16.09.2013

Наибольшую ценность для изучения Нового замка или цитадели Слуцка представляют планы авторства Я. Фойгта 1704 г. (рис. 1 – на заставке) и М. фон Фюрстенхофа первой трети XVII в. (рис. 2, 3), созданные во время владения городом немецкой династии Нойбургов [1]. Серия изображений Слуцка появилась также в конце XVIII – начале ХІХ вв. после включения города в состав Российской империи (рис. 4), хотя они уступают по детализации и точности отображения фортификаций планам начала XVII в. Сведения о цитадели и сооружениях на ёе территории можно найти в письменных источниках. Инвентари 1687 г. и 1767 г. из Варшавского архива Радзивиллов опубликованы В. Микульским и Я. Завадским [2]. В Национальном историческом архиве Беларусь находятся инвентари 1791 г. [3, л. 22–26], 1807–1808 гг. [4, л. 52 об. – 53], 1822 г. [5, л. 957]. Отдельную групу источников представляют генеральные планы Слуцка 1948 г. и 1971 г., а также некоторые другие иконографические и письменные источники послевоенного времени, посвещённые восстановлению и развитию города. К примеру, точное расположение цитадели помогает определить опорный план к генеральному плану Слуцка 1971 г. (рис. 5). К наиболее близким аналогам слуцкой цитадели относятся бастионные замки Радзивиллов в Несвиже (рис. 6) и Биржах, реконструированные в XVII в. в староголландской манере, а так же цитадель Фридрихсбург в Кёнигсберге (рис. 7).

С 1392 до 1600 года Слуцкое княжество принадлежало роду Алельковичей, а позже перешло в руки Радзивиллов биржанской линии. В литературе распространено мнение о появлении бастионных укреплений в Слуцке, а вместе с тем и Нового замка, при последних Алельковичах в конце XVI века [6, с. 25; 7, с. 353; 8, с. 112]. А. Грицкевич и Л. Колядинский склонны относить дату возведения фортификационного комплекса Слуцка, ровно как и Нового замка, к 1630–40 годам [10, с. 577; 11, с. 447]. Как выявил К. Коссажецкий, возведение четырёхбастионной цитадели в староголландской манере было закончено в первых днях августа 1655 года. При этом исследователь разделяет мнение о возведении Нового замка в 1580-ых годах [12, с. 44]. Дело в том, что в конце XVI в. Слуцк был разделён между сыновьями Юрия II Алельковича на три части, которые, по мнению И. Глебова, были укреплены. Вероятно, опираясь на этот факт исследователь высказал мнение о возведении Нового замка в конце XVI в. Это же событие для многих исследователей стало свидетельством о начале строительства бастионных укреплений вокруг города.

В Национальном историческом архиве Беларуси хранится альбом рисунков Богуслава Радзивила, которому после смерти отца в 1620 г. перешёл Слуцк и Слуцкое княжество. На листе № 40 альбома изображён план неизвестного города (рис. 8) [13, л. 40]. При сравнении данного рисунка с планами Слуцка XVIII–XIX вв. становится очевидным, что на листе № 40 изображён именно Слуцк. К сожалению, ни данный план, ни весь альбом не датированы. На нём видны бастионные укрепления вокруг северной стороны или старого города с тремя воротами, в то время как вокруг заречной части или т.н. Нового места бастионных укреплений нет, ровно как и цитадели. В той же части города обозначены двое ворот, одни из которых находились на месте, где позже будет возведён Новый замок. Таким образом, верхней границей строительства следует считать 1655 год. В первый раз Богуслав Радзивилл посетил Слуцк в 1641 году [14, с. 55], однако эта дату нельзя с большой долей уверенности считать нижней границей создания рисунка, поскольку он мог быть скопирован с другого плана города. Во всяком случае следует полагать, что князь сделал эту копию с актуального плана города, то есть так город выглядел при его жизни.

Богуслав Радзивилл обладал существенными знаниями в области военного дела и фортификации, поскольку долгое время пребывал в Западной Европе, где кроме обучения в университетах участвовал во многих военных кампаниях, а также непосредственно изучал фортификационные сооружения. О степени его интереса к фортификации свидетельствуют также зарисовки оборонительных сооружений в вышеупомянутом альбоме. Позже Богуслав Радзивилл в качестве намесника бранденбурского курфюрста в Восточной Пруссии отвечал за возведение и снабжение крепостей. В своём завещании к наследникам рода князь уделил большое внимание крепостям, которые считал основой могущества рода [15, с. 44]. Поэтому следует согласиться с Б. Дыбашем о исключительной компетентность Богуслава Радзивилла в вопросах возведения и содержания крепостей [16, с. 109].

После подписания велавско-быдгощских соглашений между Речью Посполитой и Бранденбургом в сентябре-ноябре 1657 года, по которым Восточная Пруссия попадала под полный контроль Фридриха Вильгельма, Богуслав Радзивилл в благодарность за содействие в переговорах был назначен намесником курфюрста в Восточной Пруссии. В том же 1657 году в Кёнигсберге появился чётырёхбастионный форт Фридрихсбург (рис. 7) [17, с. 20]. Поскольку управление в Восточной Прусии перешло к Радзивиллу только в конце 1657 года, сложно утверждать, что он мог иметь отношение к строительству Фридрихсбурга. Однако довольно ясно просматриваются схожие черты в размещении и оборонительной системы Нового замка в Слуцке и Фридрихсбурга в Кёнигсберге. Оба сооружения выполняли функции цитаделей, то есть их первостепенной функцией было удержание в подчинении города. А опасность подобного развития событий имелась в обоих случаях. Так, зимой 1659 – весной 1660 гг. в Слуцке были сильны настроения по здаче города московским войскам. Причиной этому стало продвижение неприятеля в западные регионы Великого княжества Литовского и осада крепостей Ляховичи и Несвиж, что привело с одной стороны к деморализации защитников, а с другой к ухудшению обеспечения продовольствием как гарнизона, так и горожан. Важность цитадели подтверждается присягой коменданта Слуцка Якуба де Берга, в которой он обязывался блюсти безопасность крепости и цитадели [18, л. 8]. Пользуясь войной Речи Посполитой и Швеции Фридрих Вильгельм начал проводить решительные шаги по установлению абсолютной власти и ограничению прав и свобод станов Восточной Прусии, что привело к серьёзным волнениям в Кёнигсберге в 1656 и 1660–1663 годах. С 1657 г. интересы курфюрста настойчиво проводил Богуслав Радзивилл, за что позже был назначен намесником пожизненно. Таким образом, Новый замок в Слуцке и Фридрихсбург в Кёнигсберге были инструментом реализации абсолютистких устремлений владельца города.

Слуцкая цитадель имела форму правильного четырёхугольника, что являлось типичным для частновладельческих укреплений в Речи Посполитой в XVI–XVII вв. Согласно польскому теоретику фортификации сер. XVII в. Ю. Нароновичу-Нароньскому квадрат является наиболее пригодной фигурой для строительства замка [19, с. 57]. Для углубления обороны кроме фосэбрей перед главным валом со стороны ворот был возведён трёхугольный равелин, а с противоположной стороны обширный хорнверк. По данным 1822 года общая площадь Нового замка с внешними укреплениями составляла 3 морга 160 прутов (25 000 м2), а площадь его внутреннего двора равнялась 1 моргу 100 прутам (9400 м2). Поскольку внутренний двор имел форму квадрата можно вычислить его сторону, которая была равна 97 м. Площадь хорнверка составляла 1 морг 150 прутов (10 500 м2) [5].

Согласно Ю. Якимовичу размер внешней стороны четырёхугольного укрепления был 250 м [20, с. 307]. Уточнить параметры цитадели может помочь план Фюрстенхофа, на котором имеется шкала в рейнских прутах. Двенадцатистопный рейнский прут согласно современной метрической системе равняется 3,766 м (стопа – 0,3138 м). Так длинна бастионного фронта цитадели на плане составляет 55 прутов (207 м), фасы бастионов равняются 14,9–17,8 прута (56–67 м.), фланки бастионов – 6,6–8 прутам (25–30 м), длинна куртин – 20–21,2 прута (75–80 м). Для понимания особенности конструкции укреплений вала данные цифры следует сравнить с параметрами предложенными А. Фрейтагом для правильного четырёхбастионного укрепления с длинной бастионного фронта 55 прутов. Ориентация на теорию А. Фрейтага обосновывается найбольшей популярностью трудов последнего в Центральной и Восточной Европе в XVII в. [22, с. 62–63]. Таблицы последнего среди прочих использует Ю. Наронович-Нароньский [19, с. XXII]. Длинна фаса бастиона по Фрейтагу дожна составлять 15,95 прута по первой манере или 16,02 прута по второй (60 м), длинна фланка бастиона по первой манере – 3,98 прута, по второй – 5,34 прута (20 м), длинна куртины по первой манере – 23,88 прутов, по второй – 24,04 прутов (90 м) [21, табл. II, VI к с. 24]. Параметры рва и вала также отличаются. На плане Фюрстенхофа ширина рва 5,3 прута или 64 стопы (19,5 м), ширина главного вала – 3,6 прута или 42 стопы (13,5 м), в то время по Фрейтагу ширина рва должна была равняться 72 стопам или 6 прутам (22,6 м), а ширина вала – 54 стопы или 4,5 прута (16,95 м) [21, табл. к с. 37]. Таким образом параметры оборонительных элементов слуцкой цитадели на 15–20 % меньше, предложенных Фрейтагом. Возможно, причиной этому стали быстрые темпы возведения Нового замка, датой заложения которого следует считать 2 апреля, когда Богуслав Радзивилл вернулся в город после неудачной осады Могилёва и отдал распоряжение о ремонте старой крепости и заложении новой [23, с. 36]. В начале августа, как упоминалось ранее, основные работу были завершены. К экономии ресурсов принуждало также одновременное возведение валов вокруг Нового места. А. Фрейтаг считал возможным подобное изменение параметров профиля вала и рва относительно внешнего полигона крепости в зависимости от наличных ресурсов и темпов возведения укрепления [21, с. 37].

Параметры вала и рва, вероятно для сохранения пропорций профиля, были соответветственно меньше на 15–20 % относительно предложеных Фрейтагом: ширина бруствера цитадели равнялась 3–3,2 м (12 стоп или 3,76 м по Фрейтагу), высота валовой дороги – 3–3,2 м (12 стоп или 3,76 м по Фрейтагу), её ширина – 5,3–5,6 м. (21 стоп или 6,59 м. по Фрейтагу). Неизменной должна была остаться лишь высота бруствера (2 стопы или 1,88 м по Фрейтагу), поскольку последний служил для прикрытия защитников и не зависел от размеров укрепления. Постоянные размеры по Фрейтагу имел также банкет перед бруствером, на который становились солдаты для стрельбы через бруствер, высота – 1,5 стопы (0,47 м), ширина – 3 стопы (0,94 м). Для сравнения по М. Ткачёву оборонительный вал всей крепости достигал 26,6 м в ширину и 8 м в высоту [6, с. 26]. При это следует учитывать, что бастионные укрепления слуцкой крепости и должны были иметь большие параметры, поскольку охватывали большую площадь. На планах Фойгта и Фюрстенхофа вал цитадели имеет одинаковую ширину на всём протяжении. По подсчётам А. Грушецкого для размещения лёгкой пушки требовалась валовая дорога шириной 6 метров [24, с. 46], то есть на валах Нового замка не было возможности разместить батареи из средних или тяжёлых орудий.

Согласно плану Фюрстенхофа ширина рва вокруг треугольного равелина равнялась 1,6 прута (6 м), а рва вокруг хорнверка – 4,25 стопы (16 м). Поскольку земля из рва бралась для насыпания вала, то есть существовала прямая зависимость параметров рва от параметров вала, на что прямо указывает Фрейтаг, вал хорнверка был больше и имел валовую дорогу, которая возвышалась над внутренней территорией, в то время как вал равелина представлял собою только бруствер, что видно на плане Фойгта.

На большинстве планов бастионы слуцкой цитадели показаны полыми, что является типичным для староголландской манеры. Однако на плане Фойгта видны аппарели с внутреннего двора на трёх бастионов, в то время как на плане Фюрстенхофа обозначена только аппарель с территории одного из бастионов на вал. Вероятно, территория бастионов возвышалась над внутренней территорией цитадели, что давало возмозность увеличить её площадь, но была при этом ниже валовой дороги бастионов, что было вызвано необходимостью прикрытия защитников, а также строений на территории бастионов.

Ю Якимович [20, с. 307] и М. Ткачёв [6, с. 26] считали, что на бастионах цитадели существовали башни не характерные для западноевропейского оборонительного зодчества. Однако в источниках мы не находим подтверждения данной гипотизе. Возможно она происходит от ошибочной интерпретации «батарей», о которых неоднократно упоминают инвентари, как башен, в то время как под батареями следует назывались бастионы, поскольку на них размещалася большая часть орудий.

Углубление обороны в слуцкой цитадели было реализовано при помощи фосэбрэй или нижнего вала, равелина и хорнверка. Особенностью фосэбрэй Нового замка, который защищал плоскоть главного вала от прямого артиллерийского огня, было то что он прикрывал только куртины и фланки бастионов, в то время как фасы бастионов оставался открытым. Попасть на фосэбрэй можно было через специальные выходы в вале куртин. Через выход в западной куртине осуществлялась коммуникация с хронверком. По инвентарю 1687 года он закрывался дубовой дверью. Интересно, что в источниках нет сведений о выходе в сторону северного фосэбрэй. Видимо, данное направление было наиболее безопасным, поэтому выход на фосэбрэй не использовался и был заброшен.

Главной задачей треугольного равелина со стороны крепости была защита ворот. Обширный хорнверк в свою очередь должен был служить для размещения в случае необходимости дополнительного гарнизона. Как упоминалось выше вал хорнверка имел валовую дорогу и был более масивный, чем вал равелина. Видимо из-за болотистой местности с высоким уровнем грунтовых вод за рвом не были возведены типичные для староголландской манеры гласис с прикрытым ходом.

На территорию равелина с территории города можно было попасть по деревянному мосту. В конце XVIII в. перед мостом находилась т. н. рогатка в виде железной цепи натянутой между столбами. В вале равелина были установлены двухстворчатые дубовые ворота на четырёх железных завесах. С равелина в сторону куртины шёл деревянный мост с т.н. «взводом» или подъёмным мостом посередине. Подъёмный мост мог существовать так же на мосту, который вёл с крепости на хорнверк. В толщине западной куртине имелись деревяные ворота. В конце XVII в. они представляли собой простое одноэтажное сооружение, которое размещалось в толщине вала и сверху было закрыто землёй. В конце XVII в. ворота уже были двухэтажными с крышей накрытой гонтом [3, л. 25 об.]. Сложно сказать было ли осуществлено восстановление ворот после разрушений или они были целенаправлено перестроены и изменили свой вид с переосмыслением концепции самого сооружения. На планах Фюрстенхофа и Фойгта ворота показаны в виде простого прохода ва валу, в то время как на планах конца XVIII – начала XIX вв. видны дополнительные помещения по сторонам проезда (рис. 4). С внешней стороны ворота закрывались двухстворчатыми воротами на шести завесах с т.н. «форткой» или небольшой дверью на одной из створок ворот.

Внутренний двор или детинец Нового замка площадь чуть меньше гектара был застроен по периметру деревянными строениями, а некоторые сооружения находились в бастионах. Видимо, поэтому Ю. Якимович считал Новый замок «деревянным» [20, с. 306–307], с чем сложно согласить, поскольку основные фортификационные сооружения были насыпанны из земли. Количество и характер строений на протяжени времени менялся. Наиболее полно востановить застройку цитадели можно на конец XVII – начало XVIII вв. Единственным кирпичным сооружением был арсенал в северо-восточном бастионе. Согласно описанию 1806 года он был накрыт гонтом, имел кирпичные своды, три окна с железными решётками и окошко меньших размеров, а так же обитые железом двери [25, л. 16 об.]. По инвентарю 1815 года он размещался «между валов» и имел размеры 16 ½ на 12 ¼ локтей со стенами высотой 3 и тольщиной 2 локтя [26, л. 1145 об]. Данный арсенал, очевидно, использовался для сохранения орудий, пороха и боеприпасов, чем обусловлено его размещение в одном из бастионов. О его значении может говорить так же тот факт, что это было единственное кирпичное сооружение на территории цитадели. По инвентарю 1687 г. за ним в бастионе также деревянная находился сарай накрытый гонтом, где имелась конная мельница и трое жерновов. Согласно плану Фюрстенхофа некое сооружение имелось так же в северо-западном бастионе. Сразу при входе на детинец справа со стороны ворот параллельно оси проезда стояла деревянная кордегардия, накрытая гонтом. Она состояла из двух изб, которые отоплялись при помощи печей, и сенец между ними. Напротив ворот около восточной куртины стоял деревянный дворец крытый гонтом. В здании имелос три цёплые избы с печками и три коморы. Посередине находились сенцы, на которые со двора вело крыльцо. Из сенец по леснице можно было попасть в зал на втором этаже. С тыльного фасада к дворцу примыкала пристройка под отдельной крышей с избой, сенцами и коморой. Поскольку уже в 1687 году дворец требовал ремонта следует полагать, что это здание было построено непосредственно при возведении цитадели. Справа от дворца находился деревянный амбар крытый гонтом. При нём находилась небольшая замковая пивничка. Вдоль северной куртины в один ряд был построен комплекс сооружений, который хорошо виден на планах Фойгта и Фюрстенхофа. Согласно инвентарю 1687 года он состоял из двух спихлеров и цейхгауза. Над одним из спихлеров был надстроен второй этаж, вход в который осуществлялся через дверь на втором ярусе. Недалеко от цейхгауза находился деревянный колодец с накрытой гонтом крышей на столбах. На планах Фойгта и Фюрстенхофа виден ещё ряд зданий, которые, однако, не упоминаются в инвентарях.

Таким образом, во второй половине XVII века застройка территории была максимально приспособлена к военным целям, на что показывает размещение сооружений по периметру, а также смещение дворца от центральной оси комплекса, которую маркировали ворота. Во второй половине XVIII – начале XIX вв. концепция застройки территории Нового замка меняется. Перестроенное двухэтажное здание ворот, два симметрично поставленых здания у западной куртины и два ряда зданий вдоль северной и южной куртины сформировали курдонёр или парадный двор, который с востока замыкал дворец. Этим были подчёркнуты репрезентативные функции Нового замка.

Во многом о обороноспособности и особенностях фортификации укрепления можно судить по его вооружению. Согласно описанию XVIII в. в арсенале Нового замка имелось 19 медных орудий от 1 до 5 фунтов, 3 орудия от 1 до 3 фунтов, 10 двухфунтовых и одно гаусовое орудие. Одна пушка была испорчена. Все орудия имели лафеты [27, л. 30]. То есть на вооружении цитадели находилось 32 исправных орудия лёгкого типа. Для сравнения в середине XVII в. в Биржанском замке 15 из 52 орудий относились к типу средних и тяжёлых [28, л. 24], а в Ляховичском замке в то же время из 31 орудия 19 имели калибр от 10 до 25 фунтов [29, с. 116–117]. Основным местом размещения артиллерии были бастионы, которые соответственно назывались батареями.

Таким образом, основной задачей слуцкой цитадели было удержание под контролем обширного города-крепости. Возводя мощный укреплённый город, Б. Радзивилл планировал сделать его центром своих «русских» владений, а при благоприятных обстоятельствах и отдельного княжества. Однако после его смерти Слуцк, как и Новый замок не обрёл статус основной резиденции рода Радзивиллов, подобно Несвижу или Биржам. Об этом свидетельствует превалирующая деревянная застройка детинца на протяжении всего времени существования, а также слабость арсенала цитадели, где находились только полевые и лёгкие орудия. В ХІХ – ХХ вв. вместе с разрушением крепости в результате хозяйственной деятельности людей исчезли и фортификации Нового замка.

 

Николай Волков

 

Литература и источники
1. Белы, А. Планы гарадоў Беларусі з калекцыі Яна Г. Максымільяна фон Фюрстэнхофа. Режим доступа: http://autary.iig.pl/bely/www/kartahrafija/materyjaly/furstenhof.htm – Дата доступа: 17.11.2009
2. Mikulski W., Zawadzki J. Opisy zamków białoruskich. – Warszawa, 1999.
3. Фонд Радзивиллов. Инвентарь замка и цитадели в Слуцке. 1791 г. // Нац. ист. архив Беларуси. – Фонд 694. – Оп. 2 – Д. 7396.
4. Фонд Радзивиллов. Описание цитадели или Новога замка в Слуцке. 1807–1808 гг. // Нац. ист. архив Беларуси. – Фонд 694. – Оп. 2 – Д. 7491.
5. Фонд Радзивиллов. Описание свободных пляцев в Слуцке. 1822 г. // Нац. ист. архив Беларуси. – Фонд 694. – Оп. 2 – Д. 7527.
6. Ткачоў, М.А. Замкі і людзі. – Мн., 1991.
7. Энцыклапедыя гісторыі Беларусі ў 6 т. Т.6, ч. І. – Мн., 2001.
8. Архітэктура Беларусі. Нарысы эвалюцыі ва ўсходнеславянскім і еўрапейскім кантэксце. У 4 т. Т 2: XV – сярэдзіна XVIII ст. – Мн., 2006.
9. Глебов, И.А. Город Слуцк. – Вильна, 1904.
10. Археалогія і нумізматыка Беларусі: Энцыклапедыя. – Мн., 1993.
11. Архітэктура Беларусі: Энцыклапедычны даведнік. – Мн., 1993
12. Kossarzecki, Krzysztof «Słuck Bogusława Radziwiłła w połowie XVII wieku» // «Zamojsko-Wołyńskie Zeszyty Muzealne», Tom 2. – Zamość, 2005, s. 41–60
13. Фонд Радзивиллов. Альбом рисунков Б. Радзивилла. // Нац. ист. архив Беларуси. – Фонд 694. – Оп. 1 – Д. 287.
14. Żywot Jaśnie Oświeconego Księcia Bogusława Radziwiłła (z rękopismów hr. T. Działyńskiego). – 1840.
15. Syrokomla, Władysław. Przyczynki do historyi domowej w Polsce. – Wilno, 1858.
16. Dybaś, Bogusław. Fortece Rzeczypospolitej. Studium z dziejów budowy fortyfikacji stałych w państwie polsko-litewskim w XVII wieku. – Toruń, 1998.
17. Köster, Baldur. Königsberg. Architektur aus deutscher Zeit. – 2000.
18. Фонд Радзивиллов. Присяга коменданта Слуцка Якуба де Берга. // Нац. ист. архив Беларуси. – Фонд 694. – Оп. 1 – Д. 410.
19. J. Naronowicz-Naroński, Budownictwo wojenne. – Warszawa, 1957
20. Якимович, Ю.А. Зодчество Белоруссии XVI – середины XVII в. – Минск, 1991.
21. Freytag, Adam. Architectura militaris nova et aucta… – Leyden, 1631.
22. Штурм, Л.К. Архитектура воинская. Гипотетическая, и эклектическая… – Москва, 1709.
23. Wasilewski, Tadeusz. Bogusław Radziwiłł. Autobiografiа. – 2003.
24. Gruszecki, Andrzej. Bastionowe zamki w Malopolsce. – Warszawa, 1962.
25. Фонд Радзивиллов. Описание строений в слуцкой цитадели. 1806 г. // Нац. ист. архив Беларуси. – Фонд 694. – Оп. 2 – Д. 7504.
26. Фонд Радзивиллов. Описание домов и пляцев скарбовых в Слуцке. 1815 г. // Нац. ист. архив Беларуси. – Фонд 694. – Оп. 2 – Д. 7527.
27. Фонд Радзивиллов. Описание арсенала слуцкой цитадели. // Нац. ист. архив Беларуси. – Фонд 694. – Оп. 2 – Д. 7396.
28. Фонд Радзивиллов. Письмо Б. Радзивилла о вооружении Биржанской крепости. // Нац. ист. архив Беларуси. – Фонд 694. – Оп. 1 – Спр. 300.
29. Инвентарь оборонного замка в Ляховичах, составленный 26 февраля 1658 года // Собрание государственных и частных актов, касающихся истории Литвы и соединённых с нёю владений (от 1387 до 1710 г.). Часть первая. – Вильно, 1858. – С. 116–118.