22.04.2015

В минувшем 2014 году во многих странах мира вспоминали 100-летие начала Первой мировой войны – войны, которая потрясла человечество своими масштабами, разрушениями и жертвами. Об этой страшной войне ещё долго помнили страны-участницы, но в Советском государстве о ней предпочли забыть из идеологических соображений. Официальная историография объявила её войной империалистической, а потому не заслуживающей внимания советских историков. Исследования в этом направлении не приветствовались, а если что-то и делалось, то лишь усилиями немногочисленных энтузиастов. Ситуация кардинально изменилась в канун 100-летней годовщины, когда началась масштабная реконструкция исторических событий, связанных с Первой мировой: издавались книги, публиковались статьи, проводились конференции, открывались музеи, устанавливались и восстанавливались памятники и пр. Работа эта продолжается и теперь.

Тем не менее, о жизни Слуцка в годы Первой мировой войны известны лишь общие сведения. Большая часть мужского населения была мобилизована на фронт. Оставшиеся несли на себе все тяготы военного времени. Слуцк, как и другие населённые пункты Минской губернии, наполнили потоки беженцев из западных регионов Российской империи. Поскольку Слуцк был прифронтовым городом, в нем размещались штабы сначала 3-й, затем – 2-й русской армии. Работали в городе военные госпитали и лазареты.

Мы уже публиковали заметку о жизни церковного Слуцка в войну 1812 года [1]. Теперь хотелось бы рассказать о некоторых сторонах церковной жизни нашего города в годы Первой мировой войны.

20 июля 1914 года Высочайший манифест возвестил о вступлении России в войну с Германией. Известие это во многих, особенно среди городского населения, вызвало огромное патриотическое воодушевление. Тогда казалось, что война закончится быстро – и непременно победой русского оружия. Вместе с тем многие спешили оказать какую-либо помощь армии: начались всевозможные сборы на нужды фронта, повсеместно стали открываться госпитали и лазареты, организовываться специальные общества и комитеты. Обстановка военного времени практически сразу же отразилась и на церковной жизни, придав ей своеобразную окраску: установились особые торжественные богослужения, крестные ходы, общественный («нарочитый») пост. За богослужением возносились специальные прошения (ектении) о даровании победы, об исцелении раненых. После каждой Литургии служились молебны о даровании христолюбивому российскому воинству победы над врагом. По субботам происходили сугубые поминовения павших воинов [2].

Уже в первые дни войны настоятель Слуцкого Троицкого монастыря архимандрит Афанасий (Вечерко) на собственные и монастырские средства открыл в здании церковно-приходской школы мастерскую по изготовлению белья для воинов, а также организовал приём пожертвований для фронта холстом и готовым бельём.

В монастырском храме настоятель распорядился установить две кружки для сбора пожертвований: одну в пользу Красного Креста, а вторую в пользу семей лиц, призванных в действующую армию.

Также по его благословению в монастыре ежедневно стали совершаться молебны о даровании русскому воинству победы, а по пятницам – панихиды по убитым воинам.

На случай прибытия в Слуцк больных и раненых архимандрит Афанасий сообщил епархиальному начальству, что охотно готов уступить все занимаемые им помещения, в которых можно будет разместить 15 кроватей, а для ухода за больными под руководством медицинского персонала может назначить трёх иеромонахов, иеродиакона, монаха и пять послушников.

17 августа отец Афанасий организовал многолюдный крестный ход из монастыря «во все градские церкви» по заранее выработанному маршруту с произнесением соответствующих проповедей. Во время крестного хода за духовенством шли воины с национальными флагами и портретом государя, украшенным живыми цветами. Шествие это, по свидетельству архимандрита Афанасия, произвело «неотразимое впечатление на массы богомольцев и иноверцев» [3].

Вместе с тем война довольно быстро отразилась на экономической жизни Троицкой обители. Ещё в дни первой мобилизации из монастыря по очень низкой цене были взяты для военных надобностей лучшие лошади. Услуги рабочих «неимоверно вздорожали». Обработка монастырской земли стала обходиться очень дорого. Арендаторы, ссылаясь на военное время, перестали вносить деньги, а некоторых вообще призвали в армию. Из-за этого монастырь очень скоро лишился наличных сумм, поэтому вся надежда была на кружечный сбор [4].

В 1915 году архимандрит Афанасий действительно устроил в Троицком монастыре приют для увечных воинов на 15 человек. Содержался он на средства обители, а также на пожертвования от других монастырей епархии. Кроме того, единовременное денежное пособие приюту оказали комитет Великой княгини Елизаветы Фёдоровны и Минское Свято-Никольское братство [5].

Также известно, что в годы войны часть братского корпуса монастыря в течение девяти месяцев занимал госпиталь № 509[6].

Особые военные тревоги принёс 1915 год, когда в августе немецкая армия предприняла широкомасштабное наступление, заняв значительную часть Беларуси. Стремительное продвижение германских войск вызвало всеобщую панику и поспешную эвакуацию гражданских и церковных учреждений Минской губернии. Эвакуация затронула и слуцкие церкви, откуда вывозилось всё наиболее ценное имущество: колокола, утварь и прочее. Вывозились и особо чтимые святыни. 8 сентября 1915 года из Слуцка в бобруйский Николаевский собор была перевезена рака с мощами святого мученика-младенца Гавриила. 20 апреля 1916 года по случаю дня его памяти в Бобруйске прошло «редкое по своему величию церковное торжество», возглавляемое Минским епископом Митрофаном (Краснопольским) [7]. По всей вероятности, мощи в том же году вернулись в Свято-Троицкий собор Слуцка, где и находились до его закрытия.

Вместе с тем в литературе можно встретить ошибочные сведения о том, что мощи Гавриила Белостокского во время Первой мировой войны эвакуировались в Москву. Это неверное мнение сложилось в связи со следующим. Когда в 1914 году начались военные действия, Белостокский епископ Владимир (Тихоницкий) с группой монахов переехал в Слоним. Вероятно, тогда же он забрал с собой и ковчежец с частицей мощей младенца-мученика Гавриила, который в 1908 году привёз из Слуцка для своей белостокской паствы. Во время осенней эвакуации 1915 года епископ Владимир привёз ковчежец с частицей мощей в Москву, где святыня была помещена в Покровском соборе на Красной площади (храм Василия Блаженного).

Пусть сведения, приведённые в этой публикации, фрагментарны, но даже они служат к чести церковного Слуцка и, надеемся, в чем-то обогатят читателя.

 

Епископ Слуцкий и Солигорский Антоний, кандидат богословия

[1] Слуцк церковный в войну 1812 года. – http://sluck-eparchiya.by/pub/articles/sluck-cerkovnyj-v-vojnu-1812-goda-2.

[2] Щеглов Г.Э. Церковь и Первая мировая война // Ступени. – 2005. – № 1. – С. 33.

[3] Рапорт Его Преосвященству Преосвященнейшему Митрофану епископу Минскому и Туровскому настоятеля Слуцкого монастыря архимандрита Афанасия // Минские епархиальные ведомости. – 1914. – № 19. – С. 303–304.

[4] Там же. – С. 305.

[5] Зараник Михаил. Минская епархия в годы Первой мировой войны (1914–1918 гг.). Дипломная работа. – Жировичи, 2008. – С. 37.

[6] Российский государственный исторический архив. Ф. 796. Оп. 204. I отд. V ст. Д. 305-а. Л. 7 об.

[7] Церковное торжество в г. Бобруйске // Минские епархиальные ведомости. – 1916. – № 6. – С. 188–190.