Михаила и Ивана, откуда мы берём своё начало. Сейчас, на 85 году жизни, надо подводить итоги. Сделано многое. Удивляюсь, как мне удалось в послевоенной разрухе за два года построить приличный домик. Это была моя первая и последняя стройка, которую я делал для себя. В этом доме я жил только два года. 10 лет работал в райисполкоме с большой отдачей сил и энергии на строительство в районе школ, больниц, дорог, мостов, животноводческих объектов в колхозах, много пришлось потрудиться для электрификации района. Это все был труд для общества, и он был ещё более напряжённым, чем труд для себя при строительстве дома. Работал на молочном заводе, где решил проблему пара, построил два цеха для переработки увеличивающихся потоков молока на завод.

Самыми трудными моментами в своей жизни считаю первые три года работы, когда меня бросили в развалины птицекомбината. Я увидел его перспективу и что этот объект нужен Слуцку и колхозам Слуцкого района. Сейчас я не в обиде на Шамгина, что он перебросил меня сюда. Я много сделал полезного для Слуцка и района. Самым важным итогом своего труда для общества, для случчан считаю работу над технической документацией мясокомбината. В городе пришлось потратить много сил и энергии. Слуцк – центр районов, богатых скотом, и мясокомбинат – работа для случчан, жилье. В Солигорске для мясокомбината существовала постоянная угроза проседания почвы и разрушения предприятия. Поэтому считаю, что моя работа – это вклад в экономику республики. С не меньшей энергией и энтузиазмом работал в охотничьем хозяйстве. Меня увлекла борьба за сохранность и увеличение дичи в лесах, рыбных запасов в водоёмах района. И здесь с моей помощью получены положительные итоги (подробно изложены в альбоме «75 лет БООР», который сдан в музей г. Слуцка). Мне вручено удостоверение «Почётный член БООР».

Где бы не приходилось, везде я работал честно, с увлечением, с полной отдачей сил. Р. Роллан говорил: «На свете нет ничего прекраснее честного человека». А я бы добавил: честному человеку жить легче, легче работать. У меня эта черта, видимо, от деда Ивана. Как-то у него украли две копы сена (и тогда были злодеи). Осуждая воров, он говорил, что это они себя обворовали. Он утверждал, что воровство – это что-то самое гадкое среди людей. Желания что-то приобрести нечестным путём, украсть у меня не было никогда, а желание что-то сделать своими руками преследует меня всю мою жизнь. Мне везёт на знакомство с хорошими людьми. Среди них и врач-стоматолог Валерий Николаевич Ивахник, который мне очень помог, поставив зубные протезы. Это образец ювелирного искусства, красивые, удобные – а это главное, для чего они предназначены.

Свою жизнь считаю положительной, думаю, что оставлю обществу плоды своего труда. Своим читателям хочу пожелать больше трудиться для блага своей Родины. Ведь судьба каждого связана с судьбой его страны. Так не жалейте сил для процветания своей Беларуси! В своей жизни с прессой всегда находил достойный контакт: я писал, обо мне писали. Многие документы утеряны, часть напечатанного выношу на суд читателей. Сейчас Беларусь переживает тяжелейшие экономические трудности. Многие промышленные товары не находят сбыта, растёт безработица. Низкая заработная плата. Ещё более тяжёлое положение в сельском хозяйстве. Колхозы в этом году получили неплохой урожай зерновых, картофеля, сахарной свёклы, а многие купить солярки, бензина, или выплатить зарплату денег не имеют. Тяжело народам, испытавшим социализм, в котором было много хорошего, они не могут найти себя в навязанном диком капитализме. Считаю, что Беларусь в союзе с Россией в ближайшие два-три года найдёт свою дорогу к хорошей жизни, она на правильном пути.

На обороне Москвы

Великую Отечественную войну я встретил в летних лагерях около города Ногинска, в семидесяти километрах восточнее Москвы. Наш прожекторный батальон размещался в палатках среди красивых берёзок и стройных сосен. В субботу после учёбы бойцы посмотрели кинофильм; уже прозвучал отбой, но на сцене появились участники художественной самодеятельности и начали показывать своё искусство.

Лагерь затих уже после двенадцати. Только уснули – объявили боевую тревогу. Услышало бы наши слова начальство, которое придумало объявить учебную тревогу в такое неподходящее время. Но когда стали в строй, нам сказали, что Германия без объявления войны напала на Советский Союз. Сон сразу же пропал. Через пару часов батальон был уже на машинах и двигался к Москве. Правда, двигался медленно, несколько машин сошли в кювет, водители засыпали за рулём. К концу дня все боевые машины стояли на своих позициях на юго-западе Подмосковья. Штаб прожекторного батальона был в деревне Зюзино (сегодня это один из районов Москвы).

Как только стемнело, объявили боевую воздушную тревогу. В небе появились самолёты, летели быстро и невысоко. Прожектористы не могли поймать самолёт в луч, артиллеристы стреляли боевыми снарядами – напряжённая обстановка боя продолжалась около двух часов. Только утром нам сообщили, что это была учебная боевая тревога. Кстати, она выявила много шпионских гнёзд в Москве, которые указывали немецкой авиации важные объекты для бомбёжки.

Регулярные ежедневные налёты немецких самолётов на Москву начались ровно через месяц после начала войны. 22 июля посты воздушного наблюдения, находящиеся в 100 километрах от Москвы, сообщили, что на Москву идут 500 немецких самолётов. За 80 километров от Москвы они уже попали под заградительный огонь зенитной артиллерии. Самолёты шли на высоте девять километров, ниже лететь им мешали воздушные аэростаты, которыми была окружена Москва. Немецкие лётчики не выдерживали заградительного огня. Они сбрасывали бомбы за двадцать – тридцать километров от Москвы, возвращались обратно и докладывали о выполнении задания. Из 500 самолётов на Москву из первого налёта, прорвались только два.

Их смертоносный груз разрушил два жилых дома в районе Серпуховской площади. Сброшенные ими зажигательные бомбы на крыши домов были потушены в бочках с водой, дежурившими на крыше москвичами. Зажигательные бомбы щипцами сбрасывали с горючих предметов, и они мирно догорали на земле, загоревшиеся постройки тушили пожарные команды.

С 22 июля продолжались ежедневные налёты на Москву по 400–500 самолётов много месяцев. Но были дни, когда ни одному самолёту врага не удавалось прорваться на Москву. В городе были незначительные повреждения, все его учреждения действовали активно, внося свой вклад в борьбу с врагом. Сотни немецких самолётов остались лежать на подмосковных полях и в лесах, сбитые лётчиками-истребителями, напоровшиеся на металлические тросы воздушных шаров и сбитые зенитной артиллерией.

Когда враг был в сорока километрах от Москвы, из зенитчиков и прожектористов были созданы заградительные отряды на путях наступления врага. Но многие заградотряды не принимали участие в боях с врагом, в том числе и заградительный отряд, в котором был я. Но полёты вражеской авиации на столицу продолжались. Сотни самолётов врага каждую ночь стремились порваться к Москве, но безуспешно, сбрасывали свой смертоносный груз на подмосковных полях.

В боевые расчёты, как зенитчиков, так и прожектористов поступили девушки, а мужчины ушли на фронт, но от этого действия боевых расчётов не ухудшились, а по многим показателям даже улучшились. Девушки составляли 70–80 процентов боевых расчётов. Их пунктуальность, исполнительность, дисциплинированность улучшили боевые качества расчётов и зенитчиков и прожектористов.

Весь мир, затаив дыхание, следил за гигантским сражением за Москву. В обращении гитлеровского командования к войскам говорилось: «Солдаты! Перед вами Москва! Все столицы континента склонились перед вами, вы прошагали по улицам лучших городов. Вам осталась Москва. Заставьте её склониться, покажите ей силу нашего оружия, пройдите по её площадям. Москва – это конец войны. Москва – это отдых. Вперёд!»

3 октября по радио Гитлер хвастливо заявлял: «Враг уже разбит и никогда больше не восстановит своих сил». Но ни Гитлер, ни его командование не знали советских людей. Вся Москва от малого до старого стала на защиту города. Каждый защитник Москвы, каждый житель её был герой, они не считались ни с чем, они все отдавали для победы.

Вокруг Москвы было сооружено несколько линий обороны, выкопано вручную в тяжёлой подмосковной глине почти под постоянными проливными дождями больше 700 километров противотанковых рвов, во всём Подмосковье до 40 километров, множество траншей, блиндажей и других оборонительных сооружений. Здесь трудились подростки, старики, все, кто мог держать в руках лопату. Провалилось октябрьское наступление немцев на Москву. Провалилось и генеральное наступление на Москву в ноябре.

7 ноября состоялся парад на Красной Площади, бойцы Красной Армии прямо с парада, шли на фронт, который был тогда в 40 километрах от Москвы.

Парад вселил уверенность в то, что Москва выстоит, победит. Измотав гитлеровскую армию, получив резервы 5–6 декабря 1941 года Красная Армия перешла в контрнаступление, освободив 11 тысяч населённых пунктов. Битва под Москвой – начало большой Победы.

В противовоздушной обороне Москвы участвовал в качестве начальника системы «прожзвук», которая стояла в районе деревни Зюзино. Сейчас этот район является Зюзинским районом Москвы. Прожектор и звукоулавливатель, которыми я командовал, работали слажено, много раз были первыми во взятии самолёта врага в прожекторный луч. За это меня и наградили медалью «За боевые заслуги» – одного из прожекторного батальона. Участвовал в рационализаторском движении. Мною в 1942 году был разработан планшет использования данных на лимбах прожекторов, держащих в луче самолёт противника, для зенитчиков. Когда прибыли английские станции орудийной наводки (СОН), в моём планшете надобность отпала.

День Победы 9 Мая нам был объявлен на боевых постах. В этот день вся Москва торжествовала. Каждого военного, случайно попавшегося на улице, носили на руках, дарили цветы, угощали. Просто трудно было вырваться из объятий.

С 9 мая личный состав расчётов находился на боевых точках и занимался подготовкой к Параду Победы, который состоялся 24 июля. Технику всю перекрасили. Стёкла прожекторов также были окрашены в разные цвета. Парад Победы – это грандиозное историческое событие. Москва торжествовала весь день и всю ночь. Прожектористы разноцветными лучами прожекторов делали это событие красочным и впечатляющим. Москва утихомирилась с восходом солнца. Уехали и подразделение прожектористов.

Я был защитником Москвы. Всё происходило на моих глазах, с моим участием. Всё было так.

Подслушанный разговор

В 1975 году на Троицу я поехал в деревню Сливка, что рядом с Омговичами. Мне надо было встретиться с родственниками. На дверях оказался замок. Недалеко на улице на табуретах, скамейках сидели люди. Я подошёл, прислонился к забору и прислушался к их разговору. А разговор они вели о крестьянской жизни в прошлом. Тяжёлой была жизнь крестьянина-единоличника. Свою узкую полосу земли ему приходилось обрабатывать деревянной сохой, деревянной бороной, часто и чужой лошадью, никакой агротехники кроме трёхполки, поэтому и урожай собирали никчемный. Хлеба хватало на ползимы. В неурожайные годы крестьяне буквально голодали. Сейчас мы живём как люди, имеем выходные, отпуска, хорошую оплату труда. Дети учатся в школе бесплатно, а если заболел – бесплатно полечат, пошлют и на курорт.

Стоял я около забора и мне тоже припомнились мои юные годы, когда я 7–8-летним подростком пас скот, убирал сено, картошку, возил снопы, работал от темна до темна. Я считал, что так и нужно. Родители ещё больше работают, жнут, косят, носят копы, зимою молотят цепом, прядут, ткут и живут впроголодь.

Мы победили в такой тяжёлой войне. А как мы работали, когда пришли с фронта! На себе пахали, но восстановили хозяйство, стали получать с гектара по 40–60 центнеров зерновых вместо 6–7 центнеров, как раньше. Электрифицировали страну, развили мощную промышленность, вышли в космос, овладели атомом, страна стала грамотной. По многим вопросам стали подпирать Америку, Англию, которые столетиями грабили мир, накопляли богатства. Наш народ совершил такое чудо фактически за одно поколение и как больно, что этот титанический труд народа разворовывают, разрушают, оплёвывают и именно те, кто своего труда не вкладывал. Колхозная форма землепользования, считаю, наиболее подходит в наших условиях, однако государство должно колхозы поддерживать, предоставлять кредиты и др.

При советской власти за 30–40 лет наше сельское хозяйство далеко шагнуло вперёд. Если в 1946 году собирали урожай 6,8 ц зерновых с гектара и 61 ц картофеля, то в 1984 году собрали зерновых в среднем по району по 36,1 ц, картофеля – 204. А в лучших колхозах, которыми руководят хорошие хозяева, эти показатели далеко перекрыты. Колхоз «Ленинский путь» (председатель колхоза Василевич Николай Ильич) получает высокие устойчивые урожаи много лет. В 1984 году здесь собрано зерновых с гектара 50,3 ц, а в 2000 году – 55 ц, собирает по 300–350 ц картофеля. Хорошие показатели и по животноводству. В 1984 году надой молока от каждой коровы составил 3600 кг или по 1152 ц на 100 га сельхозугодий. Произведено 282,7 ц мяса на 100 га сельхозугодий. И таких колхозов в Слуцком районе около 10.

Как вырос в Слуцке мясокомбинат

В декабре 1976 года введён в эксплуатацию Слуцкий мясокомбинат. Это крупное предприятие занимает территорию 18 га. Проектные мощности составляют: по мясу – 120 тонн в смену; по колбасным изделиям – 20 тонн в смену; полуфабрикаты – 8,7 тонн в смену. На мясокомбинате производится сопутствующая продукция: субпродукты, эндокринно-ферментное сырье, рого-копытное сырье, шкуры, жир, сухие корма, кость, в том числе поделочная.

Ёмкость холодильника – 2888 тонн единовременного хранения мясопродуктов.

Проектные мощности освоены в 1983 году. Потребность в сырье обеспечивается хозяйствами Слуцкого, Солигорского, Любанского, Копыльского, Стародорожского, Клецкого, Узденского и частично других районов Минской области. Численность работающих – 1086 человек.

Как появилось это предприятие в Слуцке, мало кто знает.

В декабре 1965 года на Слуцкой районной партийной конференции выступал секретарь обкома партии и, говоря о грандиозных планах области, сказал, что планируется строить мясокомбинат в г. Солигорске. Мне это как директору мясокомбината в г. Слуцке было не по душе, я не думал переезжать в Солигорск.

13 февраля 1966 года, москвичи с которыми я защищал Москву в Великой Отечественной войне, прислали мне приглашение на день Победы 9 мая посетить Москву. Это приглашение я с благодарностью принял. Одновременно у меня зародилась мысль использовать эту поездку для решения вопроса строительства мясокомбината в г. Слуцке. Позвонил в семь ближайших к Слуцку районов и попросил райисполкомы дать мясокомбинату сведения, сколько колхозы района будут сдавать скота государству в 1966 году, и сколько нужно будет сдавать скота через 20 лет. Эти данные должны быть точными и удостоверены подписями и печатями райкомов партии и райисполкомов, они будут в Москве. Через неделю эти данные мною были получены. Мощности, тогда существовавшего мясокомбината, могли переработать не более 0,5 % этого скота. Подготовил письмо министру мясомолочной промышленности, в котором изложил тяжелейшее положение колхозов со сдачей скота государству и просьбу строить мясокомбинат в Слуцке мощностью 50 тонн мяса в смену. Это письмо мне подписали председатель райисполкома и секретарь райкома партии. К письму приложил сведения районов о наличии скота и поехал в Москву.

9 мая мы любовались новостройками Москвы, побывали в микрорайоне Зюзино. Так называлась деревня, где во время войны был штаб моей 4-ой роты. Тогда она была примерно в двух километрах от ближайшей трамвайной остановки. Сейчас вместо деревянных домиков красовались новейшей архитектуры небоскрёбы, а Москва шагнула далеко за Зюзино к кольцевой автодороге. Побывали мы на своих огневых позициях за пределами Москвы. Их сейчас не узнать. Подмосковье также преобразилось.

Попрощавшись с друзьями, на третий день пошёл искать Министерство мясомолочной промышленности СССР. Разыскал его на проспекте имени Калинина в высотном здании, расположенном с 35-го по 65-ый этаж. Зашёл в плановый отдел. «Я из Белоруссии, посмотрите мои документы». Взяли, посмотрели. «Братцы, белорусы, какая убедительная цифра, конечно, строить мясокомбинат будем». Послали в Госплан Союза, после приняли привезённые документы и потребовали много документов прислать ещё. Министерства мясомолочной промышленности СССР и БССР нашли общий язык строить мясокомбинат не в Солигорске, а в Слуцке.

Комиссия выбрала земельный участок для строительства и составила акт от 17 апреля 1967 года. Не было документа о том, как решить вопрос обеспечения предприятия паром. Существовало положение, что если вблизи имеется котельная, то малой котельной не строить, а укрупнять существующую. Котельная сахаро-рафинадного завода мощная и расположена в пределах одного километра от новостройки. Запросили письмом Министерство пищевой промышленности, получили ответ: пара не дадим, стройте свою котельную. Через несколько месяцев вызывают меня в обком решать вопрос о паре для новостройки, но представитель министерства категорически ответил, что пара они не дадут. Обсуждение этого вопроса отложили. Решили вызвать в обком министра. Через несколько месяцев вызывают меня опять. Министр отправил своего зама с твёрдым наказом пара не давать. Было бурное обсуждение вопроса: и угрозы, и упрёки, но пара так и не дали. Я вижу, что так может и строительство мясокомбината в Слуцке сорваться, встаю и говорю: «Напрасно мы ломаем копья. Сейчас мясокомбинат получает пар от сахарного завода и во всех цехах стоит запах свёклы. Так что надо строить свою котельную. Откладывать строительство мясокомбината нельзя, так как в области складывается тяжёлое положение с переработкой скота». Решили строить мясокомбинат не 50 тонн, а 100 тонн в смену и строить свою котельную. Многие уже решённые вопросы надо было решать заново.

Актом от 22 апреля 1968 года выбрали новую площадку земли, дальше от сахарного завода, которую я считаю более удачной. Затем началась переделка всех прежних постановлений, приказов, технических обоснований, экспертных совещаний, на что ушло несколько лет.

Проект был закончен только в 1971 году, после чего началось строительство, закончившееся в 1976 году. Мне надо было уже уходить на пенсию.

Когда в мае 1966 года я завозил документы в Госплан СССР, мне говорили, что год потребуется на проектные работы, несколько лет на строительство, и в 70-м году мы будем работать уже на новом мясокомбинате (тогда они имели ввиду мясокомбинат мощностью 50 тонн в смену), но жизнь сделала по-своему.

В семидесятых годах при Министерстве мясомолочной промышленности республики была создана своя проектная организация. Её возглавил бывший министр Яковлев А.П., который хорошо знал нужды мясной промышленности. Он привязал Слуцкий проект как повторно применяемый в Жлобине и Берёзе.

О жене Валентине

О жене Валентине Степановне у меня остались воспоминания как о самом благородном и справедливом человеке. Мы прожили вместе 45 лет, вырастили, воспитали, дали высшее образование трём сынам, и между нами не было даже ни одного разговора на повышенных тонах. Я понимал её, она понимала меня. Валентина Степановна всё делала красиво, от души, в жизни никогда не солгала, была беспредельно трудолюбива. Она преподавала математику для учеников 5, 6, 7 классов. Это самые трудные классы, как и я помню из своей работы, они ещё рассеянные, невнимательные, забывчивые, их трудно сплотить, а ей это удавалось, она добивалась полной успеваемости по своему предмету. Но это достигалось тяжёлым трудом, почти ежедневными занятиями с отстающими учениками после уроков. Она знала, чем дышит каждый ученик, умела создать в любом классе деловую обстановку.

А какой хозяйкой была Валентина Степановна! На кухне у неё всё находилось на своих местах, царили идеальная чистота и полный порядок. В 1952 году в книжных магазинах появилась «Книга о вкусной и здоровой пище» за 15 рублей. Несмотря на высокую, по тем временам, цену Валентина Степановна купила книгу, которая стала её помощницей на кухне. Эта книга дополнена многими кулинарными рецептами своего изобретения, которые практически проверены на кухне.

Особое внимание Валентина Степановна уделяла детям. Они всегда были досмотрены, накормлены, одеты-обуты. Поведение детей, подготовка ими уроков, взаимоотношения со сверстниками, игры – всё интересовало Валентину Степановну. Интересными были её беседы о прочитанных книгах.

Не меньше внимания уделялось и огороду. Грядки были прекрасно обработаны, прополоты и в летний период для семьи было достаточно своих огурцов, помидоров, ягод клубники, малины, яблок и груш. К работе в огороде привлекала и детей. Может поэтому, дети сейчас имеют дачи, огороды и на круглый год обеспечивают свои семьи картофелем, луком, маринованными огурцами, помидорами, зелёным горошком.

В нашей домашней библиотеке много полных собраний сочинений классиков русской, белорусской, мировой литературы. И почти всё Валентина Степановна прочитала. Если в Слуцке проходили интересные, зрелищные мероприятия, мы всегда были их участниками. А ещё она находила время для рукоделия – шила, вязала, вышивала, гофрировала, делала аппликации. Смотрю на эти рукотворные шедевры, и перед глазами встаёт незабвенный облик дорогой для меня Вали.

«Охота хуже неволи»

Двадцать минут шестого утра, бригада в сборе. Шипалов Н.Д. говорит: «У нас сегодня две лицензии. Одна лицензия на добычу промышленного лося, вторая лицензия на добычу спортивного кабана. Мы её выкупили за свои деньги. Стрелять лосей только самцов. Самки могут быть стельными. Кабанов можно стрелять любых, но, учитывая, что мясо будем кушать сами, поэтому и стрелять нужно соответствующего».

Сели в машину и через несколько минут проехали деревню Гольчицы, углубились в лес, остановились. Здесь будем делать первый загон. В загон иду я и Гуринович И.И. Загон идёт с ветром, охотники размещаются в засаду по квартальной просеке. Последний охотник, занявший место в засаде на просеке, подаёт сигнал рожком загонщикам. Услышав рожок, начинаем шуметь, стучать, звать, свистеть. Проходим квартал, а выстрелов не слышно, значит, загон пустой – прорывается мысль. Выходим на просеку, а там уже собираются охотники, и Черноок с приподнятым настроением рассказывает, как рядом с ним прошла взрослая лосица и двое лосенят. Какое это приятное зрелище. Отошли одну лесосеку в сторону и делаем второй загон. В загон идут Шипалов и Винижанов. Я крайний на просеке в засаде, даю сигнал рожком. Загон начинает активно работать, но проходит время, а выстрелов нет, видимо, и этот загон будет впустую. Так оно и есть. Загон выходит на просеку, энтузиазма у охотников становится меньше. Поступило предложение перекусить. Достали свои полдники, присели, перекусили. Нужно проехать дальше, здесь мы нашумели. Проезжаем километра три, останавливаемся на опушке смешанного леса. В загон пошли Черноок и Винижанов. Я занял место в засаде около орехового куста. Впереди панорама осеннего леса. Разноцветье клёнов, лип, осин, ольхи, их украшают красные гроздья рябины. Тишина, только где-то издали доносится стук дятла, над лесом пронеслась стая уток. Невольно приходят на память слова классика «Унылая пора, очей очарованье!» Пошёл загон, всё внимание вперёд. Не пропустить бы. И тут слышу топот, выскакивает рогаль. Стреляю – падает, но тут же подхватывается и идёт на соседа Дудинского. Слышу выстрел. И через несколько секунд: «Есть!»

Собираются охотники, поднялось настроение, шутки, впечатления. Быстро освободили лося от внутренностей, загрузили в машину.

Чтобы отстрелять кабана нужно ехать в лес, где они обитают. Приехали охотники, пошли по узкой лесной дороге в засаду, а я с Сайко пошли в загон. Слышим сигнал рожка, начали работать. Однако, прошли почти половину загона, а выстрелов нет, но через пару минут слышим выстрел, а через несколько минут: «Есть!» Выходим на дорогу, почти собрались, а Черноок рассказывает: «Сижу, слышу шорох, но ничего не вижу, потом смотрю стайка стоит, собираются рвануть через дорогу. Время терять нельзя, стреляю в первого – упал, а трое подсвинков рванули за дорогу».

Охота окончена, довольно удачная. А в начале 80-х годов мы за одним лосём промышленным ездили несколько раз, и каждый делая по пять-шесть загонов впустую. А диких кабанов совсем не было. Убитого лося сдали на мясокомбинат. Дежурный боец снял шкуру, взвесил – 172 кг. Мясо убитого кабана проверили в лаборатории ветстанции, и вечером оно смажилось на сковороде в семье каждого охотника, который приятно отдыхал от физической усталости, но духовно окрепшим. Такая охота состоялась 18 октября 1987 года, как записано в моём блокноте. В ней участвовали:

1. Шипалов Н.Д.
2. Забродский Н.А.
3. Сайко А.А.
4. Дудинский Е.К.
5. Гуринович И.И.
6. Винижанов
7. Черноок В.В.

Считаю охоту удачной – две головы за выезд. В 1980 году на одну голову лося делали три выезда по три-четыре загона. В конце 80-х, когда дичи нагодовали, за каждый выезд добывали две-три головы. В 90-ом году добыли 26 голов лосей и 35 голов диких кабанов, а в 1980-ом году кабанов совсем не было.

Мои шофёрские амбиции

Никаких курсов вождения автотранспорта я не заканчивал, а вожу машины более 45 лет и, к счастью, безаварийно. В 1939 году, призвали в армию на срочную службу, определили меня в Черышевские казармы в Москве, в прожекторные части. А это моё призвание – автотехника и электротехника. Водителями на этой автотехнике были подготовленные люди, а мы – прожектористы – имели постоянный контакт с автотехникой. В период финской кампании стояли на огневых позициях вокруг Москвы, морозы были за 40 градусов. Боец стоя па посту, прогревал машину, а то и ездил взад-вперёд.

В 1956 году, работая заместителем председателя райисполкома, за мной была закреплена машина ГАЗ. Когда Н.С. Хрущёв стал генеральным секретарём ЦК КПСС, выдвинул идею, что руководители должны сами водить машины, а шофёров сократить. Председатель райисполкома ездил на «Победе». Он получил новую «Волгу», а шофёр у него остался. Моего шофёра сократили. Хочешь ездить на машине – покупай «Победу». «Победу» я купил, она была в эксплуатации лет пять, имела приличный вид. Заплатил 5,2 тысячи рублей. При моём окладе 1,4 тысячи рублей. Водительских прав у меня не было, но я свободно самостоятельно ездил на машинах. Обратился к начальнику ГАИ Хоменко Ивану Андреевичу. Он знал, что без прав иногда езжу на машине, и выписал мне удостоверение водителя.

В 1982 году мне его заменили. И так 45 лет за рулём без аварий.

Был случай, когда права забрали. Звонок с холодильника № 1: «Бракуем машину – восемь тонн мяса!» Сажусь на «Победу» – и в Минск. Около Дома офицеров в Минске – знак ограничивает скорость до 50 км, а у меня 60. Думал проскочу, а тут ГАИ останавливает. Виноват. Пишет протокол инспектор ГАИ и спрашивает год рождения. Говорю: «10 сентября 1916 года. Дорогой мой, сегодня мне 50 лет, прости ради этого». Отвечает: «Нужно было сказать раньше, я испортил бланк протокола». Инспектор права забрал, прислал их в Слуцк к Хоменко.

– А, це нарушитель попался.

– Да, – говорю, – попался, виноват.

Права отдал.

Несколько раз ездил на Чёрное море отдыхать с семьёй.

Бензина было сколько угодно по 5–7 копеек за литр. На дорогах свободно, дороги асфальтированы. В 50-е годы в Слуцке были две машины в личной собственности – у меня и у директора литейно-механического завода Анищенко. В 1990 году купил «Москвич 412». «Победу» отдал сыну Валерию. Начались мои муки. Плохая конструкция сцепления, выходит из строя выжимной подшипник. Третий раз его меняю, приходиться это делать и на 85 году жизни, снимать кардан, коробку передач. Но может это и к лучшему. Когда поработаю, чувствую себя здоровее.

Разрушение СССР – это беда его народам

Тяжёлые страдания народам СССР нанесли его разрушители.

На протяжении многовековой истории в тяжёлой нужде жил русский народ. Его грабили татары, монголы, свои властители, которые за счёт народа, вели разгульную жизнь в безделии и пьянстве.

Только Ленин знал и понимал душу Русского человека. Опираясь на волю народа, направляя и указывая путь в революционной борьбе народа, Ленин создал лучшие в мире социалистическое государство. Русский человек в этом государстве показал своё величие и могущество. Народ победил в двух самых разрушительных навязанных ему мировых войнах. Дважды восстановил разрушенное и в считанные десятилетия из страны отсталой, неграмотной превратив её в страну сплошной грамотности, передовой науки, лучшей в мире технологии как в тяжёлой, так и в лёгкой промышленности, произведены конкретные преобразования в сельском хозяйстве.

Россия в декабре 1920 года принимает план ГОЭРЛО – первый в истории перспективный план возрождения российской экономики на базе электрификации. Буквально в самые короткие исторические сроки электрифицирована вся страна. Была создана Единая энергосистема СССР, самая эффективная, самая экономичная в мире.

Построены на основе новейшей технологии гиганты по выплавке чугуна, стали, товаров народного потребления. В науке, экономике, культуре, спорте страна вышла в число ведущих стран мира. Неоднократно занимала первые места в мире по выплавке чугуна, стали, выработке электроэнергии, производила на душу населения по 615 кг зерна, всегда лидировала в спорте, занимая призовые места. Страна первой овладела атомной энергией, первой вышла в космос.

Не по душе был СССР, первой державе мира, Америке. Уже в 1948 году появилась секретная директива Совету нац. безопасности США, в которой говорилось: «…Наша цель – свержение Советской власти…».

При Сталине, враги Советской власти, представители народа уничтожались, но пришли к власти деятели нового типа, которые меньше беспокоились о судьбе народа, чем о своей шкуре. В Вискулях они по указке из Вашингтона принимают решение распустить Советский Союз. Америка выполнила свою директиву. Советский союз разрушен, разрушена экономика первого в мире социалистического государства, которое вошло в лидеры первых государств мира. Распалась экономика союзных республик. В 2–3 раза сократился валовый внутренний продукт, больше, чем в 10 раз сократились капвложения, чем подорвано их расширенное воспроизводство. Катастрофически снизился жизненный уровень населения, численность которого сокращается. Разворованы огромные богатства, созданные трудом советских людей. По сообщению радио, более 300 миллиардов долларов богатств вывезено за границу. Разрушена лучшая в мире энергосистема.

Но Америка на этом не останавливается, чтобы иметь надёжный «сырьевой придаток», она рассчитывает расчленить Россию путём войн, как она организовала их в Югославии.

Хороший пример Китай. В 20-е годы Китайцы учились в Москве, и они поняли всю глубину Ленинской «новой экономической политики» идя по её пути в своём экономическом развитии, имеют колоссальный рост своей экономики. Шёл бы Советский Союз этим путём, в третьем тысячелетии он был бы впереди Америки. Америке угрожает развал от внутренних противоречий.

Все мои лучшие годы прошли в СССР. Такой государственный строй считаю для народа самым справедливым. Не было эксплуатации чужого труда, наука, экономика, культура, спорт все было предоставлено народу, и народ всем этим пользовался сполна. 60–80 годы народ жил в полном достатке как в городе, так и на селе. Распространённые утверждения о тяжёлой жизни народа – это грубая ложь.

В 1978 году я получал 140 руб. в месяц пенсии, на её мог купить тысячу буханок хлеба (буханка хлеба стоила 12 коп. лучшая 14 коп.).

Мне кажется, что пройдёт немного времени и народы бывшего Союза будут не под пятой Америки и запада, а в самостоятельной творческой жизни займут мировые высоты в экономике, науке, культуре и Петроград снова станет Ленинградом.

 

М. Забродский 26.08.2002 г.

 

Издание выполнено по материалам автора и под его ответственность.

 

Оцифровка текста –

Владимир ХВОРОВ