11.11.2016

В Священном Писании сказано о Галилее, что её «народ, сидящий во тьме, увидел свет великий» (Мф. 4, 16). Именно такое благословение получила Слуцкая земля в лице великого князя Владимира – старшего сына Ольгерда и княгини Марии Витебской. На исходе своей жизни, в 1393 г., он стал князем Копыльским и Слуцким. До того, как стать князем в Слуцке, Владимир Ольгердович правил «матерью городов русских» – Киевом. В 1362 г. великий литовский князь Ольгерд разбил на берегах реки Синие Воды трёх татарских князей, управлявших Подольскою землёй. Занятие Киева произошло без борьбы: Ольгерд сместил княжившего там подручника орды князя Фёдора и отдал Киев в управление своему сыну Владимиру. После смерти отца (1377) Владимир Ольгердович продолжал оставаться киевским князем. Великий киевский князь Владимир был в Великом княжестве Литовском (ВКЛ) последовательным проводником политики единства православно-византийского мира. Он оказывал всестороннюю поддержку Киприану, митрополиту Киевской Руси и Литвы, рукоположенному в 1375 г. патриархом Филофеем (1364–1376) для ВКЛ.

В XIV веке воинствующее латинство в Восточной Европе отождествляло православных («схизматиков») с язычниками, так что православным в ВКЛ угрожала утрата религиозной и культурной самобытности [9, с. 390; 33, с. 6]. Митрополит Киприан и князь Владимир Ольгердович действовали согласовано.

Будучи приверженцем митрополита Киприана, Владимир Ольгердович ради дела Православия пожертвовал своей властью в могущественном Киевском княжестве. По договору князь Владимир получал во владения княжества Копыльское и Слуцкое и сохранял за собой часть владений в Киевском княжестве – города Канев, Черкассы, Звенигород.

Однако литовский князь Скиргайло вскоре завоевал эти города. Летом 1393 г. бывший киевский князь поселился в Копыле, а в 1394 г. умер.

Его похоронили в Киеве, городе, с которым была связана почти вся его жизнь. Тело князя Владимира Ольгердовича было положено в усыпальнице Киево-Печерского монастыря [17, с. 233.] Таким образом, духовным подвигом Владимира Ольгердовича, его смирением, отказом ради веры Православной от власти в значительном и значимом Киевском княжестве, и Промыслом Божиим возвысилась Слуцкая земля, став духовным оплотом и светочем на многие столетия.

Княжеством Копыльским и Слуцким стал владеть сын Владимира – Олелько-Александр (1394–1454). Александр Владимирович продолжал политику своего отца – поддерживал тесные связи с единоверным московским княжеским домом, а также с новым митрополитом Киевским и всея Руси Фотием (1408–1431), который, как и его предшественник Киприан, стремился к единению православных ВКЛ и Московского княжества. В 1417 г. Олелько женился на Анастасии (? – 1470), дочери московского князя Василия I Димитриевича и Софии Витовтовны.

В 1415 г. Витовт вознамерился поставить для своей территории отдельного митрополита, а так как Константинополь не согласился на разделение митрополии, он принудил епископов своего княжества самочинно избрать предстоятеля. Но митрополит Фотий сумел восстановить свою власть в ВКЛ. Уже в 1420–1421 гг. он вместе с послом византийского императора посетил княжество, где встречался с Витовтом и другими князьями. Несомненно, что в деле отстаивания единства Русской митрополии святитель Фотий в лице слуцкого князя Александра и его супруги находил покровителей и защитников. В 1420 г. митрополит посетил Слуцк, где крестил сына Олелько Симеона. В 1429 г. князь Александр, его жена-«московка» (по выражению фундушевой записи) и их дети выразили поддержку святителю Фотию, пожаловав «вовеки» находящемуся в Новогрудской митрополичьей области Лавришевскому монастырю десятину от доходов села Турец [27, с. 67; 1, №28].

В 1430 г., после смерти Витовта, без согласования с Польшей великим князем был избран Свидригайло Ольгердович (1430–1432). Будучи католиком, он, однако, благоволил к православным, раздавал им важные государственные должности. Это вызвало недовольство крещённых в католичество литовских бояр. В 1432 г. при поддержке Польши они избрали великим князем Сигизмунда Кейстутовича (1432–1440). Началась гражданская война. Чтобы упрочить свои позиции, в 1434 г. Сигизмунд издал Трокский привилей, который уравнивал права православной и католической шляхты, правда, доступ к высшим должностям – воеводы и каштеляна виленского и трокского – оставался для православных закрытым. В 1435 г. Свидригайло проиграл под Вилькомиром решающую битву и бежал. Со стороны Сигизмунда Кейстутовича относительно православно-русской партии начались репрессии. По слову летописи, этот великий князь «умыслил како бы весь род шляхетский погубити и кровь их разлити» [35, с. 155]. Так как Олелько Владимирович активно боролся на стороне Свидригайло, то он был заключён в Керновском замке, а его жена с детьми Симеоном и Михаилом – в Утёне. Владельцем Слуцкого княжества стал сын великого князя Сигизмунда Михаил [21, с. 404]. При нем было положено начало распространению католичества в Слуцком княжестве. В1439 г. в Слуцке и Копыле были построены никогда здесь не бывшие костёлы [18, с. 49].

В 1440 г. в результате заговора Сигизмунд Кейстутович был убит. Великим князем был избран тринадцатилетний сын Ягайло Казимир (1440–1492). Олелько и его семья были освобождены, а паны-рада вернули им Слуцкое княжество. В результате гражданской войны и убийства Сигизмунда многие уделы вновь отпали от великокняжеского трона. Ещё Сигизмунд после победы под Вилькомиром тщетно пытался овладеть Киевом, этот город оставался независимым вплоть до 1440 г. Чтобы подчинить его великокняжеской власти, Казимир по совету панов-рады передал Киевское княжество Олелько Владимировичу как «властную отчизну», которую Витовт беспричинно отнял у его отца [36, с. 86]. Переехав в Киев, Олелько оставил в Слуцке своим наместником старшего сына Симеона, а в Копыле – младшего Михаила.

После военного конфликта с московским князем 1444 г. литовский князь Казимир вынужден был искать мира из-за противоборства упоминавшегося нами Михайлушки (Михаила, сына убитого великого князя Сигизмунда). После предварительных согласований Василия II с Казимиром 5 декабря 1448 г. епископ Рязанский Иона был поставлен митрополитом Киевским и всея Руси. А 31 августа 1449 г. Литва и Москва заключили «вечный мир».

Великий князь Казимир и митрополит Иона (1448–1461) обменялись посланиями. Литовский князь писал, что согласен утвердить духовную власть святителя Ионы в ВКЛ, обещая окончательно решить вопрос, когда возвратится из Польши в Литву, куда приглашал к тому времени и самого митрополита. О таком обещании Казимира святитель Иона написал князю Олелько, прося его как известного поборника Церкви и заступника всего православного христианства, чтобы он со своей стороны посодействовал единству Русской митрополии. 31 января 1451 г. Казимир в Вильно вручил святителю Ионе грамоту «на столец митрополичь Киевский и всея Руси». При этом присутствовал, наряду с другими князьями, и Александр Владимирович, об этом свидетельствует его подпись под грамотой [12, с. 493]. В 1454 г. Александр (Олелько) Владимирович, князь киевский и копыльский, по слову летописи «мудрый и на всем дельный и справный пан» умер, приняв перед смертью монашество, и был похоронен в Киево-Печерской лавре [36, с. 88; 17, с. 238].

По кончине Олелько два его сына должны были наследовать владения своего отца. Симеон как старший – княжество Киевское, а Михаил – княжество Слуцкое и Копыльское. Для государственного подтверждения этого они обратились к великому князю. За князем Михаилом (1454–1481) было подтверждено право наследственного владения Слуцком и Копылем. Однако Киевское княжество, вопреки Трокскому привилею 1434 г. о правах шляхты и своему собственному распоряжению 1440 г. о том, что Киев с пригородками передаётся Олелько в наследственное владение, князь Казимир Ягайлович не признал вотчиной Олельковичей, дав его князю Симеону (1454–1471) «от себя», то есть лишь в пожизненный лен [36, с. 88]. Мотивировалось это тем, что «дед их, князь Владимир, бегал на Москву и тем пробегал отечество своё – Киев» [35, с. 162]. На самом деле это было сделано с тем, чтобы ослабить православные силы в ВКЛ.

В 1458 г. папа Пий II (1458–1464) возвёл в сан Киевского униатского митрополита Григория Болгарина (1458–1472). Под натиском королевской власти епископы ВКЛ вошли в общение с Григорием. Однако основная масса православных не признала его митрополитом. Вдова князя Олелько Анастасия (родная сестра московского князя Василия II) и два её сына – Симеон, князь киевский, и Михаил, князь слуцкий, сразу выступили против Григория Болгарина. На обращение святителя Ионы к епископам и князьям ВКЛ не признавать присланного папой митрополита-униата они отвечали: «Мы в рассуждении своего православия смотрим во всем на Бога, и на Его Пречистую Матерь, и на своего господина, цветущего во благочестии православного великого князя Василия Васильевича, а отцом своим и учителем признаем господина нашего Иону, митрополита Киевского и всея Руси» [22, с. 29]. Григорий, не принятый в Киеве, проживал или при королевском дворе, или в Новогрудке. Оказавшись в изоляции, он вынужден был обращаться в православную Константинопольскую патриархию за признанием, которое и последовало в 1469 г. при патриархе Дионисии (1469–1476). Тем не менее, в княжествах Киевском и Слуцком он не был признаваем до самой своей кончины (1473). Такой вывод следует из того, что и хроника Литовская и Жмойтская, и надгробная надпись Симеона Олельковича, в которой упоминается под 1470 г. (тогда Григорий уже был православным) об обновлении Киево-Печерской лавры, игнорируют имя Григория, упоминая, что это событие случилось при короле Казимире и архимандрите Иоанне [36, с. 88, 89; 17, с. 260].

Вероятно, ко времени противостояния святителя Ионы и Григория Болгарина относится изменение канонического статуса Слуцких церквей – из подчинения Туровской епископии они переходят в состав Киевского митрополичьего округа. Вполне допустимо, что Олельковичи на Случчине отвергли власть Туровского епископа, вошедшего, как и другие епископы ВКЛ, в общение с униатом Григорием Болгарином, и в церковном отношении присоединились к Киеву, где теми же князьями митрополитом признавался Иона. В королевском письме 1558 г. слуцкому князю Юрию II (1542–1578) подчинение слуцких клириков митрополичьей власти названо «стародавним повиноватством» [3, №22, с. 96, 97].

В 1481 г. возник заговор против короля польского и великого князя литовского Казимира, проводника польско-католической экспансии в ВКЛ. Центральной фигурой в этом заговоре был слуцкий князь Михаил Олелькович. Предполагалось, что после смещения Казимира он станет великим князем литовским. В заговоре также участвовали родственники князя Михаила – Фёдор Иванович Бельский и Иван Юрьевич Гольшанский. Однако заговор был раскрыт. Фёдору Бельскому удалось бежать в Москву, а Михаила Олельковича и Ивана Гольшанского казнили [17, с. 240, 241]. Великий князь Казимир оставил Слуцкое княжество во владении вдовы князя Михаила Анны Мстиславской и сына Симеона (1481–1503) [1, №83, с. 104]. В 1492 г. король польский и великий князь литовский Казимир умер. Для избрания нового великого князя литовского в Вильно был созван съезд панов и бояр. Претендовать на великокняжеский трон стал слуцкий князь Симеон Михайлович, который торжественно въехал в столицу с большой свитой. Но паны-рада объявили, что согласно предсмертному завещанию Казимира власть передаётся сыну почившего короля – Александру (1492–1506) [28, с. 109].

С этого времени политическое значение Олельковичей падает, но они по-прежнему остаются богатейшими феодалами ВКЛ. Деятельность слуцких князей в основном сосредоточилась на благоустройстве (в том числе церковном) родного княжества и защите его от внешних врагов. В Православии княжеская служба понималась как особый образ церковного делания. Князь-христианин, стремясь исполнять заповеди Божьи, обязан был жертвовать своей жизнью во имя любви к ближнему, ради сохранения храмов и монастырей, монахов, священников и всех христиан. Несомненно, слуцкие князья Ольгердовичи-Олельковичи стремились к воплощению этого идеала в своей жизни. Об этом свидетельствует то, что свои действия по защите княжества от врагов они знаменовали строительством храмов Божьих. Так, возведение слуцкой княгиней (вероятно, вдовой Владимира Ольгердовича) соборной Успенской церкви было связано с обороной Слуцка от татар. Об этом свидетельствует обнаруженный в 1867 г. П.А. Гильтебрантом и А.Л. Миротворцевым отрывок Слуцкой летописи XV века в латинской транскрипции XVIII века. «И зараз кнегиня град около града заложила и низина ровнаты ся и подвышаты ся почела и в коротком часе великое мнозство людзи славных, годных, можных, верных и зычпивых мирян намножило ся на мешканье, и тиснуты ся почали взглядом покою от неприятелев наступавших. Тая ж кнегиня церковь соборную Пресвятое Богородицы на Высоком городе названы дытынец зачавшы и окончила року 1409» [32, с. 233, 234].

В том, что Слуцк в конце XIV века подвергался опасности от врагов, а именно от татар, не приходится сомневаться. Об этом свидетельствует данная в 1641 г. полоцким боярам королевская подтвердительная грамота на земельное владение, где говорится, что впервые эти земли были пожалованы великим князем Витовтом их предку Глебу Юрьевичу Домонту в награду за поражение татар и освобождение литовских пленников в Сковышенских лесах, что близ Слуцка [4, №17, с. 67]. В правление Витовта татарский набег был лишь после поражения литовцев в битве с золотоордынцами на реке Ворскле в 1399 г. В «Хронике Быховца» говорится, что, одержав победу, татары двинули все свои силы в глубь ВКЛ [34, с. 114].

С татарскими набегами на Случчину XVI века связано первое летописное упоминание о городской Свято-Георгиевской церкви. «Князь же Симеон Михайлович в тот час был в Слуцку и не ведаючи ни о чом, только воззривши з города на мисто за реку Случ з церкви Святого Юрья и увидел татар скачучих на конях и мужи и жени имаючи и стинаючи» [35, с. 169]. Это случилось вечером 30 августа 1502 г. в навечерие праздника Положения пояса Пресвятой Богородицы, когда князь Симеон молился в построенном им храме [5, №101, с. 434]. Наступление было столь внезапным, что князь Симеон не домышлял, «что начаты а что чинити, людей бо с ним на тот час в городи было велъми мало, ecu были поселом» [35, с. 169]. Однако город татары не тронули, а двинулись к Клецку и Несвижу. Возможно, что именно в знак благодарности Божией Матери за неожиданное сохранение Слуцка от «поганых» в день Её памяти, князь Симеон Михайлович с женой Анастасией 7 сентября того же 1502 г. (5 индикта) пожертвовали замковой соборной Успенской церкви «вечно и никем непорухомо» ежегодную денежную и натуральную дань с условием ежедневного чтения о княжеском здравии акафиста Богородице, в будние дни чередным священником, а в воскресные – всеми священниками собора [31, №161, с. 373].

Симеон Михайлович был вынужден два раза в 1502 г. и один раз в 1503 г. защищать Случчину от татарских набегов. 14 ноября 1503 г. Симеон Михайлович Олелько, по выражению летописи «благоверный и христолюбивый князь», преставился ко Господу. [35, с. 170]. Вдовствующая княгиня Анастасия со своим малолетним сыном Юрием (1503–1542) в благодарность Господу Богу за победу над татарами в день Успения Пресвятой Богородицы 1506 г. и в праздник Преображения Господнего 1507 г. построила в Троицком монастыре каменный храм вместо деревянного [35, с. 170–172; 13, с. 10; 29, с. 21].

Особые узы связывали слуцких Ольгердовичей с одной из самых почитаемых святынь Руси – Киево-Печерским монастырём. Под его покровом нашли последнее упокоение слуцкие князья Владимир Ольгердович, Александр Владимирович, а также бывший в 1440–1454 гг. слуцким наместником киевский князь Симеон Александрович. Симеон Александрович в 1470 г. восстановил и украсил иконописью, золотом, серебром и сосудами Успенскую церковь Печерского монастыря, лежавшую в развалинах ещё со времён Батыева нашествия в 1240 г. [36, с. 88–89; 17, с. 239]. Киево-Печерский монастырь имел от Олельковичей фундуш, который выдавался обители на протяжении всего времени существования этой династии [7, №76, с. 64–65; 3, №112, с. 242, 247]. Между православными Киева и Слуцка существовала и особая молитвенная связь. В 1518 г. 20 февраля игумен Киево-Пустынского Никольского монастыря Сергий и слуцкий троицкий архимандрит Иосиф ради братской любви и «наипаче душевного спасения» договорились о безвозмездном взаимном вписывании в поминальные синодики умершей братии обеих обителей. Примечательно, что Троицкая обитель названа в документе «общежительной лаврой в богоспасаемом граде Слуцке», что говорит о её многонаселённости и значимости [2, №100, с. 124–125]. При Олельковичах благодаря их поддержке и фундациям Слуцкий Троицкий монастырь стал крупным центром православной духовности. Согласно инвентарю Троицкого монастыря 1494 г., в его библиотеке находились книги библейского, канонического, богослужебного, экзегетического, агиологического, патриотического характера.

Интересна судьба Юрия II Олельковича. Он не занимал государственных должностей, дававших ему право заседать в сенате, однако эту возможность обеспечивал княжеский титул. Но в ходе реформ, проводившихся в связи с Люблинской унией, право заседать в сенате было оставлено лишь за государственными чинами, в новосозданную же палату послов избирали на поветовых сеймиках по два представителя. Поэтому в 1568 г. Юрий II Юрьевич не был допущен на Гродненский сейм как не включённый в список сенаторов Люблинского сейма 1569 г. Однако слуцкий князь испросил у Сигизмунда II Августа привилей на право заседать в сенате. Вероятно, это произошло незадолго до смерти короля, так как князь Юрий не успел воспользоваться этим правом при его жизни.

В период же бескоролевья, на варшавском сейме в январе 1573 г. князь Юрий II возобновил свои притязания на место в сенате. И если раньше причиной отказа служили политические мотивы (менее знатная шляхта пыталась ограничить влияние аристократов, которые выступали против объединения ВКЛ и Польши), то теперь помимо этого высказывались претензии к его вероисповеданию. «Со времен Ягайло, его постановлением, – говорили противники слуцкого магната, – люди другой веры или другого обряда были исключены из сената, также и князья слуцкие как лица греческого исповедания, не могут иметь место в сенате» [11, раздзел VIII, №19, с. 433]. В результате было постановлено, чтобы слуцкий князь как один из самых могущественных феодалов, занимавший по числу поставляемых в армию ВКЛ конницы и пехоты второе место [11, раздзел VI, №27, с. 283–288], подавал свой голос наравне с мелкими шляхтичами на сеймике Новогрудского воеводства, к которому было приписано Слуцкое княжество.

Активным проводником контрреформации во многих странах, в том числе ВКЛ, стал орден иезуитов. Особое внимание иезуиты уделяли обращению в католичество могущественных аристократов. Братья ордена Иисуса не оставляли без внимания и такого магната, как князь Юрий II Юрьевич Олелькович. Известный иезуит Пётр Скарга, основатель и ректор Виленской иезуитской академии, послал князю свою книгу (вероятно, «Про единство Костёла Божьего» 1577 г.). А вскоре к Юрию II обратился с посланием сам папа Григорий XIII. Однако письмо пришло уже после смерти князя [23, с. 467–468].

Юрий II Юрьевич почил в октябре 1578 г., завещав похоронить себя в Киево-Печерском монастыре, где лежал прах его предков. В своём завещании князь Юрий II также предписывал, чтобы его сыновья под страхом отеческого проклятия всегда оставались верными Православию, в противном случае они лишатся прав на наследство [25, №9, с. 2–3]. В мае 1579 г. Пётр Скарга посетил вдову Юрия II Екатерину Тенчинскую, католичку по вероисповеданию, и вручил ей запоздавшее папское письмо. Он убеждал её обратить в католичество и своих сыновей, а также и население княжества [23, с. 467–468]. Действия иезуитов возымели успех. Двое сыновей Юрия II – Симеон и Александр перешли в латинство. Вероятно, их измене поспособствовала учёба за границей, где они должны были находиться, согласно воле своего покойного отца, два-три года. Несмотря на волю князя Юрия II, его сыновья, изменившие своей вере, как сказано в документе, «с согласия своей матери Екатерины Тенчинской», 6 июля 1582 г. вступили наравне с Юрием III во владение Слуцким княжеством, разделённым между братьями на три части. О том, что завещание князя Юрия II было дерзко нарушено, и что хотя бы один из сыновей (Симеон) был католиком при вступлении во владение княжеством, свидетельствует его имя. В документе 1582 г. написано не «Семён», как в завещании отца 1578 г., а «Ян-Сымон» [25, №11, с. 3–5]. Свою приверженность католичеству он подтвердил строительством и фундацией костёла в принадлежавших ему Тимковичах [26, л. 74].

Верным Православию оставался лишь старший сын, Юрий III. Исповедание Православия он поддерживал глубоким личным благочестием. Троицкому монастырю принадлежал ряд предметов – серебряный посох, серебряная позолоченная чаша, рукописное Евангелие, пожертвованные в 1580 г. Юрием III Юрьевичем «для вечное памети и богомолля благочестия светого» [30, с. 157; 29, с. 33–34]. Особый интерес представляет выполненное на высоком художественном уровне Четвероевангелие с разноцветными заставками и буквицами, с использованием золотых чернил. Примечательно, что переписчиком являлся сам князь, о чём свидетельствует надпись-посвящение [29, с. 35; 30, с. 159–160; 23, с. 408]. Отметим, что переписка книг занимала немало времени. По подсчётам Е.Ф. Карского, книгописцы переписывали в среднем два листа в день, использование разноцветных и золотых чернил замедляло работу [27, с. 208]. Что подвигло одного из самых богатых магнатов ВКЛ, могущего купить самую изысканную рукопись или печатную книгу, заниматься делом, отнимавшим так много времени? Очевидно, чувство христианского благочестия, стремление к духовному совершенствованию. Ещё со времён Древней Руси переписывание духовных книг считалось одним из видов духовного подвига, в котором сочетались все необходимые для духовной аскезы условия: и нелёгкий труд, и богомыслие, ибо переписывемый священный текст тем самым прочитывался и должен был осмысляться.

Слуцкий князь Юрий III развил активную деятельность по преодолению упадка церковной жизни и защите от протестантского и, прежде всего, католического прозелитизма. В 1581 г. папский легат иезуит Антоний Поссевино писал, что князья Острожский и Слуцкий имели типографии и школы, которыми далеко и широко поддерживалась «схизма» (православие) [23, с. 229]. Но, пожалуй, самой действенной формой преодоления как внутренних проблем, так и внешних нападений было создание церковных братств. Братства представляли собой религиозные объединения горожан, созданные на основе ремесленных цехов. Религиозные братства, отделившиеся от цеховых, стали принимать в свои ряды не только ремесленников определённых профессий своего города, но и всех желающих, даже иностранцев. Например, в Львовское братство входили господари молдавские и волахшские, шляхта и аристократы ВКЛ, среди которых были и слуцкие князья Олельковичи. А членами Могилёвского братства состояли и некоторые из мещан города Слуцка [33, с. 27].

Слуцкое православное братство было основано в 1586 г., когда Юрий III утвердил его «Регламент». Создание церковного братства в это время было особо актуальным, так как два родных брата князя Юрия, совладельцы города и княжества под влиянием иезуитов перешли в латинство [8, с. 11–16; 25, №72, с. 27]. Скорее всего, после смерти Юрия III деятельность братства пришла на некоторое время в упадок. В это время иезуиты активно пропагандировали идею унии, мотивируя её необходимость тем, что распространение ересей и церковных нестроений – результат разделения Восточной и Западной Церквей. Это мнение разделялось и православными. Идею унии первоначально поддерживали и самые крупные православные магнаты – слуцкий князь Юрий III и князь Константин Константинович Острожский. В 1583 г. папский нунций Болоньетти вёл переговоры по этому поводу с князем Юрием III Олельковичем, который в письме к папе от 6 июля 1583 г. соглашался способствовать делу унии. Католическая сторона требовала отказа от православной обрядности, но слуцкий князь проявлял желание сохранить её [23, с. 467, 468]. Очевидно, князь Юрий III, как и его двоюродный дядя Константин Константинович Острожский, видел возможность принятия унии лишь на едином соборе Западной и Восточной Церквей, с обсуждением догматических расхождений, с согласия восточных патриархов, московского царя и молдавского господаря. Такая позиция не могла устраивать католиков, которые видели в унии лишь ступень к полной латинизации православных. Слуцкий князь Юрий III не принял участие в дальнейшем развитии событий. Он умер в марте 1586 г. Как записал на первом листе созданного Юрием III Евангелия его духовник священник Варваринской церкви Малофей, «турбация Речи Посполитой укоротили жизнь тое княжати – умер, погребён в Слуцку, в соборной Успения Пресвятыя Бого-Матере церкви у правого клироса положен» [29, с. 35].

В сентябре 1596 г. король Сигизмунд III Ваза утвердил определение униатского собора о признании главенства папы и католического исповедания веры. Православие объявлялось вне закона.

В это время Слуцкое княжество принадлежало малолетней Софии, дочери Юрия III. Она родилась в 1586 г., во время заключения унии ей было 10 лет. После смерти отца София наследовала часть принадлежащего ему княжества, её опекуном стал дядя, жмудский староста Юрий Ходкевич, православный. Первые наставления в православной вере святая княжна могла получить в семье своего опекуна. Здесь она могла слышать о благочестии своего отца – Юрия III, единственного из братьев исполнившего завет деда Юрия II – во что бы то ни стало, не изменять вере предков. После смерти дядей, родных братьев Юрия III, Александра (1591) и Яна-Симеона (1592), принадлежащие им части княжества также перешли к Софии. Когда девочке было всего 9 лет, в 1595 г. умер Юрий Ходкевич, и опека перешла к каштеляну виленскому старосте брестскому Иерониму Ходкевичу, католику по вероисповеданию.

Это было время иезуитской реакции в стране, период подготовки и заключения унии. Конечно, живя в католическом окружении, она не могла не испытывать воздействия с целью отторгнуть её от Православия со стороны хотя бы тех же иезуитов, которые, как мы знаем, не оставляли «без присмотра» отпрысков знатных фамилий. София Юрьевна хранила православие, но к моменту заключения Брестской унии находилась ещё в несовершеннолетии, и реально её наследством распоряжался дядя-католик [25, №424, с. 168–169]. Так православная вера в Слуцком княжестве осталась без высокого покровительства. Однако ситуация изменилась после свадьбы Януша Радзивилла и Софии Юрьевны, состоявшейся 1 октября 1600 г. [6, с. 75]. Уже через три месяца после свадьбы, 31 декабря 1600 г., Ипатий Потей в письме к тройскому воеводе Николаю Христофору Радзивиллу Сиротке, ревностному католику, жаловался, что Януш Радзивилл под влиянием молодой жены отнял у него Слуцкий монастырь, изгнавши оттуда его слугу [14, с. 394–396].

Указом от 6 мая 1606 г. князь Януш Радзивилл возобновил деятельность Слуцкого Преображенского братства [31, №78, с. 142; 25, №166, с. 68]. Княгиня София Юрьевна как покровительница Преображенского братства принимала в его деятельности самое живое участие [6, с. 76]. Дела веры у Софии Юрьевны являлись продолжением сокровенного духовного подвига. Ещё в начале XX века в Слуцком Троицком монастыре хранилось облачение архимандрита из серебряной парчи с золотой вышивкой. По преданию, зафиксированному А.К. Снитко, это была ручная работа одной из княгинь слуцких. Исследователь Слуцка Ф.Ф. Серно-Соловьевич говорит, что облачение – труд святой Софии Юрьевны [30, с. 157; 29, с. 36]. Работа, предназначавшаяся для Церкви, предполагала длительное обучение определённым навыкам, традиционным для знатных женщин со времён Древней Руси, и затрату немалого количества времени. Это показывает, что досуг княгиня проводила весьма благочестиво. Архимандрит Афанасий в жизнеописании праведной Софии зафиксировал предание: блаженная княгиня при жизни предсказала, что на Юрьевской улице (теперь улица Л. Толстого) никогда не будет пожара и жители этой улицы, даже иноверцы, не страхуют от огня своих домов, говоря, что они застрахованы у святой Софии [6, с. 82]. Это свидетельствует о том, что святая София ещё при жизни имела особые духовные дары, которые были очевидны для всех, иначе бы этому предсказанию не придавалось значения, и оно бы не хранилось на протяжении столетий, тем более, до обретения её мощей.

В 1609 г. король Сигизмунд III перед угрозой гражданской войны, а также войны со Швецией признал Православную Церковь в Речи Посполитой юридическим лицом. Вероятно, после этих событий София Юрьевна просила своего мужа Януша исходатайствовать у короля грамоту о воспрещении «благочестивых», то есть православных, «принуждать к унии». Такая грамота королём была дана, и желание праведной Софии сохранить чистоту веры на Случчине увенчалось успехом [6, с. 77; 29, с. 5].

Протоиерей Александр ШКЛЯРЕВСКИЙ
Полное название выступления: «Историческая значимость и духовный подвиг династии князей Олельковичей (1395–1612)».
Из материалов церковно-научной конференции, посвящённой 400-летию преставления святой праведной Софии Слуцкой и 400-летию основания Свято-Петро-Павловского собора в Минске (Минск, 3 мая 2012 г.).

Литература:

1. Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные и изданные Археографической комиссией. – Т. 1. – СПб., 1846.

2. Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные и изданные Археографической комиссией. – Т. 2. – СПб., 1848.

3. Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные и изданные Археографической комиссией. – Т. 3. – СПб., 1848.

4. Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные и изданные Археографической комиссией – Т. 5. – СПб., 1853

5. Акты, издаваемые Виленскою археографической комиссией – Т. 12. – Вильна, 1883.

6. Афанасий, архимандрит слуцкий. Блаженная Слуцкая княгиня София ЮрьевнаОлелькоЦ19марта 1612 года)//Минские епархиальные ведомости. – Часть неофициальная. – 1912. – 15 февраля. – №4.

7. Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России, собранные и изданные Археографической комиссией – Т. 1. – СПб., 1863.

8. Вечерко, Ф., протоиерей. Слуцкое Народное Преображенское братство // Минские епархиальные ведомости. – Часть неофициальная. – 1911. – №1.

9. Византия и Московская Русь // Мейсндорф Иоанн, протопресвитер. История Церкви и восточно-христианская мистика. – Москва, 2000.

10. Вилинский, С.Г. Послание старца Артемия (XVI в.). – Одесса, 1906.

11. Гісторыя Беларусі у дакументах i матэрыялах. – Т. 1. – Мінск, 1936.

12. Голубинский, Е. История Русской Церкви. – Т. 2. – Ч. 1. – Москва, 1997.

13. Грицкевич, А.П. Древний город на Случи. – Минск, 1985.

14. Жукович, П. Сеймовая борьба православного западно-русского дворянства с церковной унией (до 1609 г.). – СПб, 1901.

15. Іканапіс Заходняга Палесся XVI-XIX стст. / Шматаў В. Ф» Вецер Э. I., Мельнікаў М.П., і інш. – Мінск, 2002.

16. Калядзінскі, Л.У. Археалагічныя даследаванні дзядзінца летапіснага Случаска // Случчына: мінулае і сучаснасць. – Вып. 1. – Слуцк, 1995.

17. Киев и его судьба и значение // Антонович В.Б. Монографии по истории Западной и Юго-Западной России. – Т. 1. – Киев, 1885.

18. Киприанович, Г.Я. Исторический очерк православия, католичества и унии в Белоруссии и Литве с древнейшего до настоящего времени. – Вильна, 1899.

19. Клады рассказывают… // Наука и жизнь. – 1986. – №9.

20. Лангелер, Арно. Старец Артемий, защитник православия в Литве // 400 лет Брестской церковной унии (1596–1996): критическая переоценка. / Сборник материалов международного симпозиума. Неймеген, Голландия. – Москва: ББИ, 1998.

21. Летапіс вялікіх князёў літоўскіх. Каментарыі // Беларускія летапісы і хронікі. – Мінск, 1997.

22. Макарий (Булгаков), митрополит. История Русской Церкви. – Т. 4. – 4.1. – Москва, 1996.

23. Макарий (Булгаков), митрополит. История Русской Церкви. – Т. 5 / Комментарии Б.Н. Флоря. – Москва, 1996.

24. Мельников, А.А. Путь непечален: Исторические свидетельства о святости Белой Руси. – Минск, 1992.

25. Минская старина: Труды Минского церковного историкоархеологического комитета. – Вып. 4: Тройчанский архив. – Минск, 1913.

26. Национальный исторический архив Беларуси. – Ф. 295. – On. 1. – Ед. хр. 609.

27. Нікалаеў, М.В. Палата кнігапісная. – Мінск, 1993.

28. Сагановіч, Г. Нарыс гісторыі Беларусь – Мінск, 2001.

29. Серно-Соловьевич, Ф.Ф. Древнерусский город Слуцк и его святыни. – Вильна, 1896.

30. Снитко, А. Из Слуцкой старины // Минские епархиальные ведомости. – Часть неофициальная. – Материалы для истории СевероЗападного края. – 1910.

31. Собрание древних грамот и актов городов Минской губернии, православных монастырей, церквей, и по разным предметам. – Минск, 1848.

32. Улащик, Н.Н. Введение в изучение белорусско-литовского летописания. – Москва, 1985.

33. Флеров Иоанн, священник. О православных церковных братствах. – СПб., 1857.

34. Хроніка Быхаўца // Беларускія летапісы і хронікі. – Мінск, 1997.

35. Хроника Быховца // ПСРЛ. – Т. 32. – Москва, 1975.

36. Хроника Литовская и Жмойтская // ПСРЛ. – Т. 32. – Москва, 1975.