24.08.2017

Совсем недавно на страницах портала «Беларусь сегодня» меня привлекла статья Юлии Андреевой «Безвестные педагоги и их знаменитые ученики», где автор утверждает, что белорусская фортепианная школа намного старше, чем нам кажется.

В учебниках, по которым мы учились, – пишет автор, – категорично утверждалось, что до 1919 года музыкального образования на белорусских землях не было. В каком-то смысле это правда. Не было у нас императорских музыкальных училищ и консерваторий. Много лет наши лучшие музыканты добивались открытия в Минске отделения Российского музыкального общества, но царское правительство было непреклонно. А потом грянула Первая мировая война и с ней совсем другие заботы.

Тем не менее, музыкальная педагогика в Беларуси была! Причём задолго до того, как в 1907 году в Минске открылось первое частное музыкальное училище скрипача и дирижёра Натана Рубинштейна.

В конце статьи Юлия отмечает, что кроме Минска, замечательные фортепианные педагоги работали и в других городах. В 1882 году в семье помощника уездного исправника Слуцкого уездного полицейского управления Михаила Николаевича Берестнева и его жены Юлии Крыловой родилась дочь Надежда, которую до сих пор помнят и почитают в Польше. Надежда Падлевская (Берестнева) получила первоначальное музыкальное образование в Слуцке, затем окончила Санкт-Петербургскую консерваторию и совершенствовалась в Вене у прославленного виртуоза Леопольда Годовского.

История её жизни, которую поведала мне её внучатая племянница, минчанка Елена Кмит, больше похожа на роман. Но, несмотря на все злоключения, одиночество, болезни, тяжелейший перелом руки, Падлевская и в глубокой старости восхищала безупречным пианистическим мастерством…

Предлагаем читателям ознакомиться с этой историй…


 

Музыка, заполнившая жизнь

 

Памяти моих родных, давно ушедших…

 

Музыка звучит в каждом движении, в порывах ветра, в кружении снежинок за окном, музыка в воспоминаниях, в письмах, которые являются единственной ниточкой, соединяющей прошлое с настоящим. Жизнь была долгой, а ниточка эта все короче и короче…

 

* * *

 

В далёком 1864-м молодой Коллежский Секретарь Тверской губернии Михаил Берестнев направляется на службу в Северо-Западный край Российской Империи. Здесь он встречает дочь Коллежского Асессора Крылова, красавицу Юлию, преподающую географию в женской гимназии. Это событие и кладёт начало большой и дружной музыкальной семье, которая после нескольких перемещений по службе её главы, уже Надворного советника, оседает в маленьком белорусском городке Слуцке.

Юлия оставляет работу и всю свою дальнейшую жизнь посвящает заботам о муже и воспитанию рождающихся друг за другом детей. Первенцем становится Николай. За ним появляются на свет Анна, Ольга, Александр, и наконец: Вера, Надежда, Любовь. Дети растут чрезвычайно талантливыми, и родители неустанно занимаются их образованием. Вот уже сын Николай – студент медицинского факультета, следующие за ним старшие дети учатся в различных учебных заведениях Москвы и Петербурга, и Метрическое свидетельство 12-летней Веры направлено в Московское училище ордена Св. Екатерины…

В доме царят радость и Музыка. В выходные дни непременно устраиваются незабываемые музыкальные вечера, во время которых многие жители городка подходят к окнам их дома и слушают льющиеся из них волшебные звуки.

Но однажды в доме больно грянула траурная музыка: тяжело заболел и умер Михаил. Юлии всего 47, и на её попечении – семеро ещё не ставших на ноги сирот. Трудно описать постигшее семью горе. К счастью, прошение вдовы о назначении пенсии за мужа не оставлено без внимания, и дети могут продолжить образование.

С этого момента жизнь уже перестаёт быть безоблачной, но у 7-летней Диночки (так всегда называли близкие Надежду), все ещё впереди: прекрасные гимназические годы в Санкт-Петербурге, поступление в Консерваторию, учёба у Римского-Корсакова и Глазунова. Музыка прочно входит в жизнь и становится самой жизнью.

К защите дипломной работы Дина готовится в Кронштадте на форте «Александр I», где брат Николай заведует чумной лабораторией. Ах, какое это счастливое время! И какими интересными и весёлыми оказались друзья брата! После сложных и опасных исследований они умеют беззаботно и по-детски радостно отдыхать. Вечера заполнены шутками, играми, розыгрышами. Особенно нравится Надежде профессор Лев Падлевский. Он старше на 12 лет, этот остроумный, серьёзный и очень влюблённый в неё поляк, и Диночка его игриво и ласково называет «дедушкой Левой». Так новая музыка входит в её жизнь – музыка любви. Пара вскоре женится, и Лев часто берет с собой молодую жену в эпидемиологические экспедиции.

Учёба в Консерватории окончена с золотой медалью, и Дина успешно выступает с концертами и в России, и за рубежом.

Но вот приходит беда, и как водится, не одна. Умирает Ольга, оставив мужа и маленького сына. Потом, в 1910-м, погибает от лабораторного заражения дизентерией Николай, считающийся уже выдающимся учёным-микробиологом. К своим 43 годам он написал более 25 научных работ и оставил множество учеников.

Пережив эту утрату, семья ещё больше сплачивается, ещё бережнее все относятся друг к другу. Вместе празднуют свадьбы Любы и Веры. Первая выходит замуж за офицера, вторая – за друга детства, известного адвоката. Любовь преподаёт в женской гимназии М.В. Преклонской, семья её остаётся бездетной, зато у Веры рождаются 3 дочери – очаровательные всеобщие любимицы.

Жизнь опять налаживается, возобновляются традиционные музыкальные вечера. И главное – все они теперь вместе в Москве.

В семье Дины появляются дети, но это не становится препятствием любимой работе, потому что рядом мама, помогающая их растить. Однако в России уже прогремела гроза революции, и в этот новый мир не очень стали вписываться поляк-профессор и его жена не пролетарского происхождения. После долгих колебаний Лев решает увезти семью на Родину, где ему предложили должность директора Бактериологического института в Познани. С ними вместе уезжает муж покойной Ольги с ребёнком.

Тревоги остаются позади, в дом к Надежде опять приходит счастье, омрачённое разве только тем, что все родные остались в далёкой России, и видеться с ними уже не представляется возможным. Живут в профессорском доме. Муж – уважаемый человек, сыновья подрастают и радуют своими успехами. Сама она по-прежнему даёт концерты.

Но тут все рушится. Наступает 1939 год. Война. Бомбёжки. Восстание и страшный пожар. Квартира превращается в пепелище, как и вся дальнейшая жизнь. Далее – переезд в Варшаву, где в 1943–1944 она теряет всех: не стало её «дедушки Левы» и мальчиков.

Как во всем этом кошмаре смогла выжить её Музыка? Но она выжила, хотя не стало в ней больше весёлых нот. Так Дина через несколько лет напишет сестре Вере: «У меня-то вообще весёлого мало, как-то даже не вяжется весёлость и я, я даже боюсь смеяться и не умею».

Дина уезжает в Катовице, подальше от мест, где была когда-то счастлива. Память предательски больно рвёт сердце, но Музыка не даёт погибнуть. Удачно складывается музыкальная карьера, и вот она уже признанный музыкант и профессор музыки.

Однако перенесённая душевная боль проявляется и в боли физической. Страдания от экземы рук и ног не покидают её. На ногах то и дело открываются раны, на руках – жуткий зуд, который мешает играть. В довершение всего сломана рука, что лишило возможности работать. А без Музыки нельзя, без Музыки жизнь вовсе потеряет смысл, и не будет спасения от боли воспоминаний. Наверное, поэтому, превозмогая возраст, болезни и тяжесть потерь, она не перестаёт играть, хоть делать это становится все сложнее.

А тем временем, оставшиеся в России члены семьи по-разному приспосабливаются к новым обстоятельствам, в которые они вынужденно попали.

Анна с матерью остаются жить в Москве, но уже не в своей квартире, а в грязной коммуналке на Бахметьевской улице. Там же, похоронив мать, переживает Анна военное лихолетье. Работает скромной учительницей, и очень страдает от общения с соседями: «Кругом в квартире зло так и пышет, готовы друг друга утопить». Порой у неё пропадают дорогие ей вещи, в том числе подаренная матерью скатерть «особенной вышивки». А тут ещё исчезают хлебные карточки, и приходится 20 дней сидеть без хлеба. Искорками радости остаются лишь письма милых сердцу сестёр.

Муж Любы, царский офицер, чуждый новой власти элемент, сгинул где-то в пучине революции. Конечно, конфискована и его квартира, и скромная подмосковная дача, а Люба направлена преподавать музыку в Липецкую музыкальную школу. Там она живёт на съёмной каморке без удобств, но труд её отмечен Почётной грамотой, выданной в честь 30-летия революции. Что ж, эта награда может теперь составить достойную конкуренцию серебряной медали с изображением матери-императрицы Марии Фёдоровны и надписью: «Достойнейшим из окончивших курс в женских гимназиях», которую она получила по окончании 1-й Московской гимназии.

У мужа Веры при обыске найдены адвокатские погоны, принятые за офицерские. Его, одноногого ветерана 1-й Мировой войны, выводят на расстрел. Каким-то чудом в тот раз казни удаётся избежать, но гибель не заставляет долго ждать себя. Вера с дочерьми возвращается в родную Белоруссию.

В этом смутном времени затерялись где-то и следы брата Александра…

И вот уже из всей большой семьи их осталось трое, как в Слове Божьем: «пребывают сии три: Вера, Надежда, Любовь» (Кор. 13:13). И ещё больше дорожат друг другом эти три сестры, уже старушки, ещё чаще и трогательней становится их переписка, и тревожнее перерывы в ней. Неделя молчания – и летят телеграммы, требующие срочного успокаивающего ответа адресата. Нет в этих письмах жалоб на судьбу, гнева и желчи по поводу краха их надежд и критики нового строя. Напротив, они поздравляют друг друга с «Великим праздником 7 ноября», ВЕРЯТ в Бога, очень ЛЮБЯТ друг друга, НАДЕЮТСЯ на встречу.

Любовь, уже тяжело больная и немощная, проводит последние годы жизни в Доме престарелых инвалидов, однако даже тогда имеет мечту, с которой делится с Верой: «Как я мечтаю выиграть по 3% займу. У меня есть облигации на 500 р. Побольше выиграть хочу. Уж мы с тобой тогда поедем на юг и отдохнём во всю». Однако мечте не суждено сбыться, и это письмо – одно из последних весточек от Любы. Ещё одна нотка выпала из стройной гаммы их общей Музыки…

Наступает 1957 год, юбилейный для Надежды: 75 лет со дня рождения и 50 лет педагогической и артистической деятельности. Её юбилейный концерт отмечен бурными овациями и восхищением прессы. Вся комната заставлена корзинами с цветами. Дина чувствует себя счастливой, однако принимает решение завершить этим свою музыкальную карьеру. Но сила любви к музыке снова побеждает, и через пять лет, неожиданно для себя самой, Дина даёт согласие на исполнение на телевидении той самой сонаты b-moll своего учителя А. Глазунова, которую она исполняла в 1906 году, 56 лет назад! Она трепетно ждёт этого концерта, готовится к нему, и только самые близкие люди знают, как Дина волнуется, боится опозориться, т.к. и руки уже не очень слушаются, и спине трудно выдержать такую нагрузку. Для нового концертного платья покупается ткань, и кусочек её отправляется в письме уже единственной родной душе в этом мире – Верочке. Концерт снова становится настоящим триумфом.

Так Дина отметила своё 80-летие, получив свыше 80 восторженных откликов. Музыка снова возвращает радость, продлевает жизнь и даже даёт силы посетить Познань и тот самый профессорский дом, где так счастливо жила когда-то. Вот и Бактериологический институт, ректором которого стал любимый ученик её мужа, а Лев смотрит на неё с портрета на стене. Очень грустно и больно от воспоминаний, но одновременно и радостно от тёплого приёма и встречи (вероятно, последней) со своей молодостью.

Изредка, когда выдаётся оказия, сёстры передают друг другу посылки. В ответ идут письма с благодарностью и укором за лишние траты. Так, в сентябре 1962 г. Дина получает посылку от Веры с печеньем, семечками и набором шоколадных бутылочек с коньяком. Она растрогана не только самим подарком, но и тем, что ко всем полученным предметам совсем недавно прикасались руки её близких: «А мне очень дорога марля, в которую было все завёрнуто, т.к. это ваше».

В преклонные годы обеих сестёр охватывает страх одиночества. Боязнь оставаться одной у каждой становится фобией. Это непонятно окружающим, раздражает их и угнетает. Ведь Вера живёт в семье дочери, окружённая её заботами, а рядом с Надеждой всегда есть надёжные помощницы – племянницы мужа, которые делают всю работу по дому и развлекают, как могут. Навещают многочисленные ученики, часто приезжают из Варшавы племянник с женой, и даже зовут к себе жить. Однако, не сетуя на близких, обе сестры панически боятся остаться дома наедине с собой. Одиночество живёт внутри, отравляя воспоминаниями. Они не знают, почему страшно, но не могут преодолеть этого разрушающего чувства. И с этим не справляется даже Музыка, которая, однако, снова впрыскивает жизнь в утомившуюся душу Надежды.

3 февраля 1963 г. Дина решается на ещё один большой концерт, и ей опять нужно превозмочь боль: «Зуд был такой, что не было сил удержаться, чтобы не чесать руки, расцарапывала до крови». И снова – победа Музыки над всеми горестями жизни, и радость этой победы, как всегда, выражается в письме любимой сестре: «Редко переживаю такое удовлетворение собой, как сегодня».

В 1965-м Дине уже некому писать, кроме племянницы и её дочерей – не стало её милой Верочки. Родной язык стал забываться. Умолкла Музыка. Последнее её письмо в СССР написано чужой рукой…

 

* * *

 

Я много лет читаю и перечитываю эти письма, всматриваюсь в эти лица, и всегда поражаюсь небывалой сплочённости этой удивительной семьи и нежности взаимоотношений её членов. А ещё – бесстрашию моей бабушки Веры, пронёсшей через все революции и войны свою зелёную картонную шкатулку с самым ценным сокровищем – архивом своей семьи. Очень горько, что в моем детстве не принято было расспрашивать о своих предках, и что говорить, все это не казалось важным, как, впрочем, и теперь не очень трогает моих детей и внуков. Но, Господи, как много я бы сейчас дала за то, чтобы узнать ответы на вопросы, которые уже некому задать!

 

Елена ВЯЗАНСКАЯ, 2012
proza.ru
 

Материал подготовил Владимир ХВОРОВ

25.08.2017

Комментарий автора

«…В феврале я искала на Вашем сайте информацию о своём дедушке, Фёдоре Ильяшевиче. К сожалению, ничего из этого не вышло… Он являлся мужем Веры – одной из трёх сестёр, описанных в рассказе «Музыка, заполнившая жизнь».

С момента написания рассказа я узнала много нового. В частности, что после смерти старшей сестры Ольги у неё остался не один сын, а четверо детей. Более того, меня нашли её потомки, и я через неделю еду встречаться с многочисленными польскими родственниками. Но в рассказе я уже ничего не меняла – это не столь важно для сюжета.

Фото, иллюстрировавшее рассказ, сделано в квартире брата Николая при Московской Ново-Екатерининской больнице. Даты не знаю, но это период с 1901 по 1908 гг., когда Надежда (Дина) училась в консерватории в С.-Петербурге. А изображены там следующие персонажи: на стуле с кларнетом – брат Александр, за роялем сидит Люба, за ней стоит Анна и неизвестный мне Анатолий. На стуле сидит мать Юлия, за ней стоит Варя (сестра Анатолия, но я пока не выяснила, кто они). Рядом Вера (моя бабушка), а около неё – друг семьи, тоже известный учёный – врач Чугаев.

Кстати, оба сына Надежды тоже были музыкантами. Один из них, Ромек Падлевский, в Польше стал ещё и национальным героем – он погиб, участвуя в Варшавском восстании, и о нём был снят документальный фильм. Но это уже, как говорится, совсем другая история.

Могу добавить, что Михаил Николаевич Берестнев служил в Слуцке с 1880 по 1888 годы на должности помощника уездного исправника Слуцкого уездного полицейского управления.

Надежда (Дина) Берестнева родилась (4) мая 1882 года в г. Слуцке. Умерла 22 сентября 1967 г. в г. Катовице».


В дополнение к материалу Елена прислала несколько фотографий из домашнего архива.