28.08.2015

Недавно в Калифорнии вышел в свет сборник рассказов еврейского писателя Залмана Вендрова (Давида Ефимовича Вендровского) на английском языке. В переводе на русский название сборника – «Такова жизнь».

Залмана Вендрова с полным основанием можно считать одним из патриархов еврейской литературы. Родился он в 1877 году в Слуцке. В 1899 году он опубликовал свой первый репортаж в газете «Дер Юд», издававшейся в Кракове (тогда Австро-Венгрия), поскольку в России еврейская периодика была запрещена. Репортаж был о том, как действуют липовые текстильные фирмы. На деле они ничего не производили, а перепродавали бракованный товар и остатки мелким еврейским лавочкам черты оседлости. По простоте душевной Вендров, работавший в одной из таких «фирм», подписался собственным именем. На следующий день он с треском вылетел со службы.

Никакой другой работы он найти не мог. Пытался писать ещё, но, получив за три репортажа 18 рублей, решил уехать за рубеж. Денег до Америки не хватило, остановился в Англии. Начинать пришлось грузчиком на овощном рынке. Потом появились другие заработки. Одновременно учился в вечернем колледже. Примыкал то к сионистам, то к анархистам. В еженедельнике «Дер Вандерер» было опубликовано несколько его произведений на идиш.

Только в 1905 году Вендров добрался до Америки. Здесь, не в пример Англии, еврейская пресса была многочисленной и имела довольно широкую аудиторию. Но пробиться было тоже нелегко. Одно время он подрабатывал тем, что обучал новоприбывших евреев английскому языку. По его словам, ученики не очень понимали, за что они платят деньги. «Что это за язык такой: фиш – это фиш, флайш – это флеш, брот – это брэд и штинк – это стинк. Ну, а если они называют парносе – бузинес, то чему здесь учиться?»

Таких эпизодов было бесчисленное множество. Вендров включал их в рассказы, которых немало написал в эти годы. За ним укрепилась репутация юмориста, хотя смешного в рассказах, по существу, было не много. Основным источником существования оставалась журналистика. В 1908 году американские издания «Морген журнал» и «Фрайе арбетер штиме» послали его в качестве корреспондента в Россию.

В 1912 году в Варшаве Вендров издал двухтомник рассказов «Правожительство», целиком посвящённый положению евреев в России. Сборник был замечен прессой и переведён на русский. Автор до конца дней гордился тем, что выдержки из его книги зачитывались в Государственной думе, когда там обсуждался еврейский вопрос.

Варшавское благополучие продолжалось недолго. Началась мировая война. Царское правительство немедленно закрыло всю еврейскую прессу под предлогом, что евреи – пособники кайзера. Началось переселение евреев из западных губерний на восток.

Вчерашний литератор З. Вендров стал уполномоченным Еврейского Комитета помощи жертвам войны на западном и северо-западном фронтах. В открытке, посланной другу в Петроград, он пишет, что тоскует по своей работе, «как пьяница по водке», но у него на руках 5000 беженцев: «Гречневая, перловая и пшённая крупа, мука, картофель, обувь, кожа, белье, платье, очаги, школы, заразные бараки и т. п. – вот о чем приходится думать день и ночь».

После революции Вендров переселился в Москву. С 1919 по 1922 годы заведовал отделом печати в Наркомате путей сообщения. Потом снова ушёл на свободные хлеба, в журналистику. Посылал корреспонденции в еврейские издания Нью-Йорка («Тог», «Форвертс»), Лондона («Ди Цайт»), Варшавы («Момент»), Вильны («Тог»). Не оставлял и литературу, печатался в таких изданиях, как «Советише литератур» (Киев), «Форпост» (Биробиджан), в московский газете «Дер Эмес». В 1941 году, как раз перед войной, вышла в издательстве «Дер Эмес» книжка его рассказов.

Во время войны Вендров оставался в Москве. Перец Маркиш привлёк его к работе редактора и переводчика Еврейской редакции Московского радио. Четыре раза в неделю выходили в эфир сводки Информбюро в его переводах на идиш. Кроме того, он писал статьи для Совинформбюро и Еврейского антифашистского комитета.

Сотрудничество с этим комитетом, естественно, обошлось Вендрову дорого. В декабре 1950 года он был арестован и осуждён по статье 58.10 УК РСФСР на 10 лет сталинских лагерей. В лагерь посылать 74-летнего старика было бессмысленно, и он отбывал свой срок во Владимирском централе. Его сокамерники, с которыми он дружил до конца дней, говорили, что его оптимизм помогал им выжить. Но прежде всего это помогало ему самому. Вышел на свободу «по состоянию здоровья» только в 1954 году, после смерти Сталина. Поскольку официальная реабилитация пришла лишь через полтора года, то жил он в Москве «на нелегальном положении». Нелегальность на квартире в центре столицы, в ста метрах от Боровицких ворот Кремля, была, конечно, весьма условной. Участковый милиционер время от времени заходил с напоминанием, что надо бы уехать за сотый километр, но не очень настаивал.

Все последующие годы, а прожил он до 94 лет, Вендров не переставал работать. К нему, как к патриарху, приходили и приезжали со всего Союза и из-за рубежа. Патриархом его сделал не только возраст, но, в первую очередь, многогранность жизненного опыта. Лучше всего он знал еврейскую жизнь дореволюционной России.

Интересно, что вышедший в Калифорнии сборник «Такова жизнь» готовила переводчица Ирен Джеррисон, внучатая племянница З. Вендрова. Правда, Ирен освоила идиш лишь на бытовом уровне, когда находилась в Лодзинском гетто. Для литературного перевода этого было маловато, и она широко пользовалась польским изданием.

 

Карл ВЕНДРОВСКИЙ, газета «Еврейский мир»
Публикуется по messie-anatol.livejournal.com
Фото www.peoples.ru