Вернувшись на родину, Богуслав вместе с двоюродным братом Янушем Радзивиллом принял участие в элекционном сейме Речи Посполитой, на котором 20 ноября 1648 года королевич Ян Казимир Ваза был избран королём. Богуслав поддержал его как своего кандидата на трон. Однако право участвовать в столь важном политическом мероприятии Богуславу после долгого отсутствия на родине пришлось отстаивать, преодолевая интриги Сапегов, с которыми Радзивиллы вели давнюю вражду. Богуслав избирался депутатом в Бресте. Решающий голос на этом сеймике принадлежал Сапегам и кандидатура князя не прошла. Однако ему удалось добиться отмены решений брестского сеймика и на следующем сеймике, созванном повторно, Богуслава избрали депутатом. Для пущей убедительности он явился в Брест в сопровождении гусарской хоругви, которая на протяжении всей работы сеймика находилась в городе в качестве вооружённого прикрытия князя.

После завершения работы элекционного сейма князь направился в своё имение Стара Весь (Старое Село), где занялся вербовкой солдат в собственную гусарскую хоругвь. Он готовился поддержать своего короля в кровопролитной войне с мятежными казаками.

В начале 1649 года в Кракове состоялась церемония коронации, на которую Радзивиллы также были приглашены. Вскоре Богуслав получил от Яна Казимира звание генерала королевской гвардии и был назначен командовать полком. Кроме генеральского жалованья получил он и первый подарок из числа королевских поместий – Ошмянское и Мозырское староства – знак особой милости монарха.

В 1649 году княжеские офицеры Берк и Гульден отправились на Подляшье для вербовки солдат в пехоту. Акция набора призывников затянулась, в результате чего полки Богуслава не смогли принять участия в боях с казаками под Збаражем (29 июня 1649 г.) и Зборовом (июль 1649 г.).

Кузен Богуслава Януш Радзивилл занимал должность польного (полевого) гетмана в войске Великого княжества Литовского. Солдаты признавали его лучшим командиром ВКЛ и безоговорочно доверяли. А вот со стороны короля и польских сановников доверия Янушу Радзивиллу не было. Его небезосновательно подозревали в том, что он затевает против Польши интриги, ведя в этой войне свою игру, чему имелось немало подтверждений. И действительно, Януш Радзивилл стремился к разрыву Люблинской унии и восстановлению независимости Великого княжества Литовского. С этой целью он пытался заручиться поддержкой Богдана Хмельницкого и правителя Семиградья (Трансильвании) Дьёрдя Ракоци, а также предпринимал попытки установить связи со Швецией. Вместе с тем, Януш вёл борьбу за булаву великого литовского гетмана, которая могла дать ему полную власть над войском Княжества.

Благодаря победе Януша Радзивилла под Зборовом между казаками и польским королём было заключено перемирие. 16 декабря 1649 года Януш приехал на сейм в Варшаву и бросил к ногам короля и сенаторов 50 казачьих хоругвей, взятых в кровопролитной битве под Лоевом 31 июля 1649 года. За эту победу он получил от Сената в наследственное владение Невель, Себеж и Красное, а король дал ему в пожизненное владение Борисовское староство, надеясь этим подарком подкупить Радзивилла, чтобы тот отказался от своих планов отделения Княжества от Короны.

Однако королю не удалось подкупить литовского гетмана. В Варшаве Януш встретился с послами Ракоци и подтвердил своё намерение вступить с ним в союз. Договорились, что когда Семиградский князь нападёт на поляков, то он, гетман, имея подготовленное войско, «поступит так, как пойдёт дело». Януш советовал Ракоци заключить союз с Хмельницким и действовать против Польши совместно – Радзивилл, Хмельницкий и Ракоци.

Перемирие с казаками длилось недолго. Уже 24 января 1650 года вальный сейм Речи Посполитой большинством голосов объявил казакам войну. Богуслав по-прежнему был рядом с королём. Весь 1650 год он провёл при дворе, ездил с его величеством на охоту и занимался хозяйственными делами в своих владениях. В этом же году Ян Казимир подарил Богуславу Мозырское староство, однако князь тут же уступил его своему гусарскому поручику Францкевичу.

В связи с возобновлением войны с казаками в 1650 году Богуслав начал новый набор для пополнения своих заметно поредевших полков и одновременно объявил набор для пехотного и драгунского полков Литовского войска. Оберлейтенантом драгунского полка он назначил своего единокровного брата саксонского князя Франца Эрдмана.

Почти всю зиму 1651 года Богуслав провёл в своём имении Стара Весь, занимаясь перестройкой деревянного дворца, а в мае вновь отправился в королевский лагерь. 28 мая на смотре в Соколе, куда король созвал войско, князь конюший выставил два полка: пехотный, который насчитывал 1152 человека, и рейтарский, общей численностью 587 коней, а также драгунскую хоругвь.

Соединившись в Соколе с украинским войском, которое привёл польный гетман Калиновский, польское войско во главе с Яном Казимиром выдвинулось под Берестечко (Украина). В битве под Дубно, где Богуслав принял участие в качестве командира сил наёмников на правом крыле, польское войско одержало убедительную победу. Преследуя неприятеля, Богуслав со своими отделениями дошёл до Кременца. В честь этой победы князя был изготовлен памятный жетон, на одной стороне которого изображён меч с лавровым венком, а на другой портрет Радзивилла с надписью на латыни: «Божьей милостью Богуслав Радзивилл князь». А в 1652 году Богуслав получил ещё и Барское староство, оставшееся вакантным после смерти великого коронного гетмана Миколая Потоцкого. Бар был крепостью, где находился военный арсенал, контролирование которого усиливало позиции генерала в коронной армии, о чем, несомненно, было хорошо известно королю.

В 1651 – начале 1652 года Богуслав Радзивилл занимался пополнением своих полков. 26 августа 1651 года он заключил соглашение с Габриэлем Щипаньским, старостой Груденца, о присоединении его рейтарской роты к своему полку. Однако в битве под Батогом (2 и 3 июня 1652 года) пехотный полк Богуслава потерял 600 солдат, а рейтарский был совершенно разбит. «После этого, – писал в своей Автобиографии Богуслав, – вынужден был заново набирать пеший и конный полки, а поскольку денег в казне не было, заложил свои наследственные имения Жупраны, Рубежевичи, Далятичи и Вязынь, чтобы Отечеству и Речи Посполитой этим набором послужить».

Сам князь в битве под Батогом, где польское войско потерпело сокрушительное поражение, не участвовал, так как был занят долгим и дорогостоящим процессом с ксёндзом Яном Ушинским, луцким схоластиком и венгровским приходским священником, которого в качестве патрона отстранил от прихода. Процесс проходил в Духовном коронном трибунале в Пётркове и завершился лишь в январе 1653 года. Поддержать Богуслава приехал влиятельный краковский воевода князь Владислав Доминик Заславский-Острожский. Однако процесс завершился лишь половинчатым успехом Богуслава – ему пришлось выплатить Ушинскому компенсацию за отстранение от прихода в размере 14 тысяч польских злотых.

10 февраля 1653 года в награду за военные заслуги Богуслав получил новое подтверждение королевского благоволения – Браньское староство, которое давало ему судебную юрисдикцию над всей Бельской землёй. Поздней осенью 1653 года князь прибыл в Браньск для участия в работе местного сеймика.

В последние месяцы уходящего 1653 года Богуслав со своими гусарами участвовал в Жванецкой кампании на Украине, после завершения которой, в первых числах января 1654 года вернулся во Львов, где размещался военный лагерь короля.

Уставшая от кровопролитной войны польская шляхта больше не хотела воевать. Посполитое рушение было распущено. Однако король с пафосом заявлял: «Я не сложу оружия, пока не закончу этой истребительной войны». В сложившейся ситуации ему оставалось надеяться лишь на Януша Радзивилла. 13 марта 1653 года на сейме в Бресте Ян Казимир дал ему должность виленского воеводы. Такой подарок был достойным признанием заслуг гетмана в войне с казаками, однако Радзивилл отнюдь не собирался отказываться от борьбы за булаву великого гетмана.

Тем временем, Зиновий Богдан Хмельницкий, которого стали преследовать крымские татары, поняв, что в одиночку удержать позиции не удастся, обратился в июле 1653 года к русскому царю Алексею Михайловичу с просьбой присоединить Украину к русской державе. Земский собор в Москве 1 октября 1653 года одобрил это предложение. 8 января 1654 года в Переяславле был подписан договор с Богданом Хмельницким.

Весть о добровольном присоединении украинских земель к России была полной неожиданностью для правящих кругов Речи Посполитой. Появились опасения, что теперь следует ожидать войны с русским царём. И действительно, Алексей Михайлович вскоре начал сосредотачивать в приграничных районах войска. Закупал в Европе оружие, мушкеты, вербовал наёмников. Наступление началось 21 мая 1654 года по трём направлениям. На севере удар наносила 15-тысячная группировка воеводы Шереметева, которая размещалась в Великих Луках. На юго-западных рубежах шла 15-тысячная группировка князя Трубецкого. Для его поддержки Богдан Хмельницкий направил 20-тысячнный казацкий корпус во главе с Иваном Золотаренко. Сам же Алексей Михайлович находился в центре, планируя наступление на Смоленск и далее на запад. Численность его сил достигала 41 тысячу человек, всего же русские войска имели более 90 тысяч человек. Большие по тем временам силы!

Царь объявил, что начинает войну с целью защиты православных. После того, как русские перешли в наступление, многие белорусские города добровольно открыли перед ними ворота. Начались крестьянские бунты. Крестьян поддержали украинские казаки. А в войске Великого княжества Литовского осталось всего 11 261 человек. Положение осложнялось тем, что в первый месяц войны Княжество оказалось без главнокомандующего. В марте 1654 года после смерти великого гетмана Януша Кишки Януш Радзивилл снова предложил свою кандидатуру на замещение вакантной должности, но король в очередной раз отклонил её.

Вопрос о булаве великого гетмана стал главным на Варшавском сейме 1654 года, который открылся 11 февраля и был сорван 28 марта. Значительная часть шляхты поддерживала кандидатуру Януша Радзивилла, но из-за позиции короля вопрос так и не решился.

В заседаниях этого сейма принимал участие и Богуслав Радзивилл, избранный заочно вместе с кузеном Янушем депутатом от Мозыря. В первых числах мая Богуслав отправился в Браньск, где находился до 10 мая, исполняя свои обязанности браньского старосты, после чего выехал в Дрогичин. Здесь 19 мая 1654 года на проходящем предсеймовом сеймике он был избран шляхтой Дрогичинской земли депутатом на чрезвычайный сейм, созванный королём на 9 июня 1654 года в Варшаве. На этом сейме, собравшемся уже после того, как на ВКЛ надвинулось огромное московское войско, и решился вопрос о булаве великого гетмана литовского. Её получил Януш Радзивилл.

Прямо с Варшавского сейма Януш поспешил под Оршу и начал собирать войско для отпора московскому царю. На какое-то время Радзивиллом овладело отчаяние. Как защищать Княжество с такими малочисленными силами? Куда идти, кого спасать, как остановить врага? И он решил в первую очередь спасать Мстиславль. Оставив под Оршей обоз и пушки, гетман повёл своих солдат на 15-тысячную рать Алексея Трубецкого. До этого Трубецкой без боя взял Невель и Рославль, а вот Мстиславль ему не покорился. Но Радзивилл туда не успел. Когда 22 июля 1654 года солдаты Трубецкого ворвались в город, они залили его кровью.

Вскоре враг численностью до 40 тысяч стоял под Оршей. Четыре тысячи защитников города были обречены на поражение. Заняв Оршу, Черкасский двинулся за Радзивиллом. 12 августа, в день солнечного затмения, литвины атаковали авангард русского войска. На помощь Черкасскому привёл свою рать Трубецкой. Пять часов кипел бой. Храбро сражались литвины, однако в неравном бою под Шкловом гетман потерпел поражение от князя Трубецкого. Сам Януш Радзивилл был тяжело ранен в голову и отошёл к Борисову.

23 августа 1654 года Княжество потерпело поражение от русских войск под Шепелевичами. Остатки разбитого войска собрались в Смиловичах – около 4 тысяч солдат. Пришёл в Минск во главе 3-тысячного отряда и польный гетман Винцент Гонсевский. На помощь Янушу привёл 200 драгун его кузен Богуслав Радзивилл. В Гродно прибыл король, который привёл 17 хоругвей. Сюда же 2 тысячи воинов привели Павел Сапега и Тышкевич. Этот отряд король сразу же послал под Могилев. Не всё было потеряно. Радзивилл готовился к новым битвам.

В суете военных будней не забывал Януш Радзивилл и о собственной персоне. В обозе он возил с собой художника, который был призван увековечить подвиги гетмана в этой войне. Позаботился Януш и о сохранении своей библиотеки. Из Минска он написал войту в Кейданы, чтобы подготовил ящики для вывоза книг. Вероятно, там, в Кейданах, находилась и известная Радзивилловская летопись, которую в 1654 году преподнёс ему вилькийский лесничий Станислав Зенович.

За три месяца войны (июнь-август 1654 г.) вся восточная территория Великого княжества до Березины была завоёвана русскими войсками. Дольше всех держали оборону Смоленск, Витебск, Друя и Старый Быхов. Но в конце августа пал Смоленск. В ноябре был сожжён Витебск. Превратились в пепелища Мстиславль, Речица, Жлобин, Рогачёв, Стрешин, Горваль, Дубровна, Друя, Чечерск, Кричев, Горы, Гомель. Жителей этих городов завоеватели «супротивных мечу отдали», а тех, кого оставили в живых, вывезли в неволю. Дороги на восток превратились в невольничий шлях. Тысячи литвинов католической и «белорусской веры» были угнаны в Московию. «Едучи до Калуги, – писал один из очевидцев, – видели мы в дороге, начиная от Быхова, возы, полные женщин и детей. Мужчин или убивали, или топили. Семь или восемь юношей либо девушек продавались за рубль». За несколько месяцев войны только из трёх литовских воеводств: Смоленского, Витебского, Мстиславского – были вывезены в неволю 100 тысяч человек. Грабились костёлы и церкви. Вывозились монастырские библиотеки, церковные святыни. Угонялись в неволю мастера и учёные люди, художники, поэты.

Богуслав Радзивилл, генерал войска Коронного, в летней кампании 1654 года участия не принимал. В этот период произошло его сближение с кузеном Янушем Радзивиллом, вставшим в оппозицию к королю. Богуслав скорее был склонен поддержать брата, нежели безвольного и беспомощного в минуту опасности короля Яна Казимира. Со второй половины 1654 года он стал все больше отдаляться от двора.

Богуслава, как в своё время и его отца, влекла карьера европейского политика. Зимой 1654–1655 года он написал письмо своему близкому родственнику, несвижскому князю Александру Людовику Радзивиллу, который в это время путешествовал по Италии, с просьбой добиться у императора Священной Римской империи для всех представителей их рода права участвовать с правом голоса в сеймах империи. Ведь Радзивиллы являются и её князьями. Письмо было доставлено 28 апреля 1655 года. Однако Александр Людовик к этому времени умер, и письмо вручили его старшему сыну Михалу Казимиру. Михал Казимир отправился выполнять просьбу родственника. Вместе с посланцем Богуслава Габриэлем Любинецким они направились в Регенсбург, где заседал имперский сейм. Однако когда они туда прибыли, сейм свою работу уже закончил. Депутаты разъехались, а Фердинанд III выехал к себе в Вену. Пришлось изменить маршрут и отправиться в столицу Австрийской империи. Император принял Радзивилла с большой теплотой. Выслушав его просьбу, пообещал, что на ближайшем сейме этот вопрос обязательно будет решён.

С февраля 1655 года Богуслав вместе с Янушем Радзивиллом участвовал в осаде Могилева. Казалось, обречённый на голодную смерть враг вот-вот капитулирует. Но осада Могилева продлилась три месяца. Укрывшиеся в могилёвском замке 4 тысячи московских солдат и поддерживавшие их горожане не сдавались. Радзивилл подкопами взрывал валы, обстреливал из пушек замок, ходил на приступы – могилевчане отбивались. Наконец 30 апреля состоялся последний штурм. В некоторых местах позиции осаждённых уже начали ослабевать, уже не было пуль, чтобы отстреливаться. Литвины надеялись на скорую победу. Но в последний момент на помощь осаждённым прибыли казаки Ивана Золотаренко. Воины Радзивилла дрогнули и отступили.

В марте 1655 года Алексей Михайлович провозгласил второй «государев поход» на Литву. Однако вместо того, чтобы день и ночь готовиться к обороне, Януш Радзивилл поехал на сейм в Варшаву – спешил оправдаться перед королём и сенатом за поражение под Могилевом. Несмотря на неудачу, он въезжал в столицу с видом победителя. Провёл по улицам пленных. Бросил к ногам короля 60 захваченных в битвах хоругвей. Однако сейм встретил Радзивилла многозначительным молчанием. Четырёхчасовая речь гетмана в сенате, в которой он красочно описывал свои подвиги, никого не убедила. Сенаторы то и дело перебивали его, требуя не тратить времени на показуху. Насмешками отблагодарили князя за его героизм. Януш обиделся. Его замечание, что невозможно сражаться с врагом с такими малыми силами, не услышали. Зато сенаторы-католики активно интересовались, почему на землях князя исчезли придорожные кресты. Этот вопрос они подняли ещё в 1647 году и вот теперь, вместо того, чтобы думать о спасении Отчизны, жаждали расправы с князем-кальвинистом.

А когда все же дошло до обсуждения плана действий, как спасать ВКЛ, гетман также не преминул высказаться. Он предложил заключить союз с Богданом Хмельницким и со Швецией даже на невыгодных условиях, «чтобы Отечество успокоить, отдавши, где это потребуется, малое за великое…». Но Ян Казимир и польские сановники даже не стали обсуждать возможность такого союза. Вероятно, именно на этом сейме Януш Радзивилл окончательно определился со своим выбором. Коль король не может защитить Литву, а на Польшу нет никаких надежд, ибо завязла в войне с казаками, великий гетман видел выход в союзе Литвы со Швецией при нейтрализации казаков. Втайне он надеялся развязать войну между Швецией и Московией.

Между тем в самой Швеции также внимательно наблюдали за развитием политических событий в Речи Посполитой. Шведский король Карл Густав и его приближенные выжидали удобного момента, чтобы вмешаться и «отхватить кусок от горячего пирога». Наконец им показалось, что этот момент настал. В начале июля 1655 года шведские войска высадились в Прусском Поморье и Ливонии, которые в это время входили в состав Великого княжества Литовского. На Великое княжество двинулся маршалок Магнус Делагарди и занял Биржи. Основные силы Швеции в составе двух армий пошли на Корону. Одну армию возглавил полевой маршал Виттенберг, другую сам Карл Густав. Буквально за несколько месяцев была захвачена почти вся территория Польши. Правящая верхушка капитулировала. Большинство магнатов, а за ними и шляхта присягнули на верность Карлу Густаву. Ян Казимир бросил своих неблагодарных подданных и бежал в Силезию. Он даже начал подумывать об отречении от престола.

Богуслав Радзивилл в конце июня 1655 года прибыл в свой родовой замок в Слуцке, решив укрепить город в ожидании нашествия русских войск. По его приказу были укреплены земляные валы и возведены бастионы, которые позволили Слуцку выдержать не одну атаку противника. Слуцк был превращён в мощное укреплённое поселение с Цитаделью, цепью обводных валов, рвов и бастионов, по своим фортификационным качествам стоявшее в первом ряду городов-крепостей на территории Беларуси. В то время оборонительная линия почти круглого в плане Старого города составляла без малого четыре километра и имела 19 бастионов разных размеров и конфигураций.

Внутри города, помимо княжеской дружины, постоянно дислоцировался сильный гарнизон из обученных наёмников (венгров, немцев, шведов), а также временные вооружённые формирования горожан. Мещанское ополчение Слуцка – самое большое по сравнению с другими городами Беларуси, состоявшее преимущественно из купцов и ремесленников – заслуживает того, чтобы рассказать о нем поподробнее. Каждый ополченец обязан был иметь не только холодное и огнестрельное оружие (мушкет, ружье, пистолет, саблю, рогатину), но и уметь пользоваться ими. Слуцким торговцам запрещалось продавать порох дороже, чем по 2 гроша за фунт, чтобы каждый желающий мог приобрести его для тренировки. Более того, своим рескриптом Богуслав Радзивилл приказал городским властям регулярно проводить военные учения, парады и занятия по стрельбе. На них должны были являться не только местные жители, но и приезжий люд независимо от его подданства, нации и веры. Генеральные учения обычно завершались стрелковыми соревнованиями, причём трое лучших стрелков в качестве вознаграждения на год освобождались от всех городских повинностей. Кроме того, обладатель первой премии получал мушкет или палаш из рук самого князя.

В военные годы жизнь Слуцка мало чем отличалась от мирной, с той только разницей, что после выстрела пушки в Верхнем замке ремесленники и торговцы бросали свою работу и бежали по направлению к цейхгаузам, где хранилось оружие, а затем каждая сотня занимала своё место на городском валу. Поэтому бастионы древнего Слуцка часто именовались исходя из того, какой ремесленный цех был призван оборонять их, – Рыбацкий бастион, Кожевнический, Кузнечный и т.д. Те из горожан, кто не имел оружия, должны были в случае тревоги носить на вал камни и бревна, варить смолу и готовить пищу воинам. К слову, норма запаса провианта на одного человека в Слуцке была таковой, что позволяла выдержать осаду протяжённостью в один год.

Когда опасность миновала, в середине июля 1655 года Богуслав со своей хоругвью направился к Вильно, куда подтягивались значительные силы московского царя Алексея Михайловича и союзных ему казаков в ожидании решающей схватки за столицу Великого княжества Литовского. Примерно 25 июля Богуслав уже находился в обозе под Вильно. Здесь его встретил Януш Радзивилл с немногочисленным войском. Всего 5 тысяч солдат и 10 тысяч посполитого рушения. А царь вёл к Вильне армию Черкасского, к которой присоединилась ещё 20-тысячная казачья орда Ивана Золотаренко. Литовское войско требовало выплаты жалованья, угрожая, в противном случае, 9 августа разойтись по домам. Януш предпринимал все возможное, чтобы удержать солдат, но защитить столицу Княжества в таких условиях он не мог.

Теперь, когда Польша почти полностью была занята шведскими войсками, а на всей территории Великого княжества Литовского бушевал огонь войны, зажжённой Алексеем Михайловичем, великий гетман литовский Януш Радзивилл решился пойти на то, чтобы заменить союз Великого княжества Литовского с Польшей союзом со Швецией. Объясняя свой поступок, 28 июля он писал Яну Казимиру: «Польша спасти нас не может. На воеводства и посполитое рушение надежд никаких… Всюду все опустошено и уничтожено. С той горсткой войска, которое лишь до 9 августа на службе останется, а после угрожает разойтись (из-за многомесячной невыплаты жалованья), противостоять Москве не можем… Не о славе, не о Речи Посполитой, не о вольности и имуществе, а о жизни дело идёт. Из двух зол вынуждены выбирать меньшее…». Как выразился впоследствии Богуслав Радзивилл, «оказал предпочтение шведской протекции перед московской тиранией».

Януш и Богуслав Радзивиллы составили условия принятия шведского протектората. Карл Х Густав признавался великим князем литовским. Проект предусматривал объединение равноправных государств, а это означало, что Великое княжество Литовское не будет подчинено Швеции. «…Народ будет равен народу, сенат сенату и рыцари рыцарям», все сохранят своё имущество и земельные владения. Среди других пунктов были такие, как свобода голоса и религии. Шведское войско вместе с литовским будет стоять против общих врагов. Карл Густав освободит ВКЛ от московского войска. 29 июля Януш и Богуслав послали к Делагарди своего доверенного слугу шляхтича Габриэля Любинецкого с полномочиями заключения соглашения. Обрадованные шведы обещали Янушу оказать помощь в борьбе с русскими войсками: помочь оружием, боеприпасами, выплатить жалованье его солдатам, предоставить свои воинские подразделения.

На военном совете великий гетман объявил о своём намерении пойти на союз со Швецией, что сразу же внесло раскол в итак немногочисленное войско. Польный гетман Винцент Гонсевский заявил, что уходит со своими хоругвями в Ковно, чтобы служить королю и Речи Посполитой. Радзивилл остался только с посполитым рушением. Но не успел Гонсевский отойти, как вечером 8 августа на литовское войско напала московская рать Черкасского и казаки Золотаренко. Храбро сражались литвины, но силы были слишком неравны. 8 августа 1655 года столица Великого княжества Литовского пала и была варварски разграблена завоевателями.

16 августа 1655 года в обозе литовского войска под Кейданами Януш Радзивил, Богуслав Радзивилл и другие шляхтичи ВКЛ подписали со шведским комиссаром Адольфом Лёвенгауптом и Бенедиктом Ските предварительный акт шведско-литовской унии, который был отправлен на утверждение Магнусу Делагарди.

В переговорах, проводимых со шведами в августе 1655 года, Радзивиллы не забывали и о своих интересах – они хотели быть удельными князьями. Великий гетман добивался для себя кроме наследственных владений Брестское воеводство, а также Гродненский и Вилькомирский поветы с правом чеканки монеты, князь конюший требовал три воеводства: Новогрудское, Минское и Подляшское вместе со староством Барским в качестве наследственных владений. Половину Княжества хотели для себя Радзивиллы. Однако шведы не были склонны выполнять эти требования. Они были готовы оставить Янушу Радзивиллу его Биржи, а Богуславу предлагали только Брест-Литовское воеводство, а точнее, только экономии, в нем имеющиеся: Брест и Кобрин, а также староства Бобруйск и Бар.

Переговоры со шведами продвигались непросто. Магнус Делагарди строго придерживался инструкции, данной ему Карлом Густавом: за протекторат Януш Радзивилл должен отдать Швеции свои главные крепости, в первую очередь, Биржи, содержать шведское войско, передать под управление Карла Густава права на управление королевскими и церковными владениями, подчинение королю литовского войска и участие ВКЛ в войне против Польши. Такой унии Януш Радзивилл не желал, поэтому вынес предлагаемые шведами условия на обсуждение шляхты. Как и ожидалось, шляхта категорически отвергла условия шведов. В конце концов, было принято компромиссное решение. ВКЛ признает Карла Густава своим государем, но в отношении Польши Литва держит нейтралитет. Биржи хоть и передавались шведам, но временно, до конца войны. Все королевские доходы передавались Карлу Густаву, но деньги должны пойти на нужды литовского войска. Король обязан вернуть все утраченные Княжеством земли. Было записано, что шведский король должен сохранять в нерушимости все права, вольности и обычаи Великого княжества Литовского, а также католической и православной церквей. Лично для себя Радзивиллы так и не добились желаемого.

20 октября 1655 года в Кейданах был подписан окончательный акт шведско-литовской унии. От ВКЛ соглашение подписали Януш Радзивилл, жемойтский бискуп Парчевский, администратор Виленского бискупства Белазор, литвинский писарь Станкевич, воевода Миколай Корф, земский судья Млечка и ещё 1142 человека – шляхта, магнаты, католическое духовенство. Уния гарантировала Янушу Радзивиллу статус удельного князя, однако шведское войско заняло столицу этого княжества – Биржи. Правда, ему достались владения королевской Шавельской экономии, которая приносила 200 тысяч талеров ежегодного дохода. Но это было ничто по сравнению с тем, что великий гетман утратил в Литве.

Януш Радзивилл считал Кейданскую унию не вечной и в своих планах предусматривал возможность её расторжения. «Богом и светом отвержены были за то, что приняли протекцию, когда нас, Литву, предали и когда москаль встал возле Вильни, чего Великая Польша не имела; а мы от беды куда кинуться должны были? Но ещё не конец. Защищать нас могу, и нам вольно отступить», – писал в декабре 1655 года он двоюродному брату Богуславу, когда против него поднял бунт польный гетман Винцент Гонсевский, объявивший поход на Радзивилла. 15 декабря 1655 года больной Януш Радзивилл заперся в Тикотинской крепости вместе с тысячей верных ему наёмников и кучкой преданных шляхтичей и начал готовиться к обороне. Он писал Карлу Густаву, просил помощи. Но Карл Х не выполнил своих обещаний. Ни денег, ни войска от него Януш не увидел.

В ночь с 30 на 31 декабря Януш Радзивилл неожиданно умер в осаждённом противниками унии со Швецией Тикотинском замке. По некоторым предположениям, причиной смерти был яд. Об этом свидетельствовали пятна, выступившие на теле покойного. Его похоронили в Тикотине. Через два года Тикотин был занят литовскими войсками под руководством Павла Сапеги. Гроб с телом великого гетмана перевезли в вотчину Радзивиллов – Селец под Брестом. Затем по просьбе Богуслава Радзивилла тело князя, наконец, успокоилось в родовом склепе в Кейданах.

Богуслав Радзивилл, посчитав предложения шведов излишне скромными, ещё накануне Виленской битвы выехал на Подляшье, в своё Браньское староство, где провёл около месяца (до 12 сентября), предпринимая в спешном порядке меры, которые могли бы усилить его позиции в переговорах со шведами. Во-первых, он стремился, во что бы то ни стало, убедить шляхту земли Бельской избрать его предводителем – генералом всего Подляшского воеводства; а во-вторых, поставил целью собрать под свои знамёна как можно больше войска, лучше наёмного, а если это было невозможно, то шляхты посполитого рушения. Одним словом, он старался овладеть Подляшьем, укрепиться и встать во главе собственных вооружённых сил. И ему удалось достигнуть в этом значительного успеха. На состоявшемся в середине сентября сеймике в Браньске шляхта земли Бельской избрала Богуслава Радзивилла своим генералом.

И все-таки успех был неполным, так как князя не поддержала шляхта земли Мельницкой и Дрогичинской, где были сильны позиции сторонников Сапегов. Дрогичинский подкоморий Ежи Монвид Изикович в своём мемориале, названном «Причины, по которым Е.М. (Его Милость – авт.) князь Богуслав Радзивилл не может быть избран генеральным предводителем Подляшского воеводства» упрекал шляхту земли Бельской в продажности, «ибо за 7 бочек вина и 150 бочек пива, выпитых за один день в Браньске, избрали князя Богуслава предводителем, губя тем самым свою вольность». Тем не менее, на сеймике, созванном Богуславом Радзивиллом 17 ноября 1655 года в Тикотине, шляхта земли Бельской приняла решение о направлении послов к шведскому королю для принятия протектората. Возглавил посольство Богуслав. В первой половине декабря 1655 года он выехал со своими отделениями из Тикотина в занятую шведами Мазовию чтобы встретиться с королём Густавом. Встреча состоялась 31 декабря 1655 года. Богуслав со своими отделениями был принят на службу в шведское войско.

А тем временем в Силезии, где укрылся отчаявшийся Ян Казимир, дело сопротивления шведской агрессии взяла в свои руки королева. Первым делом она запретила королю даже думать об отречении. Затем Мария Гонзаго, проявившая в годину тяжких испытаний все свои таланты и способности, превратила Силезию в центр сопротивления. Сама организовала там монетный двор, на котором в золотую и серебряную монету превращала драгоценную посуду, утварь, пожертвованную костёлами и монастырями, даже собственные украшения. Мария Гонзаго связалась с первыми партизанскими отрядами, возникшими на оккупированной территории. И помогала им оружием и деньгами. Из Силезии разлетались в разные стороны написанные рукой королевы письма. Она обращалась с призывами о помощи к французскому королю, к папе римскому, к русскому царю, к турецкому султану, татарскому хану, даже Богдану Хмельницкому. Призывала помочь в спасении родины крупнейших польских и литовских магнатов.

И тут шведы совершили деяние, которого поляки не могли простить никому. Они предприняли попытку захватить с целью изъятия ценностей монастырь на Ясной Горе. В этом монастыре находилась икона Матки Боскай Ченстоховской – главная католическая святыня Речи Посполитой. Весть о попытке святотатства захватчиков, а также о героизме, проявленном защитниками этой обители, словно пробудила граждан. Буквально все слои населения ополчились против шведов. Великий коронный маршалок Ежи Любомирский и несколько крупнейших магнатов призвали короля вернуться в Польшу.

Воодушевлённый такими переменами польской шляхты король прибыл во Львов и начал собирать войско. Шведский король, узнав об этом, также двинул своё 10-тысячное войско на Львов. Он надеялся на лёгкую победу. Но поляки уже были не те, что раньше – не боялись шведского оружия. Сражались, а не сдавались на милость победителя. Уже и шведы отведали на себе силу польского оружия.

Встретив отпор, Карл Густав повернул назад. Его покидали польские магнаты со своими хоругвями: князь Вишневецкий и Ян Собесский, польный писарь Ян Сапега, Конецпольский и другие. Не о победе думал теперь Карл Густав, а о том, как уцелеть. Шведы остановились под Сандомиром.

Ян Казимир преследовал противника. Он приказал идти на Сандомир и новому великому гетману войска литовского Павлу Сапеге. Однако Сапега не торопился выполнить королевский приказ. Он хотел захватить Тикотинский замок. Защитники Тикотина даже после смерти своего предводителя Януша Радзивилла хранили ему верность. Более тысячи их было в крепости. Все попытки Павла Сапеги захватить замок оказались тщетными. В это время на Подляшье снова появился Богуслав Радзивилл. Сапега попытался перехватить Радзивилла по дороге на Тикотин. 26 февраля 1656 года он выступил из Бельска. Но гетман опоздал. Радзивилл с драгунами и отрядом пехоты опередил его, стремительно налетел на отделение Криштофа Сапеги и отогнал его от Тикотина. Узнав об этом, гетман повернул войско обратно. Возможно, он воспринял поход Радзивилла как попытку шведов сковать литовское войско, и поэтому не стал ввязываться в локальную стычку. В марте 1656 года Павел Сапега готовился повести войско против самого Карла Густава. Богуслав же, значительно усилив и укрепив гарнизон Тикотинского замка, продолжил свой рейд по тылам противника.

В апреле 1656 года шведы на Подляшье были разбиты. Из-под Сандомира Карл Густав направился к Варшаве. Обратный путь для шведского монарха и его воинов превратился в кошмар. Их преследовали войска Яна Казимира. На них постоянно нападали шляхетские и крестьянские отряды. Особенно шведы боялись крестьян, поскольку те обращались с захваченными в плен врагами с беспощадной жестокостью. «Не было шведам ни минуты отдыха, ни на минуту не мог солдат выпустить оружие из рук. Случалось, человек пятнадцать-двадцать партизан поднимали на ноги всю вражескую армию. Кони падали десятками, и их тут же съедали, так как доставлять провиант было невозможно… Измождённые, полуживые от голода и бессонницы солдаты еле волочили ноги. Всё больше их оставалось на дороге… Когда к ним подъезжали польские конники, многие уже не хотели ни есть, ни пить и лишь просили смерти. Иные просто ложились на кочки и умирали, другие, уже ничего не сознавая, смотрели на приближающихся поляков с полным безразличием», – писал в своём романе «Потоп» Генрик Сенкевич.

8 мая этого же года посполитое рушение шляхты, возглавлял которое полковник войск литовских Самуэль Оскерко, обложило крепость в Тикотине. Несколько раз поднимались они на штурм, но безрезультатно. 13 июля 1656 года на помощь крепости прибыл с тремя тысячами воинов Богуслав Радзивилл, стоявший во главе собственных отделений и шведских сил, командовал которыми генерал Роберт Дуглас. И на этот раз Тикотин устоял. Богуславу даже удалось вывезти оттуда наиболее ценные вещи.

В Варшаве тем временем заперся фельдмаршал Виттенберг с 5 тысячами немецких и шведских солдат. Ещё 600 пехотинцев привёл Богуслав Радзивилл. Шведы хорошо подготовились к обороне. Их фортификаторы превратили город в неприступную твердыню. 22 апреля 1656 года к Варшаве подошёл 4-тысячный литовский корпус. Через два дня с остальным войском подошёл Павел Сапега. Сапега понимал, что с теми силами, что у них имелись, Варшавой не овладеть. Поэтому решено было начать осаду и дожидаться подхода подкреплений.

Начались дни осады. Артиллерийские дуэли, штурмовые колонны, прорывающиеся к стенам, отчаянные ночные вылазки осаждённых. Однажды Богуслав Радзивилл сделал вылазку и чуть не захватил в плен подвыпившего Сапегу. Но и Сапега ответил на выпад. 17 мая ударил по Варшаве. На помощь осаждающим все время подходили новые отряды. Наконец появился с войском и посполитым рушением сам король Ян Казимир. Всего под стенами столицы через месяц собралось 40 тысяч человек.

Наконец начался штурм. Шведы в этой кровопролитной битве потерпели поражение и Виттенберг объявил капитуляцию. Михал Радзивилл, Павел Сапега призывали короля развивать успех. Убеждали выступить на Пруссию со всем войском и нанести шведам, не успевшим прийти в себя, ещё один удар. Однако Ян Казимир проявил обычную свою нерешительность. Это привело к тому, что войско стало уменьшаться на глазах. Польская шляхта разъезжалась по домам. А тем временем Карл Густав, воспользовавшись предоставленной ему передышкой, собрал разбросанные по разным городам силы и выступил на Варшаву. Первый удар Карл Густав вознамерился нанести 28 июля по лагерю Павла Сапеги.

На рассвете 29 июля противоборствующие войска, выстроив боевые порядки, ждали сигнала к битве. Первыми двинулись шведы. Павел Сапега принял решение встретить наступающего врага ударом гусарской конницы, лично возглавив контратаку. Но тут он упал с лошади и сломал ногу. Полковники доверили вести гусаров в бой Александру Илларию Полубинскому. И вот наступающие шведы увидели, что к ним сначала неспешной рысью, а затем все быстрее и быстрее приближаются 1200 всадников на рослых конях, одетые в кирасы и украшенные декоративными крыльями за спиной. Передние ряды скачущей гусарской кавалерии выставили перед собой длинные копья. Те, кто мчался за ними, вскинули над головами сверкающие на солнце сабли.

Литовские гусары под командованием Александра Иллария Полубинского обрушились на правый фланг шведского войска и буквально втоптали в землю его первые ряды. Началась жестокая рубка уцелевших и бегущих в панике шведов. Поражение на правом фланге повлекло за собой отступление всего шведского войска. В его рядах началась паника. Положение спас Карл Густав. «Теперь нет никакого выхода, кроме как победить или погибнуть!» – громко воскликнул он, и смело бросился в бой. Короля ударил копьём гусар Якуб Ковалевский. Но острие прошло между левой рукой и рёбрами, не причинив вреда. Следующий удар мог бы стать смертельным, если бы не помощь Богуслава Радзивилла, который вовремя подоспел. Выстрелом из пистолета он сразил храброго гусара. Удивлённый смелостью литвина, Карл Густав произнёс: «Если бы я имел хотя бы 10 тысяч таких храбрецов, не только турка, но завоевал бы весь мир».

Казалось, ещё одно усилие, и шведы будут разбиты наголову. Возможно, так бы и случилось, если бы гусар поддержали поляки. Но польские хоругви не тронулись с места. Напрасно бегал перед ними, размахивая саблей, сам Ян Казимир. Напрасно призывал он помочь братьям-литвинам. Безмолвие было ему ответом.

Шведы же тем временем оправились от паники, окружили глубоко вклинившихся в их ряды литовских кавалеристов и всеми силами навалились на них. Вырваться удалось только восьмерым всадникам. Среди них были Михал Казимир Радзивилл и Александр Илларий Полубинский. Остальные пали в этой кровавой мясорубке. Не смогли спасти положение даже татары, которые по приказу Яна Казимира ударили в тыл шведскому войску. Вражеская кавалерия с лёгкостью отбила это нападение.

Ян Казимир утратил веру в своих воинов. Он готовился к тому, чтобы оставить столицу. Едва часть телег с его личным имуществом выехала из городских ворот, в войсках началась паника. Половина воинов в ту же ночь покинула город. Утром за ними последовали остатки посполитого рушения, которые до этого времени ещё находились в лагере короля. Видя все это, Павел Сапега решил также отступить и спасти тем самым своё ослабленное за два дня кровопролитных боев войско от разгрома. Ушёл вместе со своим полком и Михал Радзивилл.

Мало-помалу отступление превратилось в бегство. Польские подразделения смели выставленные королём заслоны. Мост через Вислу под тяжестью бегущих не выдержал и проломился. В воду рухнули десятки пушек и множество солдат. Далеко не все из них добрались до берега.

Варшава без боя досталась шведам. Но потери, понесённые в бою шведами, сильно ослабили их. Урон этот был невосполним, поэтому Карл Густав предложил заключить мир. Но его предложение было отвергнуто. Борьба продолжалась.

Осенью 1656 года литовское войско Павла Сапеги совместно с крымскими татарами общей численностью 20 тысяч человек выступило на Пруссию. Бранденбургский курфюрст Фридрих Вильгельм послал навстречу своё войско, укреплённое шведскими полками. Был с ними со своим отделением и Богуслав Радзивилл. Командовал объединёнными силами граф Георг Фридрих Вальдек. Под Простками 8 октября 1656 года литовский авангард под началом Винцента Гонсевского разгромил бранденбургско-шведский корпус, который как раз планировал начать переправу через реку Пис по мосту, чтобы далее проследовать к крепости Элк на воссоединение со шведским войском Валенрода. Но, узнав о приближении литвинов, бранденбуржцы остались на этом берегу, чтобы отразить удар.

Гонсевский же применил военную хитрость. Вначале он тайно отправил отряд из 600 татар с заданием найти брод и, переправившись на другой берег реки, с тыла подойти к мосту. Затем ложным отступлением литовской кавалерии заманил вражеских рейтаров в засаду и, неожиданно ударив, уничтожил большую часть их, обратив других в бегство. Вид бегущих рейтаров вызвал в рядах бранденбуржцев и шведов панику. Все устремились к мосту через Пис, видя в этом единственный путь к спасению. На нем смешались и кавалеристы, и пехотинцы. И вот тут-то внезапно появились татары, находившиеся до этого момента в засаде. Сопротивление могли оказать лишь шляхтичи Богуслава Радзивилла. Дело в том, что Богуслав сразу же распознал ложность отступления литвинов. Он предупреждал о возможной засаде, но к его словам не прислушались. И тогда он решил хотя бы обезопасить единственный путь для отступления. Но в яростной схватке с татарами почти все его воины полегли. Сам же Богуслав, раненный в голову, был захвачен в плен.

Богуслав попытался скрыть своё имя, но это не удалось – его узнал слуга литовского шляхтича Войниловича. Войнилович с 40 всадниками налетел на татар и отбил Радзивилла. Польный гетман Гонсевский даже не стал разговаривать с «предателем», приказав его расстрелять. Но тут в последнюю минуту вмешался несвижский кузен Богуслава Михал Казимир Радзивилл. Ему удалось добиться почти невозможного. Богуславу не только сохранили жизнь, но и отдали на поруки заступнику. Правда, для этого Михал Казимир обещал, что провинившийся перед Отчизной и королём родственник больше никогда не вернётся к шведам.

Договорился несвижский князь и с татарами, которые вполне резонно считали знатного пленника своей добычей и назначили за него огромный выкуп – 12 тысяч талеров. Собрать сразу Михал Казимир сумел лишь 3 тысячи талеров. Выплату остальных денег гарантировал своим словом и заложником, не таким богатым и знатным, но не менее благородным. Татарским пленником добровольно согласился стать гусарский хорунжий Петр Гноинский. Несвижский князь рассчитывал, что Богуслав сам вскоре расплатится с татарами. Но обстоятельства сложились так, что выкуп был выплачен лишь в 1662 году. Несчастному хорунжему довелось провести в татарской неволе много лет.

12 октября во время битвы под Филипповом, которую на этот раз выиграли шведы, Богуслав был освобождён победителями и отправился вместе с ними. Если верить написанной им позднее «Автобиографии», он объяснял это следствием тяжёлого ранения: Богуслав плохо понимал, что происходит. Союзный шведам бранденбургский отряд, захватив обоз литвинов, нашёл его в мокром лесу на телеге, всеми покинутого. И бранденбуржцы увезли Радзивилла с собой. К счастью, рана князя оказалась не слишком тяжёлой, и он быстро оправился от неё.

3 ноября 1656 года уставшие от войны московский царь и король Речи Посполитой подписали в Вильно договор о союзе. По его условиям Речь Посполитая давала согласие на элекцию московского царя на трон Речи Посполитой, и это должно было произойти уже на ближайшем вальном сейме, но при условии, что короноваться Алексей Михайлович сможет только после смерти Яна Казимира. После заключения соглашения монархам надлежало совместно выступить против Швеции.

В январе 1657 года литовское войско, а также посполитое рушение польской шляхты снова обложили Тикотин, в котором укрывалось более тысячи человек. На двукратное предложение сдаться, был двукратный отрицательный ответ. Шведский полковник Дитрих Россен и двое ариан Миколай и Александр Любинецкие, командовавшие отделениями Богуслава Радзивилла, решили держаться до конца. Наконец, после решительного штурма, предпринятого на рассвете 27 января 1657 года, Тикотин пал. В эти же дни Гонсевский захватил ещё один оплот сторонников Богуслава – Биржи. В Биржах и Тикотине Сапега и Гонсевский разместили свои гарнизоны.

Здесь же в Тикотине оказался и несвижский кузен Богуслава Михал Казимир Радзивилл. Он занялся подготовкой перевоза гроба с телом своего родственника Януша Радзивилла на Брестчину, в Сельцо. И заодно спасал имущество, оставшееся после Януша. Самым ценным были позолоченное и посеребрённое фамильное оружие, тигровые, львиные и леопардовые шкуры, одежда, седла. Все это он увёз с собой.

Между тем, шведский король нашёл себе новых союзников – Богдана Хмельницкого и семиградского князя Ракоци. Казацкий гетман разочаровался в своих надеждах на царя, а Ракоци позарился на щедрые обещания шведского короля. Списались и договорились, что кому достанется от Речи Посполитой. В начале 1657 года представители трёх государей съехались в местечко Шамос-Уйвара, где и подписали соглашение. Шведский король брал Великую Польшу, Ливонию, Гданьск, Жемойтию, а Ракоци назначалась Малая Польша, Великое княжество Литовское, Мазовия и Червоная Русь, Хмельницкому доставалась Украина, Волынь и Подолье, а Богуслав Радзивилл должен был получить Новогрудское воеводство. В ответ Ян Казимир заручился союзом с венгерским королём Леопольдом. Таким образом, в войну вступили Семиградье и Австрия.

В январе 1657 года Ракоци двинулся на Польшу. К его войску численностью 24 тысячи солдат присоединились 12 тысяч казаков. Он занял Львов, Краков. А из Пруссии с 17 тысячами шёл Карл Густав. Соединившись, оба правителя овладели Люблином. Но тут в войну на стороне Польши вмешалась Австрия и Дания, объявившая войну Швеции. Карл Густав 3 июня оставил Брест и в спешном порядке направился в Пруссию. А войско Ракоци начало постепенно разваливаться. Солдаты грызлись между собой из-за добычи. Награбившись, казаки не хотели больше воевать. Наконец, Ракати также оставил Брест и направился в Варшаву. Ян Казимир призвал Сапегу идти за Ракоци и бить его с тыла. Фортуна изменила семиградскому князю. Из победителя он превратился в беглеца. Любомирский со своим отделением налетел на Семиградье и огнём и мечом опустошил его. На Волыни семиградское войско попало в западню и было разгромлено. 23 июля под деревней Чёрный Остров была подписана капитуляция Ракоци. Вслед за ним сошёл с исторической сцены и Богдан Хмельницкий – 15 августа 1657 года некоронованный король Украины умер.

Над театром военных действий воцарилось затишье. В сентябре на заседаниях войсковой комиссии Михал Казимир Радзивилл поднял вопрос о поместьях, оставшихся после смерти Януша Радзивилла бесхозными, а также о наследстве Богуслава, так и не возвратившегося под власть своего короля. Несмотря ни на что, несвижский князь полагал невозможной передачу имений живого и здравствующего Богуслава ни в собственность короля, ни, тем более, в собственность Павла Сапеги, который их домогался на правах победителя. Михал Казимир считал, что Богуслав имеет право и на имения Януша как его ближайший родственник и как опекун его единственной дочери Анны Марии, в то время скрывавшейся от ярости врагов отца в захваченной шведами Курляндии, в Митаве.

Несвижский князь решил сделать все возможное, чтобы его кузен мог вернуться на родину. Тем более, что Михала Казимира просила об этом и дочь Януша, Анна Мария. Девушка была влюблена в своего опекуна и ближайшего родственника Богуслава. Она пыталась скрывать греховные чувства к двоюродному брату отца, но ей это плохо удавалось. И что интересно, Богуслав испытывал к Анне Марии такие же нежные чувства. Этот дуэлянт, волокита, за которым тянулся шлейф обоснованных и необоснованных слухов и сплетен о многочисленных победах на амурном фронте, любил свою племянницу. Они регулярно переписывались. Послания Анны Марии, нежные и трогательные, и ответы Богуслава, полные напряжённого и ревнивого внимания к личной жизни опекаемой девушки, были сдержанны и не содержали в себе слов страсти. Но и в них было так много видимого даже непосвящённому оку подтекста, что Богуслав нередко отдавал своим гонцам, с которыми отправлял письма в Митаву, распоряжение уничтожать компрометирующий его в глазах современников документ сразу же после прочтения его Анной Марией.

Двое любящих друг друга осуждаемой страстью людей делали все возможное, чтобы победить свои чувства. Но это ни к чему не приводило. Не решаясь, вопреки законам Божьим и людским, назвать Анну Марию своей, Богуслав тем не менее на правах опекуна отклонял все брачные предложения знатных кавалеров дочери Януша. И особенно яростно противился попыткам тётушки Катажины Глебович устроить счастье «сиротки Аннуси». Как-то в письме к девушке Богуслав даже подробно изложил, причём в выражениях, приличествующих скорее какому-нибудь старому грубияну-ландскнехту, а не галантному кавалеру, что сделает с тем, кто посмеет хотя бы только дотронуться до неё: «А ежели кто облапать посмеет, то таковому пану оторву все, что только можно оторвать».

Осенью 1657 года на политической арене произошли существенные перемены. Бранденбургский курфюрст предложил Яну Казимиру заключить мир. В сентябре состоялись предварительные переговоры в Велаве, которые продолжились на съезде в местечке Быдгощ, куда король Ян Казимир прибыл на встречу с бранденбургским курфюрстом Фридрихом Вильгельмом. Курфюрст пошёл на уступки по целому ряду пунктов, выдвинутых королём. В числе требований, предъявленных бранденбургской стороной, была амнистия верного товарища по оружию и родственника Фридриха Вильгельма Богуслава Радзивилла.

Ян Казимир готов был гневно отклонить пункт, касающийся прощения «изменника». Но тут вмешался Михал Казимир, находившийся у монарха в фаворе. Король не хотел портить отношения с Радзивиллом. Голос этого влиятельного шляхтича ему был нужен на предстоящих переговорах о выборах короля. Понимая это, Михал Казимир решил проявить решительность в «деле Богуслава». И одержал победу.

30 октября Богуслав Радзивилл приехал на переговоры в Быдгощ и бросился в ноги Яну Казимиру, прося прощения и права целовать королевскую руку. Простив изменника, король назначил его верховным командующим союзной бранденбургской армией и губернатором княжеской Пруссии (номинально являлся им с 14 октября 1657 года). 6 ноября 1657 года был подписан договор о вечном мире Бранденбурга с Речью Посполитой. За помощь против шведов Ян Казимир уступил курфюрсту герцогскую Пруссию и города Мальборк, Быгом и Эльблонг, а Фридрих Вильгельм возвращал Познань. Армии курфюрста давалось право передвижения через королевскую Пруссию, проведения в Речи Посполитой вербовки и ряд других важных прав. Богуславу Радзивиллу и его слугам договор гарантировал амнистию и возвращение имущества – в том числе и владений Януша Радзивилла, которые Ян Казимир передал под управление литовского войска.

СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие            

Глава 1. Детство и молодые годы Богуслава Радзивилла         

Глава 2. В вихре кровавого потопа          

Глава 3. Богуслав Радзивилл – губернатор Пруссии     

Термины и литература