19.11.2013
Семейные и соседские отношения родовитых магнатских родов Великого Княжества Литовского

В начале – несколько важных пояснений.

Основная часть того, что теперь называется Беларусью – Полесье – в древности называлось Чёрная Русь (большинство полесских территорий). Некоторые северные и восточные части теперешней Белоруссии (прежней славянской Литвы) назывались Белая Русь (Витебск, Смоленск, и др.). Некоторые другие территории назывались Червонная Русь. Многие большие и важные города (Полоцк) не входили в состав дреговичских (полесских) земель. Формирование Великого княжества Литовского происходило именно на дреговичских землях. Этнические литовцы и белорусы (дреговичи, кривичи, радимичи и др.) примерно с 13–14 столетия называли себя литвинами. «Белоруссия», «белорусы»: топоним и этноним, «придуманные» Москвой для оправдания своих экспансионистских планов. Термин «литвин» для обозначения этнической принадлежности белорусов и литовцев в ряде случаев, областей и ситуаций сохранялся вплоть до XIX века.

Литовские и Жемайтийские (Жмудийские) этнические территории:

1) Вильня: Vilnia palatinae (Вильня, Укмерж / Велькамир – районы)

2) Троки: Troki palatinae (Троки (Тракай), Ковно (Каунас), Упыта – районы)

3) Жемайтия (Samogitia) как автономная префектура.

Смешанные литовско-«белорусские» (литовско-дреговичские, литовско-радимичские, литовско-кривичские и литовско-русские) этнические территории:

1) Вильня: Vilnia palatinae (Браслав и Ошмяны – районы)

2) Новогрудок: Navahradak palatinae (Новогрудок и Слоним – районы).

3) Троки (Тракай): (Troki palatinae (Гродно и Лида – районы).

«Белорусские» (дреговичские, кривичские, радимичские и др.) этнические территории:

1) Полесье или Чёрная Русь («дреговичкая» земля):

– Минск или Менск: Minsk palatinae (Минск и Речица – районы)

– Новогрудок: Navahradak palatinae (Волковыск – район)

– Брест: Brest palatinae (Брестский и Пинский районы)

– Гродно: Hrodna palatinae (Гродненский район)

– Слуцк и Бобруйск: Sluck – Babrujsk (Слуцкий и Бобруйский районы)

– Могилёв: Mahileu palatinae (Могилёвский район)

2) Белая и Червонная Русь:

– Полоцк: Polatsk palatinae (Полоцк – район)

– Мстиславль: Mstislau palatinae (Мстиславльский район).

– Витебск Vitsebsk palatinae (Витебск и Орша – районы)

Вся территория Великого княжества Литовского разделялась на 4 основных географических провинции: 1) «Литва» (Вильня, Троки, Новогрудок и Менск (Минск); 2) Жмудь (Жемайтия); 3) «Полесье» (Брест и другие территории (см. выше); 4) Белая Русь (Рутения): Полоцк, Витебск, Мстиславль.

Столица княжества, город Вильня (Вильно, Вильнюс, Вильда (Vilnius/Vilna/Vilne/Wilno/Wilda) был многонациональным, космополитическим, полиэтническим и мультикультурным городом. Например, в 1596 г. тут было 15 православных (белорусских ортодоксальных) церквей, 14 католических церквей, 1 лютеранская (протестантская), 2 кальвинистские (протестантские) церкви, несколько еврейских синагог и 2 мечети. Вильня являлась центром литовской, белорусской, польской, немецкой, татарской и еврейской культуры народов ВКЛ.

В 1569 г. образована «уния»: Литовско-Польское союзное государство.

Называлось это государство Речь Посполита, или Литовско-Польский Союз.

Общими для входящих в союз двух государств стали правитель (польский король и великий князь литовский) и общегосударственный Сейм (парламент).

Всё остальное – армия, суд, два отдельных парламента (Сейма), казна, финансы, гос. секретариат – оставались автономными, отдельными для каждого из государств – членов Союза (Польши и Литвы).

На территории Великого княжества Литовского официальным государственным языком (точнее: языком, которым пользовались для составления внешнеполитических и внутриполитических государственных документов, указов, привилеев, судебно-процессуальных документов, завещаний, и т. д.) был старобелорусский с кириллическим шрифтом, тогда как на территории Польши – польский и латынь.

В двух государствах также действовали разные законы.

В 1588 г. появился так называемый Статут Литовский: наиболее разработанный и современный в Европе кодекс, включающий в себя элементы государственного, уголовного, гражданского, и т. д. права.

Ещё более существенным различием, обусловившим постоянные трения, была религия. Польская и литовская (литовско-белорусская) политические элиты принадлежали к разным христианским концессиям.

В Литве главными церквями были протестантская и православная, в Польше – католическая.

Большую часть литовского правящего совета («рада») составляли протестанты. Из 28 членов 17 были протестантами, 9 – православными, и только 2 католиками (оба – архиепископы).

Контрреформация, перешедшая в решительное наступление после 1569 г., в значительной степени и привели к падению Речи Посполитой и к катастрофе Польши, Литвы, Беларуси и Украины, т. к. означала полонизацию не польского населения через насаждение католицизма, что вызвало сопротивление всех литовцев (литовцев, белорусов, и других).

Как самое прогрессивное и демократическое государство тогдашнего мира, Великое княжество Литовское (и отчасти польско-литовский союз: Речь Посполита) должно было противодействовать 4 основным тираниям: тирании папского Рима, еврейской тирании, Московии и турецкой тирании.

В 1563 г. Зигмунд (Сигизмунд) Август подписал декрет, уравнявший политические, религиозные и гражданские права католической, протестантской и православной шляхты. Новые дополнения к Статуту Великого княжества Литовского в 1588 г. подтвердили все эти права.

Все эти главные политические и религиозные тенденции в ВКЛ лучше всего отражены в истории рода Радзивиллов.

Радзивиллы владели многочисленными городами, замками, крепостями, посёлками, усадьбами, лесами и угодьями по всему Великому княжеству Литовскому, среди которых – самые живописные, блестящие и роскошные замки и города. Новогрудок, Пинск, Несвиж, Слуцк, Белица, Збляны, Кульбаки, Жырмуны, Дрысвят, Браслав, Бобруйск, Брест, Гродно и другие местности и города целиком или их часть принадлежали Радзивиллам. Общая площадь их владений превышала площадь многих европейских государств, а с их богатством и с роскошью их имений не мог поспорить ни один монарх.

Они были крупнейшими земельными магнатами ВКЛ и Речи Посполитой (вместе с Потоцкими, Гаштольдами, Глебовичами, Пацами, Сапегами, Острожскими, и др.). Их отличал изысканный вкус при выборе мест и покупке поместий (или строительстве оных), любовь к природе, привязанность к самым живописным, красивым местам, и к своей родной земле. Их поместья, замки, дворцы, дома были самыми красивыми во всём Великом княжестве Литовском.

По сегодняшний день отличается живописностью природа в местах, которыми владели Радзивиллы в районе Браслава, вокруг Дрысвят (тогда – укреплённого пограничного пункта). Околица этого населённого пункта имела особый статус: это так называемая «замковая земля», «выделенная» административная единица, не подчинявшаяся местной администрации волости (повета, староства), земским властям, но находившаяся в прямом подчинении виленского воеводы. Поэтому в различных гражданских и военных реестрах местные владельцы-бояре вписаны не в состав браславской шляхты, а виленской. Только когда оборонное значение замка в Дрысвятах уменьшилось, статус этих земель изменился. Этот пример показывает, что Радзивиллы часто искали и приобретали особые, привилегированные, и, соответственно, самые живописные по своим природным свойствам земли, наделённые административно специальным статусом.

Достаточно напомнить, что замок находился на большом острове посреди озера. Сам остров так и называется: Замок. Остров соединялся с берегом двумя мостами. Когда городок был перенесён на берег озера, на острове всё ещё оставался замок, католическая церковь (костёл), небольшие земельные наделы (огороды) горожан. Именно к тому времени, когда частью земель вокруг Дрысвят владел Николай Николаевич Радзивилл, относится указ 1514 года, в котором чётко оговариваются повинности (обязанности) горожан, среди которых важнейшее место занимает ремонт и строительство мостов (во время войны мосты разрушали; их приходилось отстраивать заново). Важными владельцами или администраторами в том же районе были Сапеги (ещё один широко известный магнатский клан).

Надо полагать, что особый интерес первых лиц в Великом княжестве Литовском к Бобруйску, также исключительно живописному укреплённому пограничному пункту, объяснялся теми же причинами. Вероятно, олигархия ВКЛ получала невероятно высокие «левые» доходы от таможни. Всё это вместе и определило исключительно высокопоставленный «владельческий клуб» древнего Бобруйска.

Разные документы ВКЛ (Метрики, Инвентари, привилеи, указы, и прочие грамоты) в числе Радзивиллов, владевших Дрысвятами, называют Николая Радзивилла (умер в 1509 г.), его сына Н.Н. Радзивилла (Микалая Микалаевича, одновременно бобруйского владельца), Юрия Радзивилла, Кшифтофа (Крыштофа) Николая (Миколая) Радзивилла (1547–1603), Кароля Станислава Радзивилла (1734–1790), по прозвищу Пане Коханку, и др. Позже (после Н.Н. Радзивилла) среди местных владельцев значится известный государственный деятель, великий гетман литовский Казимир Ян Сапега (1637–1720). Интересно, что к 1780 г. государственная казна задолжала Радзивиллам 2 миллиона (!) злотых, и тогда Дрысвяты перешли в их полную собственность. Интересно, что после Радзивиллов поместьем владел Михаил Клеафас Огинский, автор знаменитого «Полонеза Огинского» под названием «Прощание с родиной».

6 февраля 1514 г. король Зигмунд (Сигизмунд (Жыгимонт)) Август приказал «виленскому воеводе, пану Николаю Радзивиллу (отцу Николая Николаевича Радзивилла – прим. balandin.net), господарю Дрысвяцкому, построить католическую церковь Божьей Матери в городке Дрысвят».

Сначала новая католическая церковь была филиалом «парафии» Браслава, но потом был образован самостоятельный приход. В этой церкви хранилась легендарная икона XV или начала XVI века «Поклонение волхвов», один из главных шедевров иконописи славянской Литвы («Беларуси»). Икона сохранилась до наших дней.

Не менее живописное и удалённое от центральных дорог и больших городов место: Уречье.

В 1473 году это была собственность Юрия Андреевича Саковича. Саковичи-Насиловские: в то время известная, богатая и влиятельная семья. Николай Николаевич Радзивилл был связан с ними родством. В 1505 г. все угодья этой местности и её население переходят во владельческое и административное право Николая Николаевича Радзивилла. Последний выкупил эту собственность у Яна Юрьевича и Войцеха Саковичей (Насиловских), двоюродных братьев жены Н.Н. Радзивилла, Ольжбеты (Эльжбеты) Богдановны Сакович. И тут особой живописностью и девственностью отличался Уречский (Урецкий) остров.

Ещё одна очень живописная, удалённая от центральных дорог и больших городов местность: Докшицы, впервые упоминающиеся в грамоте великого князя Витовта, выписанной в 1407 г. в Вильне. В ней Войцех Манивид, виленский воевода, участник Грюнвальдской битвы, получил подтверждение на деревни Харецкой волости (повета) и крестьян, обязанных платить оброк. Витовт подарил своему вассалу «медовых данников, т. е. бортников» в сёлах Березино, Гнездилово, Докшицы. У Войцеха был сын Ян, который умер в 1458 г. Дочка Яна Манивидовича вышла замуж за Николая Радзивилловича (Второго), чьи потомки известны под именем Радзивилла.

В 1520 г. данников Радзивиллов в Хорецком районе насчитывалось всего 316 человек.

Третья часть этих крестьян оказалась у Николая Николаевича Радзивилла (того самого, что имел отношение и к Бобруйску). Как указано выше, он был женат на Эльжбете Сакович.

Герб унии, подписанный Саковичем.

После его кончины (зима 1521–1522 гг.) его вдова Эльжбета Сакович и трое его сыновей разделили всю собственность на четыре части, каждому по части. Яну Николаевичу Радзивиллу (жемойтийскому старосте) достались 32 семьи данников в районе Докшиц, которые выполняли разные феодальные повинности (в среднем по 12 грошей на семью). Ян умер в 1542 г., и на нём мужская линия этой ветви Радзивиллов, князей Мядельских и Ганёндских, оборвалась.

Позже всё состояние Радзивиллов сконцентрировалось в руках дочери Яна Радзивилла Ганны, вдовы легендарного воеводы Станислава Кишки, одержавшего много побед над татарами и москалями. Позже Докшицы станут частью Борисовского повета.

Соседом Радзивиллов и Станислава Кишки был не менее легендарный полководец, Константин Острожский, победивший московитов в знаменитой битве под Оршей. При содействии Николая Николаевича Радзивилла, семьи Кишки и Константина Острожского, выделившего свои собственные земли, в Докшицах в 1514 г. строится православная церковь. После 1596 года эта церковь становится униатской.

Владельцами в окрестностях Докшиц были и не менее знаменитые князья Чаторыйские, владельцы Логойска.

Соседские владельческие связи этих влиятельнейших кланов, католиков, православных, кальвинистов и униатов, объясняют многое в политике Великого княжества Литовского; добрососедские связи превращались в подобие партий или клик, а ссоры между соседями (между Радзивиллами и Гаштольдами) и владельческие тяжбы настолько обостряли обстановку, что всё государство начинало лихорадить.

Хорошо известна ссора Яна Николаевича Радзивилла, старосты жемайтийского, со своим соседом по Докшицам, полоцким боярином Богданом Ивановичем Зиновьевичем-Корсаком, владельцем поместья Голубичи за рекой Березиной (сейчас: Борисовский район). В 1535 г. они оба обратились в суд, обвиняя друг друга в самовольном захвате смежных земель, нападении на поместья, грабеже, и в избиении своих подданных. Ян Радзивилл утверждал, что Богдан Иванович совершил нападение на Тумиловичи.

Ещё одна интересная связь между магнатами-олигархами, бывшими первыми лицами в государстве, проходит через Докшицы, и ведёт к роду последних великих киевских князей, Олельковичей, породнившихся с Радзивиллами. Как видим, то, что Радзивиллы были в основном католиками, а Олельковичи православными, смешанным бракам между ними не помешало.

Как известно из нашего рассказа, последним из сыновей Николая Николаевича Радзивилла был выше упоминаемый многократно Ян Николаевич Радзивилл. После его смерти в 1542 г. эта ветвь рода (князья Мядельские и Ганёндские) угасла, т. к. Ян Николаевич не имел сыновей. Наследство перешло к его сёстрам и дочерям. Сестра Яна Николаевича Радзивилла была женой великого киевского князя Юрия Олельковича-Слуцкого, который одно время владел имуществом в Бобруйске и Бобруйском старостве. Алёна получила имения Долгиново и Ваукалата (Вайкалата), какими раньше владела её мать, Эльжбета Богдановна Сакович. Когда Алёна умерла в 1546 г., Долгиново и Вайкалата были поделены между её сыном (как и отец, владельцем имущества в Бобруйске), Юрием Юрьевичем Слуцким Олельковичем, и дочерью Софьей, женой пана Ю.А. Ходкевича.

Радзивиллы были связаны по разным линиям также и с другими могущественными кланами, такими, как Гольшинские, Сапеги, Пацы, тоже в основном православные князья, Нарушевичи, Глебовичи. Более и менее тот же круг владельцев присутствует и в Бобруйске.

Теперь пора вернуться назад, и вспомнить о браке дочери Яна Манивида с Ротшильдом Вторым (Николаем). Один из их наследников, пан Алехна Судимонтович, умер в 1492 г., оставив двух дочерей. Младшая их них, Софья, вышла замуж за князя Александра Юрьевича Гольшанского. Так как именно ей досталась вторая половина наследства Манивидов, по мужской линии оно перешло к Гольшанским. После Александра Юрьевича это состояние досталось четырём дочерям и сыну, Павлу Гольшанскому, виленскому архиепископу. Понятно, что, взирая на сан, Павел не имел наследников. Таким образом, Докшицы опять-таки соединили две очень родовитые и могущественные династии соседством и родством. В 1525 г. произведена перепись имущества Ядвиги Александровны Гольшанской, вдовы Яна Литавора Храбтовича. Её часть Докшиц, вместе с другими владениями, Ядвига Александровна подарила перед смертью жене великого князя и короля Зигмунта Августа – Боне Сфорце. Однако, Бона великодушно вернула это имущество Софье Храбтович-Вралевской, дочери Ядвиги. От неё и её мужа это имущество переходит далее к Михаилу Фёдоровичу, потом к Василию Тышкевичу (1551), владевшему Логойском после князей Чарторыйских. Он же взял в заклад некоторые смежные владения Радзивиллов.

Брат Ядвиги – Павел, виленский архиепископ, был последним мужским представителей древнего рода князей Гольшанских, ведущих своё родство от легендарного Рюрика. Он умер в 1555 году. Ганна Александровна Гольшанская вышла замуж за Николая Паца, представителя ещё одного знатного рода. Один из племянников, получивших наследство из их имущества: Станислав Пац, который в 1561 г. продал 5 служб в Докшицах с согласия его братьев.

Через Докшицы Радзивиллы имели связи и с Нарушевичами, ещё одним весьма знатным родом.

Паны-католики, как правило, не препятствовали строительству православных церквей, и сами строили не только католические церкви («костёлы»), но и униатские, которые были ближе к православию, чем к католичеству. В Докшицах и околице разные церкви основали Радзивиллы, Кишки, Пацы.

Ещё одна исключительно живописная местность, и тоже вдали от главных дорог и больших городов: это Мядель (Мядели). В XV–XVI веках встречались несколько населённых пунктов с таким названием. В конце 15 столетия они принадлежали двум знатным родам Великого княжества Литовского и Русского: Саковичам и князьям Свирским.

Сначала современный Мядель и его околица принадлежали Свирским. В конце XV в. часть этих владений переходит к пану Рыгору Станиславовичу Остиковичу (Осьциковичу), после его брака с дочерью князя Петки Романовича Свирского, Александрой. В 1535 г. их сын, Юрий Рыгорович, продал часть своих владений Ольбрехту Мартиновичу Гаштольду.

Северная часть современного городка Мядель в 1440-х годах принадлежала полоцкому наместнику Андрею Саковичу. В 1494 г. великий князь литовский и польский король Казимир подтвердил права на это имущество Богдану Андреевичу Саковичу. Именно его единственная наследница и вышла замуж в 1510 г. за пана Николая Николаевича Радзивилла. Городок Мядель стал его собственностью.

В (???? – год не указан – прим. nasledie-sluck.by) г. князь Ян Янович Свирский с женой Ганной «взяли сыном» виленского воеводу Николая Николаевича Радзивилла и подарили ему свою часть владения Мядели («Мядело»), какая была присовокуплена к прежней. В 1518 г. на Венском Конгрессе Радзивилл добивался от Императора Священной Римской Империи (Австрии) титула князя Священной Римской Империи, князя Мядельского и Ганёндского (Ганязского). Это значит, что на этих землях уже был поставлен княжеский замок.

После смерти Николая Николаевича Радзивилла в 1521 (1522) году Мядель становится собственностью его вдовы. В результате раздела имущества в 1544 г. эта собственность досталась Ольжбете Николаевне Радзивилловой и её мужу, киевскому воеводе Ивану Юрьевичу Гольшанскому.

Другая часть современного городка (городского посёлка) Мядель известна из записи о продаже этого владения в 1527 г. князем Александром Михновичем (Мартиновичем) Свирским виленскому воеводе Ольбрехту Мартиновичу Гаштольду. После смерти в 1542 г. последнего представителя рода Гаштольдов, трокского воеводы Станислава Ольбрехтовича Гаштольда, мужа легендарной Барбары Радзивилл, все его владения, в том числе и Мядель, стали собственностью великого литовского князя и польского короля Зигмунда І Старого, который подарил Мядель своему сыну Зигмунду II Августу. Среди управляющих от имени короля этими землями (старост Мяделевских и Марковских) мы находим носивших «всё те же фамилии»: Михаил Павлович Нарушевич, Лев Сапега, и др.

Постепенно статус Мяделя трансформируется в статус «судебного города» (1565–1566), т. е. резиденции специального суда, разбирающего тяжбы между феодалами. Этот суд административно обозначался как земский суд шляхты Ошмянского повета Виленского воеводства. Состав этого суда был утверждён Зигмундом II Августом в составе судьи Станислава Станиславича Стечкавича (Стецкевича), помощника судьи Станислава Юрьевича Барады, и писаря Станислава Касинского. Позже ошмянский хоружий и владельческий маршал Павел Островицкий и уже упомянутый Станислав Стецкевич принимали участие в подписании Люблинской унии.

Таким образом, целый рой самых знатных и родовитых семей, который начинал крутиться вокруг таких небольших и удалённых от столиц сёл или городов, как Несвиж, Бобруйск, Докшицы, Мядель, Дрысвят, и т. д.: это дань особому статусу и скрытому значению этих мест. Как мухи на мёд, слетались сюда самые влиятельные династии государства, потому что эти с виду незначительные городки и деревни на самом деле были ключевыми позициями в финансово-владельческой и политической игре.

Ещё одно из таких мест: Быстрица, где великий литовский князь и польский король Ягайло (Владислав II) в 1390 г. основал католическую церковь (костёл) обычных каноников. Позже Быстрицей владел великий князь литовский Витовт, двоюродный брат и противник Ягайло. Было образовано Быстрицкое староство. Наместником здесь виленского воеводы Николая Николаевича Радзивилла в 1514 г. упоминается некий Илья (не исключено, что еврей). Сам Н.Н. Радзивилл владел в окрестностях Быстрицы двумя сёлами. В XVI веке быстрицкий двор сам король начал жаловать в пользование доверенным лицам, влиятельным магнатам и родовитым особам. Так, в 1559 году наместником становится Павел Андреевич Свирский (совместно с Петром Тимофеевичем Пузыной), в 1563 году – Ян Болеславович Свирский. Так же, как в Бобруйске, в Быстрице существовала таможня, причём, сплавлявшиеся и перевозившиеся по реке грузы, предназначенные для короля, не облагались налогом. Т.к. Быстрица считалась владением короля и подчинялась ему, тут было чем поживиться родовитым магнатам.

Таможенный сбор с купцов был введён в Быстрице виленским воеводой Николаем Радзивиллом. Ближе к концу того же XVI века короли стали отдавать Быстрицкое староство определённым магнатам в пожизненное владение «за особые заслуги». Примерно с 1582 по 1591 г. (т. е. до самой смерти) Быстрицей владел жемойский староста и подчаший Великого княжества Литовского Ян Станислович Кишка (ещё одно знакомое нам имя). Каждый из владельцев получал в дополнение к другим своим титулам право называться «быстрицким старостой». Им был с конца того же века гетман Кшыштоф Радзивилл, который женился на вдове Яна Станисловича Кишки – Ольжбете Острожской.

После смерти Кшыштофа Радзивилла старостой (примерно с 1652 г.) становится его сын, легендарный полководец Великого княжества Литовского и герой войн с Московией, Януш Радзивилл, полевой гетман, жемойский (жемайтийский) староста, последний представитель по мужской линии биржанско-дубинковской верви Радзивиллов.

Ещё одна знаменательная местность Геранёны или (с конца 17 столетия) Субботники. Геранёны Монивидовы тоже принадлежали Радзивиллам.

Настоящей жемчужиной не только владельческих комплексов Радзивиллов, но и всей европейской культуры, искусства, архитектуры и дворцового зодчества является резиденция Радзивиллов в Несвиже.

Несвиж – ещё одно исключительно красивое, древнее, проникнутое особой аурой место, которое говорит об исключительном вкусу и чувстве единения с природой у Радзивиллов. Несвиж – один из старейших городов Беларуси, окрашенный мистическим, необъяснимым колоритом. Город Несвиж, являющийся в настоящее время районным центром Минской области Республики Беларусь, расположен в 115 километрах к юго-западу от Минска, и в 50 км от Барановичей, в 14 км от станции Городея на железной дороге Минск–Брест, у истока реки Уша (приток Немана). Несвиж – это замок Радзивиллов (1598–1610 гг.), Фарный костёл (1593 г.), Городская ратуша (1598 г.), монастырь бенедиктинок (1589 г.), Слуцкая брама (въездные ворота (1610 г.).

Летописный Несвиж известен с XIII в. Один из несвижских князей – Юрий Несвижский – участвовал в битве с татарами на реке Калке. В составе Великого княжества Литовского потомки первых несвижских князей продолжали владеть своим уделом с XIII по XV века, участвуя в военных походах великих литовских князей. В 1492 г. великий князь литовский Александр передал город князьям Кишкам. В 1513 г., как мы сообщаем в других частях нашего раздела о Радзивиллах, Анна Кишка, дочь маршала ВКЛ Станислава Кишки, вышла замуж за князя Яна II Радзивилла Бородатого, каштеляна полоцкого, внеся в качестве приданого Несвиж с Олыкой и половиной Лахвы, и так во владение Радзивилла Бородатого перешёл Несвиж.

После него Несвиж стал резиденцией князей Радзивиллов, ординатов Несвижских. Несвижская ординация оставалась в руках основной ветви рода князей Радзивиллов до её пресечения в 1813 г., с середины XIX в. указом царя перешла к младшей линии рода и была ликвидирована только в 1939 г. Важную роль в развитии замкового комплекса, поместья, города, церквей и монастыре сыграли: Михал Казимир Радзивилл Рыбонька и Кароль Станислав Радзивилл Пане Коханку, – и уже в конце XIX в. – Антонин Вильгельм Радзивилл с женой Марией Доротой Радзивилл, урождённой маркизой де Кастеллян. Сымон Будный, Томаш Маковецкий, Владислав Сырокомля, Якуб Колас и многие другие выдающиеся деятельно белорусско-литовской культуры были связаны с Несвижем.

Но главную роль в судьбе Несвижской резиденции сыграл его очередной хозяин, Николай Криштоф (Христофор, Кристоф) Радзивилл Сиротка, прозванный так королём Зигмундом (Сигизмундом или Жигимонтом) Августом, который как-то обнаружил потерявшегося и грустного мальчика в своих собственных королевских покоях.

Сиротка получил самое блестящее для своего времени образование в ведущих европейских университетах и других центрах культуры и науки в Великом княжестве Литовском, Польше, Германии, Италии, Австрии и Франции. Тот Несвиж и его замок, какими мы их знаем: это продукт именно его гения, его собственный замысел и фантазия, им же осуществлённые. Путешествуя зимой 1580–81 гг. по Италии, Николай Радзивилл Сиротка осматривал главные архитектурные знаменитости, и, в частности, объекты местного крепостного (военного) зодчества. Там у него созревает общая идея великолепной резиденции, невероятно прекрасного и живописного замкового комплекса. Там же, в Италии, он находит и архитектора, известного мастера Джиованни Бернардони, которого просит стать воплотителем своего замысла. Он же построил потом и родовую усыпальницу Радзивиллов – Несвижский фарный католический собор (костёл). В качестве образца архитектор взял им же самим незадолго перед тем законченный в Риме Храм Христа.

Миколай Крыштоф Радзивилл Сиротка (1549–1616) – старший сын Миколая Радзивилла Чёрного. Он – основатель Несвижской ординации, меценат, писатель. Воевода Великого княжества Литовского, участник войн и сражений, государственный деятель ВКЛ и Речи Посполитой.

Сначала учился в протестантской гимназии, основанной его отцом, позже – в университетах Страсбурга и Тюбингена. Путешественник. Совершил поездки по Швейцарии, Германии, Италии, где встречался с Папой Римским Пием V, императором Максимилианом II. В 1567 г. перешёл из кальвинизма в католичество. Был принят в рыцари «закрытого» мальтийского ордена, куда, по слухам, входят те, кто на самом деле правит миром.

С 1569 г. – маршалок надворный литовский. В 1574 г. состоялся специальный элекционный сейм Речи Посполитой, на котором выбирали нового короля. Николай Радзивилл Сиротка принял участие в этом сейме, поддерживая кандидатуру Генриха Валуа. Участвовал в Ливонской войне (1558–1582) под началом короля Стефана Батория. Под Полоцком был тяжело ранен и чудом выжил. В качестве награды «за боевые заслуги» получил должность маршалка великого литовского. В 1581 г. участвовал в осаде Пскова. После окончания Ливонской войны, в 1582 г., уехал в Италию, был на Ближнем Востоке, посетил Крит, Кипр, Сирию, Палестину и Египет.

Несвижский замок Николай Радзивилл Сиротка задумал построить на полуострове, на правом берегу реки Уши, перегороженной плотиной. Как раз там и находился уже существующий небольшой замок, деревянный. Запруда образовала два пруда, и, таким образом, замок оказался на острове, отделённый двумя водными преградами. Дорога из города в замок шла по дамбе, в конце которой находился длиннющий деревянный мост через озеро. В случае военных действий этот мост легко разбирался. Неприятель не мог из-за водной преграды приблизиться к замку и вести прицельный огонь.

Строительство комплекса Николай Радзивилл Сиротка решил выполнять по частям: сначала возведя главные его доминанты, а уже потом соединяя их в единое целое. Так в начале появилась отдельно стоящая брама (въездные ворота), напротив которой возвели дворец, с правой стороны каменицу, а с левой оружейный арсенал, который потом был значительно увеличен вширь и ввысь (были добавлены новые этажи). Шаг за шагом все постройки соединили в единый архитектурно-усадебный комплекс. В начале своей истории замковые постройки были покрыты гонтовой черепицей. Потом её заменили крулевецкой (Кёнингсберской) черепицей.

Рельеф окружающей местности, как с оборонной, так и с эстетической стороны был исключительно умно вписан в проект. Архитектор и хозяин замка тонко, виртуозно продумали защиту замка от артиллерии при возможной осаде. Вокруг замка насыпали защитный земляной вал, нижний ярус которого был облицован кирпичом. За валом – ров с регулируемым уровнем воды глубиной более 2,5 м. Через этот ров перекинут подъёмный мост.

Возникла грозная, неприступная для своего времени, крепость, в то же время одна из наикрасивейших в Европе.

Структура Несвижского замка – это 10 связанных между собой в единый архитектурный комплекс зданий вокруг шестигранного парадного двора. Въездные ворота (брама), башня, высокие валы вокруг замка, за ними (тоже по периметру), глубокие рвы с водой: всё это сохранилось до сих пор. Замок окружён прудами и большим парком, разделённым на 5 частей.

Центральная – историческая – часть Несвижа соседствует с замком через широкий пруд, на 2 части перерезанный дамбой-мостом. До сих пор сохранилась её прямоугольная планировка. Историческая застройка, в основном здания XVI–XVII вв., делают Несвиж одним из символов европейской старины. Сердце средневекового города – Центральная (Рыночная) площадь. По её периметру возвышаются: Старая Ратуша с часовой башней и окружающие её с трёх сторон торговые ряды; дом богатого ремесленника (Дом на Рынке); старые здания более поздних эпох. В Старом Городе находятся Слуцкая Брама (городские ворота), Фарный костёл (Церковь Наисвятейшего Божиего Тела), с внутренним оформлением в стиле барокко, монастырь бенедиктинок, центральная оборонная башня, др. архитектурно-исторические достопримечательности. «Каскад» четырёх прудов (на восточной границе) – великолепная природная огранка этого культурно-исторического бриллианта.

Целенаправленное разрушение Старого Несвижа в 1950-е – 1970-е годы, своего рода культурный геноцид, проводившийся в то время по всей территории Советского Союза, в некоторых других коммунистических странах (Румыния), а также в США и в Палестине, уничтожил многие старинные здания, на месте которых возводились безликие и безвкусные типовые здания. На месте старинного и прекрасного монастыря доминиканцев возник чудовищный, уродливый кинотеатр; в западной части старого Несвижа горизонт закрыла многоэтажная жилая застройка, уничтожившая целостность и эстетическую логику Старого Города.

Непобедимый, неприступный замок и гордый величественный город победило хамство, тупость и ложь.

За свою историю Несвижский замок ни разу не был взят штурмом. Только однажды, во время Северной войны, сюда проник неприятель, но тогда малочисленный гарнизон и часть горожан просто впустили шведов, открыв перед ними ворота, в обмен на обещание не причинять время защитникам и самому замку. Шведы, однако, нарушили обещание. Они разрушили часть укреплений, взорвали Браму и вывезли из замка пушки.

После Северной войны Радзивиллы не только восстановили замок, но стали дополнительно его укреплять, возведя с севера и запада на подступах к городу дополнительные бастионные укрепления. Правым краем они упирались в пруд.

Ещё в 1765 г. в замке насчитывалось 36 пушек (в основном местной отливки), сотни мушкетов и другого огнестрельного оружия. Пушки самого крупного калибра были установлены на верхнем ярусе вала, калибром поменьше ниже. По углам, у бастионов, соорудили орелоны (разновидность современного ДОТа), откуда простреливались подходы к валам и браме, сдерживая неприятеля.

Ежегодно Радзивиллы собирали жителей города на турниры по стрельбе, и победителя, кроме ценного приза, награждали годовыми налоговыми льготами. При замке служило много иностранных офицеров.

Когда Несвиж переживал расцвет, тут собралась целая плеяда деятелей науки и культуры, лекарей (врачей), теологов, известных священнослужителей, философов и писателей, печатников и просветителей, наёмников из Западной Европы. Они привозили сюда самые передовые достижения науки и техники той эпохи. Это был важнейший центр промышленности, науки и культуры. Театр, типография, где издавались книги на белорусском, польском, латинском языках, свой оркестр и даже (одно время) опера, балетная школа, готовившая артистов из детей крепостных (после раздела Речи Посполитой актёры Несвижа, вывезенные в качестве трофея, составили основу труппы графа Шереметьева, который и организовал первый в Российской империи театр), великолепные церкви и соборы: всё было тут. После возвращения Радзивиллов-бунтарей в лоно католической церкви тут была открыта резиденция иезуитов.

Легендарное богатство Радзивиллов известно всему миру. По великолепию и роскоши их сравнивали с французскими, испанскими, русскими и австрийскими императорами. Роспись стен и потолков замка, лепные потолки, украшенные позолотой и мрамором стены, кафельные и фаянсовые печи, камины, великолепные паркетные полы из ценнейших пород дерева, стены залов, украшенные резьбой и тиснением, дубовыми резными панелями, полотняными и кожаными шпалерами. Ну, а сама княжеская сокровищница оценивалась в несколько тонн изделий из золота и серебра.

В то время изразцы, какими обкладывали печи, привозились из Голландии и стоили ужасно дорого. Царь Пётр I и его фаворит Александр Меньшиков выложили изразцами несколько печей в своих дворцах, чтобы подчеркнуть своё богатство. У Радзивиллов во множестве комнат были голландские печи.

Знаменитая библиотека-архив Раздивиллов насчитывала более 20 тысяч томов книг и тысячи древних грамот, летописей, хроник, и т. д.

Портретная и картинная галереи замка включали в себя более тысячи полотен. Коллекция произведений декоративно-прикладного искусства, включая фарфор, посуду, хрусталь, гжель, фаянс, росписи по эмали.

В конце XVIII века Несвиж ещё блистал своей красотой, и его богатство достигло апогея. Однако, примерно в 1780-х годах владельцы замка перестают ремонтировать и поддерживать укрепления замка в надлежащем состоянии. Когда Россия начала военную компанию по захвату Литвы (одновременно – литовской и белорусской её частей), и в 1792 г. Несвижский замок сдался завоевателям, русские офицеры сообщают о плохом состоянии его укреплений: «Ныне город окружающий земляной вал весьма не надёжен». Тем не менее, для России замок и его укрепления всё ещё имели огромное защитное значение.

В результате победы России и захвата ею земель Радзивиллов, этот знатный и богатый род понёс серьёзные потери своего имущества. Однако, несмотря на это, Радзивиллы всё ещё оставались в числе самых богатых людей Европы.

Катастрофой для Несвижа стало наполеоновское нашествие. Этот период связан с последним представителем несвижской линии Радзивиллов – Домиником. Как и другие патриоты, он поверил в харизму Наполеона и в наполеоновские обещания, которые, в случае победы французов, явно были бы нарушены. Как и другие патриоты, Доминик Радзивилл в мечтах видел возрождение Великого княжества Литовского и его независимость от России (в крайнем случае: возрождение Речи Посполитой). Поэтому он участвовал в войне 1812 г. на стороне Наполеона, на свои собственные средства сформировав и вооружив пятитысячный уланский корпус из местной шляхты. Это кавалерийское войско участвовало во всех важных сражениях вместе с французами и дошло до Москвы. Естественно, белорусская наполеоновская шляхта вынуждена была разделить и катастрофическое бегство, когда огромное число завоевателей нашло свой конец на просторах русских, литовских и белорусских земель. Доминик Радзивилл прошёл весь кошмар этого отступления, был ранен и умер в Париже в 1813 г. от ран и контузии.

В последние 2 года жизни ему было не до своих сокровищ. Именно тогда все главные сокровища Несвижского замка бесследно исчезли. Были ли они вывезены Наполеоном или его высшим офицерством, спрятали ли Домиником Радзивиллом, похищены ли российской стороной: сейчас никто же сказать не может.

После ряда лет российский император Александр I специальным указом передал замок представителю другой родовой ветви Радзивиллов, князю Антонию, наместнику Познаньскому. Дочь Доминика, княжна Стефания, вышла замуж за Людвига Витгенштейна, и ей в приданое достались имения, не входившие в состав Несвижского майората. Высочайший указ по Несвижу появился не сразу. С 1816 г. в Вильно заседала специальная Радзивилловская комиссия, просуществовавшая более 20 лет. И только в 1870 г. Несвиж перешёл к Антонию Радзивиллу, прусскому генералу, сыну Фридриха-Вильгельма Радзивилла. В 1874 г. было оформлено соглашение между Антонием Радзивиллом (держателем Несвижского майората), и его дядей Леоном (держателем Клецкого майората), по какому имения Клёцка и Давид-Городокска (отдельные ординации) становились вотчинной князя Антония. Так представители этой ветви рода завладели наследством и Николая Сиротки, и других ординаций, получив почти 250 тысяч гектаров земли, 45 тысяч гектаров леса, города Несвиж, Давид-Городок, Клецк, Тимковичи, Глуск, Мир, Старый и Новый Свержень, и более сотни сельских имений.

До 1939 г. они так и жили в замке, а территория, на которой находится Несвиж, после 1917 г. входила в состав Польши. Незадолго перед тем, как фашистская Германия оккупировала одну часть Польши, а СССР другую, Радзивиллы (видимо, что-то узнав или предположив) бежали, и даже смогли вывести самые крупные из всё ещё остававшихся ценностей.

Сталинская аннексия земель Польши и Беларуси закончилась варварской вакханалией сталинских чиновников в Несвиже, просто разграбивших всё, что могли унести и увезти, и чаще всего даже непонимания ценности награбленного. Сохранившуюся посуду Радзивиллов, старинное оружие и костюмы вывезли в Россию и передали в театры в качестве реквизита. Практически вся мебель, произведения декоративно-прикладного искусства, многие ценнейшие книги: всё было разворовано.

Немецкие фашисты соревновались со сталинскими чиновниками в вандализме, когда во время Великой Отечественной войны захватили Несвиж и устроили в замке военный госпиталь для лётчиков.

Когда в 1945 г. Несвиж был освобождён от фашистов советской армией, в Несвижском замке устроили межколхозный санаторий. Местные партийные бонзы посчитали, что буржуазная роскошь может развратить людей и отвратить их от светлых идей коммунизма. И, чтобы спрятать её от глаз отдыхающих и персонала санатория, уникальные росписи закрасили, навсегда их испортив, ценные старинные изразцы посбивали, а стены облицевали тогдашним кафелем.

Однако, для самих себя руководители местных советских, партийных и прочих органов оставили (для избранных) несколько комнат-номеров, где исторический интерьер всё ещё сохранялся. Когда в конце 1990-х годов санаторий из замка убрали, исчезли последние предметы отделки: вделанные в камин часы, старинные, чудом сохранившиеся дверные ручки, фигурка птички на декоративной решётке колодца, и т. д.

Как и многих других исследователей, нас волнует судьба библиотеки Радзивиллов в Несвиже.

Известно, что архив Радзивиллов в Несвиже был самым большим из всех радзивилловских архивов.

Считается, что он был создан в 1551 г. на основе привилея великого князя Великого Княжества Литовского и короля Польши Сигизмунда II Августа Николаю Радзивиллу Чёрному на устройство государственного архива, где должны были храниться главные привилеи Литовского княжества. Однако, примерно половина специалистов считает этот документ фальсификатом XVIII в.

Жалованные грамоты Радзивиллам великих князей ВКЛ; привилеи польских королей на имения и староства; привилеи и статуты частновладельческих городов; имущественные, хозяйственные и финансовые документы имений и фольварков Несвижской, Мирской, Клецкой и Давид-Городокской ординаций, Койдановского и Слуцкого княжеств; Главного управления имениями, ординатских управлений; переписка Радзивиллов (служебная, правовая, династическая, финансовая, хозяйственно-экономическая, военная и личная); генеалогико-биографические и юридические документы (генеалогические таблицы, брачные контракты, родословные книги, дарственные, завещания и пр.); документы и материалы родственных Радзивиллам родов: вот далеко не полный круг хранившихся в Радзивилловским архиве бумаг.

После октябрьской революции 1917 г. князья Радзивиллы успели вывезти большую часть документов Несвижского архива в Варшаву. Там они сперва помещались во дворце Януша Радзивилла, а позже их перевезли в старинное здание на улице Маршалковской. Другая часть архива, которая оставалась в замке до осени 1939 г., когда сталинский СССР аннексировал Западную Беларусь, была вывезена в Минск и передана Академии Наук Белоруссии.

Интересно, что ни одного каталога архива или описи нигде обнаружено не было. Единственное неполное описание некоторых материалов Несвижского архива, что даёт хотя бы общее представление о том, что же хранилось в нём: это несколько листов в форме рукописной брошюры, скреплённых между собой. Этот документ написан на польском языке и называется «Очерк Несвижского архива» (Варшава. 1935) Болеслава Таурогинского. Там указано, что материалы архива разделены на 30 разделов.

В состав Несвижского архива входили:

1) Архивные материалы Великого Княжества Литовского XVI–XVIII вв. и дипломатическая переписка князей Радзивиллов с князьями, королями и монархами (от Александра Великого князя Литовского (1501) до последнего польского короля Станислава Августа (1797). Там хранились, к примеру, письма Петра I за 1707 г., Екатерины II за 1790–1795 г. г., Марии Фёдоровны за 1814–1819 гг. и др. К этому же роду документов относятся материалы по истории культуры, образования, быта, римско-католической и православной церкви.

2) Архивные материалы религиозных организаций, включая Орден иезуитов, церковных братств, церквей, монастырей, и т. д. В основном эти документы связаны с объектами и организациями, находившихся на землях Радзивиллов.

3) Владельческо-хозяйственные материалы радзивилловских имений, документы финансовой, экономической и прочей отчётности, документальные материалы радзивилловских мануфактур, и т. п. (Сюда относятся документальные материалы, касающиеся стекольных, железоделательных и чугунолитейных заводов, Кореличского сахарозавода, суконных фабрик, предприятий винокуренной, лесопильной и пивоваренной промышленности, основанной в 1758 году в Слуцке фабрики по изготовлению персидских поясов и тканей).

4) Фамильный (семейный) архив Радзивиллов (служебная, военная и личная переписка князей Радзивиллов, их родословные книги, генеалогические таблицы, брачные контракты, дарственные, завещания, документы родственных Радзивиллам родов (Завишей, Флемингов, Витгенштейнов).

В 1940 г. дальнейшую судьбу доставленного из Несвижа в Минск архива Радзивиллов не удалось решить «положительно». Когда началась война, архив так и не эвакуировали. Директор Виленского архива Гисберт-Студницкий, прибывший из Вильно в Минск в 1943 году для ревизии архива Радзивиллов свидетельствовал о невежестве, хамстве и варварстве советских и немецко-фашистских военных офицеров: «Документы потерпели ущерб и от разных посторонних лиц, искавших почтовых марок, бумагу для сигарет и даже бумагу для растопки печей». Отступая, гитлеровцы забрали с собой архив Радзивиллов. После войны Германия возвратила его. Но далеко не весь. Сотни или тысячи бесценных исторических документов были изъяты, и попали в руки нечистоплотных западных правительств.

Вывезенные в 1939 г. в Минск документы части Несвижского архива: это почти исключительно документы 2-го типа, имущественно-хозяйственного характера – по очерку IX, XII, XIII, XIV, XVII, XXII, XXVII, XXVIII, XIX и XXX, 10 из 30 разделов архива. Остальные 20 разделов из 30 в основном находятся в Варшаве.

Однако, немалая часть Несвижского архива Радзивиллов попала, кроме Национального исторического архива Беларуси, в ЦГИА Украины (Киев), Государственный исторический архив Литвы (Вильнюс), Главный архив древних актов (Варшава), и в архивы, библиотеки и музеи других стран.

С Несвижским замком связан ряд поверий и легенд, о которых упомянем как об историческом факте.

Привидение Несвижского замка – Чёрная Дама – Барбара Радзивилл бродит, как говорят, безлунными ночами по тёмным коридорам резиденции Радзивиллов. По преданию, супруга великого князя литовского, польского короля и правителя Речи Посполитой Зигмунда (Сигизмунда, Жигимонта) Августа Барбара – была отравлена Боной Сфорцей, мамой короля, которой было за что ненавидеть свою невестку. Вдова Станислава Гаштольда, сына могущественного воеводы и государственного канцлера Великого княжества Литовского Ольбрехта Гаштольда, она, по слухам, вела нескромный образ жизни, заигрывала с мужчинами и не хотела иметь детей.

Август безумно любил молодую вдову Станислава – свою жену, и, когда она умерла, с помощью алхимиков-астрологов пытался вызвать дух Барбары Радзивилл в Несвижском замке. В конце концов, дух явился в виде призрака, и, хотя ему строго-настрого запретили вступать в физический контакт с видением, Сигмунд (Жигимонт) всё же обнял его, и с тех пор дух Барбары не может покинуть замок.

Народная молва-фантазия и кое-какие реальные факты окружили легендарные сокровища Радзивиллов, которые затмевали роскошь, богатство и казну царствующих особ, тысячами сказаний. Искателей этих легендарных сокровищ всегда хватало, и они не переводятся до сих пор. Самое поразительное не то, что несметные богатства Радзивиллов исчезли (их могли похитить наполеоновские генералы, русские или местные грабители), но то, что они никогда и нигде больше не всплыли. Даже легендарную Янтарную Комнату видели после похищения её фашистами во время Великой Отечественной войны, и, значит, она или её фрагменты всё ещё существуют. А тут: ничего, абсолютно ничего. И естественно, при таком положении вещей в головы исследователей должна закрасться мысль о том, что сокровища всё-таки спрятал последний из этой ветви Радзивиллов, Доминик.

Среди сокровищ были, например, 12 знаменитых фигур апостолов, каждая размером в человеческий рост, из золота и серебра. Многие современники Радзивиллов подробно описывали эту реликвию. Фигуры 12 апостолов из золота и серебра играли роль талисмана, оберега, и, по преданию, приносили Радзивиллам власть, богатство и славу. Они не были найдены ни русскими офицерами после освобождения от наполеоновской оккупации, ни известными кладоискателями, ни немецко-фашистскими оккупантами во время Второй Мировой (Великой Отечественной) войны.

Ищут сокровища Радзивиллов и в Мирском замке, соединённом с замком в Несвиже географической близостью, историей и связью с этим кланом. Расстояние между Несвижем и Миром приблизительно 35 км, но, согласно легенде, Радзивиллы выкопали между ними не просто подземный ход, а целую подземную дорогу: тоннель, в котором могли свободно разъехаться 2 кареты. Именно там, гласит народная молва, и надо искать сокровища. Превышало ли строительство такого тоннеля возможности Радзивиллов? Этого мы не знаем. Зато знатоки утверждают, что между Несвижем и Миром имеется тектонический разлом, который остановил бы прокладку тоннеля. Другие знатоки утверждают, что как раз в этом-то всё дело, т. к. с разломом связаны какие-то полости в глуби земли, куда и спрятали клад. Сеть подземных сооружений (погребов, подвалов, складов, хранилищ, жилых помещений, и т. д.) и коммуникаций (подземных ходов, соединяющих разные уровни или здания) в буквальном смысле громадна. Она настолько разветвлена и обширна, что до сих пор исследована меньшая её часть.

Мир – исключительно живописная местность, как почти все прочие владения Радзивиллов. Он связан с Радзивиллами, с Несвижем и с историей рода. Замок в Мире, как и замок в Несвиже: уникальный памятник белорусского зодчества. Он включён в Список мирового наследия ЮНЕСКО.

Мирский замок был сооружён литовскими (православными белорусскими) магнатами Ильиничами, в 1490-х – 1510-х годах. Полулегендарное сказание связывает появление Мирского замка с Радзивиллами. Один из них будто бы добивался титула графа Священной Римской Империи (Австрии) для своего соседа и друга, Юрия Ильинича, однако, по традиции, получить этот титул может только тот, у кого имеется свой собственный родовой замок. Чтобы кандидатура Ильинича соответствовала этому условию, начали строительство замка. По преданию, финансовые и строительные средства дали Радзивиллы. Последний из рода Ильиничей не оставил преемника, и в конце XVI века завещал замок, вместе с имением, князьям Радзивиллам. Они отныне сделались графами в Мире и Несвиже.

Мирский замок устроен по периметру большого квадрата, со стенами, соответствующими сторонам квадрата, и с выступающими башнями по углам. Этих, угловых, башен всего четыре. А пятая башня сделана проездной, имея кованую решётку и подъёмный мост. Стены замка защищали два ряда бойниц, а башни возводились «под» стрельбу их тяжёлых орудий. Все башни – одинаковой в плане формы. Это четырёхгранник, на который насажен восьмигранный верх. Декоративные же детали каждой башни отличаются, создавая – эстетически совершенные – цельность и разнообразие.

Архитектурно-технические приёмы в роли изобразительных средств, использовавшиеся в строительстве Мирского замка, традиционны для литовской белорусской поздней готики. Это так называемая готическая (иногда называемая позднеготической – возможно, неправомерно) кладка («орнаментальная» кладка с помощью сочетания больших и меньших, боковых и лицевых граней кирпича), встроенные в стены оштукатуренные ниши разной формы, «инкрустация» из природного (натурального) камня, украшающие стены кирпичные пояса.

В конце XVI – начале XVII века Радзивиллы достраивают замок новыми строениями в стиле ренессанс. Возводится трёхэтажный дворец вдоль северной и восточной стен замка. Это нарядное и торжественное здание с крыльцами и балконами, с известняковыми порталами и карнизами, оттеняющими фасады, с очень глубокими подвалами. Дворец окружают военно-оборонительным кольцом: с земляными валами с бастионами по углам, с наполненным водой рвом, и т. д.

Во время Северной войны шведы нанесли замку значительный ущерб. После войны Радзивиллы восстановили его. Во время восстания Тадеуша Костюшко 1794 года в замке укрепился отряд повстанцев. Армия Суворова, штурмовавшая замок, нанесла ему серьёзные повреждения. Во время Отечественной войны с Наполеоном 1812 г. замок снова серьёзно пострадал.

После того, как последний владелец Мира и Несвижа, Доминик Радзивилл, выступил на стороне Наполеона, а другие Радзивиллы участвовали в восстании Костюшко, правительство России конфисковало замок, а в 1896 году его купил русский князь Николай Святополк-Мирский. Русский вельможа и землевладелец не понимал эстетической логики и красоты Мира, его стиля и атмосферы. Он испортил вид местности и замка итальянским садом с северной стороны, а с южной выкопал искусственное озеро. Святополк-Мирский совершенно не считался с местными традициями, с верованиями и суждениями местного населения. Он приказал соорудить искусственное озеро на месте прекрасного яблоневого сада, для чего яблоневые деревья вырубили в пору их цветения. Это был вызов белорусскому народу, возможно, символический акт, связанный с подавлением восстания Тадеуша Костюшко.

Это породило одну из многих легенд, окружающих замок. По этому поверью, вырубленный сад стал мстить: в озере хотя бы раз в год обязательно тонет человек.

Значение Новогрудка хорошо описано в нашей работе. И вот, с Новогрудком та же история. Среди властных особ Новогрудка упоминаются:

1488–1492 Миколай Радзивилович (Радзивилл – Mikolaj Radziwillowicz) – 1509 наместник.

1503–1506 Албрехт Мартинович Гаштольд – 12.1539 наместник.

1579–18.12.1589 Николай Николаевич Радзивилл (Mikolaj Radziwill) 1546–18.12.1589 воевода.

1642 – 5.11.1642 Зыгмунт Кароль Радзивилл (Zygmunt Karol Radziwill) 4.12.1591–5.11.1642 воевода.

1709–20.01.1729 Ян Миколай Александр Радзивилл (Jan Mikolaj Radziwill) 17.05.1681–20.01.1729 воевода.

1729 – 2.02.1746 Миколай Фаустин Радзивилл (Mikolaj Faustyn Radziwill) 21.05.1688–2.02.1746 воевода.

1746–13.12.1754 Ежи Радзивилл (Jerzy Radziwill) – 4.02.1721–13.12.1754 воевода.

Нами описаны далеко не все поместья Радзивиллов и места, связанные с бобруйским владельцем, Николаем Николаевичем Радзивиллом.

Но уже эти факты указывают на дополнительные тайные пружины распределения власти и влияния в Великом княжестве Литовском, и показывают, что эксклюзивный «владельческий клуб» возник в Бобруйске совсем не случайно. Многие родовитые магнаты ВКЛ стремились к приобретению собственности в живописных местах, относительно удалённых от главных городов княжества и наделённых особым статусом. Так же, как в некоторых других местах, в Бобруйске существовала таможня, и это привлекало олигархов.

Если в других европейских странах к тому времени среди важнейших олигархических династий хотя бы одна была еврейская, ни в Польше, ни в Великом княжестве Литовском такого не наблюдалось.

Приобретение поместья в одном из мест, куда «слетались» самые влиятельные олигархические династии, давало надежду на возвышение.

Судя по многим документам, Радзивиллы не занимались экстенсивной эксплуатацией своих подданных. Как правило, они взимали вполне умеренный оброк, и население, жившее на принадлежащих им землях, находилось в относительно благополучной (для своего времени) ситуации. Источники богатств Радзивиллов имели иное происхождение, в отличие от тех землевладельцев, для которых нещадная эксплуатация народа была главным источником их процветания. Однако, хотя эта область нами плохо изучена, можно допустить, что случаи злоупотреблений и экстенсивного феодального гнёта могли случаться и во владениях Радзивиллов.

 

Лев ГУНИН
Из материала «История Великого княжества Литовского (ВКЛ) в лицах»


 

Об авторе

Лев Гунин: бобруйско-минский поэт, музыкант (композитор, исполнитель, аранжировщик, пианист, джазовый пианист, автор инструментальных композиций и песен, фортепианной, симфонической и хоровой музыки), музыковед, переводчик, философ, историк, общественный деятель. Автор огромного и единственного в своём роде исторического труда о Бобруйске (написанного при содействии: родственника, профессионального историка Владимира Сергеевича фон Поссе; легендарного белорусского историка Анатолия Петровича Грицкевича; других родственников – графа Генри Лешчынского и барона фон Розена; брата Льва – Виталия, и др.), романов и рассказов, действие которых происходит в Бобруйске 1960–1980-х годов, и других произведений.

Его политический активизм получил мировую известность.

Совместно с дальними родственниками, Лешчынскими и фон Розенами, Михаилом Гуниным, Мысливецами написал ряд политических работ на русском, польском и немецком языках, перевёл стихи многих авторов с немецкого, русского, польского, английского и французского на русский, английский и польский языки.

Как переводчик – Лев известен в основном своими русскими версиями польской и английской поэзии, а также польской прозы (Вишневский-Снерг, Ивашкевич, Стиллер). Свои политические статьи он пишет на русском, французском, английском, немецком и польском языках. Его широко известная работа о Моцарте существует в русской и немецкой версиях.

Лев Гунин: автор философских, исторических, политических, музыкально-критических и литературно-критических работ.

Автор десятков рассказов и 12-ти романов.

Родился в Бобруйске в 1955 г., в семье фотографа и учительницы. Окончил музыкальную школу № 1 города Бобруйска, музыкальное училище (Новополоцк – Брест), прослушал консерваторский курс и курс композиции у Дмитрия Брониславовича Смольского, но диплома за консерваторию не получил. Позже окончил Минский Институт Культуры, по классу дирижирования. Был учеником композитора Марка Александровича Русина (любимого ученика Хачатуряна), брал уроки по композиции или консультировался у Каретникова, Г. М. Вагнера, Балакаускаса, Рябова, и у многих других известных композиторов.

В Бобруйске и Минске работал по специальности: в музыкальной школе, руководителем ВИА на предприятиях, в школах и клубах, аккомпаниатором, музыкантом в ресторанах гостиниц Интурист, играл в группе Михаила Карасёва (Карася) – автора песен группы Би-2 – на клавишных инструментах.

В Минске был учеником философа Кима Ходеева, историка Грицкевича, композиторов Смольского, Вагнера, Семеняко; консультировался у Льва Абелиовича.

Примерно с 1983 г. Лев Гунин принимал активное участие в делах Народно-Трудового Союза (не вступая в члены этой организации). Он был близким другом Батшева и Савельева, и связан с Сендеровым.

В 1986-м году Лев более месяца находился в Польше, откуда укрепил свои связи с НТС.

В 1989 г., проведя зиму в Париже, он близко сошёлся с сыном знаменитого царского (затем белогвардейского) генерала, Борисом Георгиевичем Миллером, представителем НТС во Франции. Позже Борис Георгиевич с супругой приезжал ко Льву в Бобруйск. В Германии Лев Гунин встречался с другими активными членами НТС, а позже принимал участие в легендарном Съезде НТС в Санкт-Петербурге.

В самом конце 1980-х годов, потеряв дедушку, отца и брата, Лев находился в глубокой депрессии, а в 1991 г. его вынудили выехать в Варшаву, откуда его вместе с семьёй против их воли доставили в Израиль. Более трёх лет длилась борьба за право покинуть Израиль, и в 1995 г. Лев с мамой, женой и детьми обосновался в Монреале. Почти 12 лет жизни без какого-либо гражданства, без документов и прав поставили крест на профессиональной карьере.

 

Святослав ВОЛЬСКИЙ
Сокращено

Материал с сайта balandin.net с исправлением явных опечаток подготовил Владимир ХВОРОВ