07.03.2017

Просматривая как-то архивные материалы о деятельности спецгруппы НКГБ БССР «Южные», действовавшей в районе Слуцка с октября 1943 года вплоть до соединения с частями Красной Армии летом сорок четвёртого, я был немало удивлён, встретив в числе членов группы профессиональных разведчиков и подрывников сугубо мирного человека, доцента-философа, преподавателя и учёного. Хотя те, кто знал Петра Фёдоровича Протасеню, скажут, конечно, что удивляться тут нечему – не мог такой человек, как он, не быть на переднем крае борьбы с фашистами.

Выходец из крестьянской семьи, рано потерявший отца, он с детства познал цену труду. Способный и напористый, Пётр с успехом окончил Белорусский государственный университет и аспирантуру и в двадцать два года защитил кандидатскую диссертацию. В предвоенные годы преподавал в вузах Минска, вёл научную работу. Но начавшаяся война, что кованым сапогом прошлась по судьбам миллионов людей, растоптав и уничтожив то, что было дорого и свято, опалила своим дыханием и жизнь Петра Фёдоровича.

В те далёкие июньские дни сорок первого, отходя с семьёй по Могилёвскому шоссе, он неожиданно оказался в тылу врага – танки гитлеровцев рвались на восток, оставляя далеко позади охваченные страхом колонны беженцев. Возвращаться в занятый фашистами Минск коммунист и нештатный инструктор Минского горкома партии Протасеня не мог. Его там слишком хорошо знали. А потому всей семьёй, с детьми на руках пришлось пробираться в родную деревню, рассчитывая на помощь матери и сестры. Судьба не баловала их, как и тысячи других белорусских семей, однако примерно на второй месяц войны они достигли деревни Басловцы Слуцкого района, где и поселились у родственников. Суровую зиму сорок первого пережили впроголодь. Конечно же, Протасеня мог затаиться и переждать военные годы, как, кстати, поступили многие, посвятив себя заботам о семье и хлебе насущном. Но оставаться в такое время в стороне, наблюдая за страданиями своего народа, Пётр Фёдорович не мог и не хотел – не позволяли совесть и боль за родную землю.

И он начал действовать. На собственный страх и риск, не имея каких-либо установок на случай нахождения в тылу противника, ни связи с партизанами, создал свою первую подпольную группу. Возможно, их успехи покажутся кому-то скромными, но это было только начало. Договорившись с бывшим завучем Слуцкого техникума Павлом Дубовиком и сыном судьи Коржевича, Протасеня сумел организовать подачу оккупационным властям ложной информации при проведении переписи людей и имущества в окрестных сёлах. Из списков, где по договорённости со старостами, а где под угрозой, исключались активисты и по возможности трудоспособная молодёжь – на случай репрессий или вывоза в Германию, а вместо них включались умершие. По инициативе Петра Протасени группа осуществила выведение из строя всего конского поголовья в округе накануне мобилизации лошадей немцами, выпускала листовки с призывами к населению саботировать акции оккупационных властей.

Но вскоре над группой стали сгущаться тучи. Опасаясь ареста и репрессий по отношению к родственникам, Дубовик и Коржевич уходят в партизаны, а Протасеня перебирается в местечко Уречье, где по заданию партизан устраивается приёмщиком картофеля на ЦТО и вновь создаёт подпольную группу.

Неровные строки написанных карандашом отчётов о работе подпольщиков, сохранившиеся в архивах, доносят до нас лишь сухие цифры. Они не отражают опасности, которой подвергались члены группы, пользовавшиеся своим положением в учреждениях так называемой гражданской администрации для ведения разведки и вредительства.

Тем не менее группа Протасени нанесла немалый урон фашистам. Уничтожались или приводились в негодность сотни тонн продуктов, предназначенных для отправки в немецкую армию. Немалую помощь оказывали подпольщики крестьянам, выписав на сотни тонн ложных квитанций о якобы сданных продуктах. После установления постоянной и надёжной связи было организовано снабжение продуктами со складов ЦТО партизанской бригады Т.Г. Гуляева (101-я бригада им. Александра Невского).

Несмотря на постоянную опасность разоблачения, группа продолжала действовать, оказывая активную помощь партизанским соединениям. Так, в 64-ю партизанскую бригаду им. В.П. Чкалова подпольщики переправили добытый ими ящик пулемётных стволов, револьверные патроны, печатную машинку и агитационный материал. Работая связными у партизан, Пётр Фёдорович и его товарищи Н. Гурский и И. Пятницкий снабжали их необходимой разведывательной информацией. Однако с каждым днём положение группы становилось все более шатким. Оккупанты обнаружили недогрузку вагонов, что, наряду со слухами о том, что де «на Уречьском ЦТО – хозяйничают бандиты из леса», появившиеся из-за плохой конспирации в партизанской и крестьянской среде, усилило подозрения. В конце июля 1943 года на Уречье были произведены массовые аресты. В лапы фашистов попали Пятницкий и семья Гурского. Пытаясь спасти семью, Гурский сдался немецким властям, но фашисты лишь посмеялись над его порывом. Арестованными оказались также супруга Протасени и двое его сыновей – четырёх и восьми лет. На следующий день все они были расстреляны…
Лишь по счастливой случайности Пётр Фёдорович избежал тогда ареста – он не был дома. Хотя о каком счастье можно говорить, когда безжалостная судьба одним росчерком лишает человека самого дорогого? Что остаётся в его душе, кроме боли, опустошения и бесполезных уже терзаний? В три дня, прошедшие после трагедии, Протасеня поседел и постарел. А ведь примерно за полтора месяца до налёта жандармов предпринималась попытка эвакуировать его семью за линию фронта, о чём свидетельствовал запрос секретаря ЦК КП(б)Б П.К. Пономаренко. Безразличие или простое нежелание заняться этим вопросом побудили Хилько – начальника особого отдела 64-й партизанской бригады им. В.П. Чкалова прекратить своим распоряжением подготовку к вывозу семьи Петра Фёдоровича, сославшись на отсутствие указаний, останется тайной. Лишь позднее в разговоре с самим Протасеней он, потупившись, признается:

– Да, был запрос Пономаренко, но мы не знали…

Оставаться на прежнем месте после провала группы и гибели семьи Протасеня не мог. С этого момента он вступает на путь вооружённой борьбы с врагом, а к полыхавшей в его душе ненависти к захватчикам прибавилась боль и жгучее желание покарать палачей, лишивших его самых дорогих людей, растоптавших его жизнь и любовь. После непродолжительного, в общем-то, пребывания начальником разведки отряда им. Лазо 64-й партизанской бригады Пётр Фёдорович в октябре 1943 года был принят в состав спецгруппы НКГБ БССР «Южные» (руководитель Н.К. Левых), что действовала в Слуцком, Копыльском, Гресском и Стародорожском районах Минской области. С этого момента начался новый этап в его боевой биографии.

Спецгруппа «Южные» НКГБ БССР начала формироваться в Москве в октябре 1943 года и, в том же месяце, была заброшена в тыл гитлеровцев с заданием вести разведывательную и диверсионную работу. Связные группы внедрялись в немецкие гарнизоны и администрацию, действовали на транспорте и предприятиях. Через них выявлялись данные о дислокации воинских частей и полицейских гарнизонов, их передвижении, численности и оснащении. Добывались сведения о подготовке карательных акций, о пособниках СД и полиции. В этой непростой работе Пётр Фёдорович оказывал большую помощь руководителю группы Н. Левых «капитану Корневу», как называли его тогда. Как вспоминали впоследствии участники группы, «всю разведывательную работу вели «Корнев» и Протасеня». Неудивительно, что, учитывая отличное знание местных условий и обширные личные связи, «Корнев» – Левых поручил ему руководить всей разведработой по Слуцку и Слуцкому району. И разведчик-самоучка Пётр Протасеня успешно справился с этим заданием.

Не менее важным было и проведение диверсионных актов, хотя это не являлось основной задачей «Южных». Под руководством Петра Фёдоровича 10 января 1944 года после нескольких вредительских акций была выведена из строя Слуцкая электростанция – многие предприятия и почти все учреждения оккупантов остались без электроэнергии. Любопытен способ, которым, опять же под руководством Протасени, было подорвано два воинских эшелона врага и бронепоезд – взрывчатка была «упакована» в брикеты торфа, что шёл на топливо для паровозов. Участвовал он и в проведении акта возмездия над начальником Копыльской полиции Лобаном.

Не раз ему приходилось рисковать жизнью в стычках с фашистами и их приспешниками. Был случай, когда не отличавшегося хорошим зрением Протасеню от смерти спасло лишь обоняние, позволившее уловить едва различимый запах табака, исходивший от притаившихся в засаде карателей, как случилось 19 января 1944 года у деревни Закальное. Впрочем, не всегда везение шло рука об руку с разведчиками. В первых числах июля сорок четвёртого, перед самым соединением группы с частями Красной армии, возвращаясь после выполнения очередного задания, Протасеня с напарником натолкнулись на группу власовцев, переодетых в советскую форму, и были арестованы якобы для выяснения личности. Лишь когда «советские» солдаты, заведя их в лес, подняли автоматы, стало ясно, с кем разведчики столкнулись. Им удалось вырваться и убежать прямо из-под огня, но три пули все же настигли Петра Фёдоровича. Тяжело раненный, он с трудом добрался до ближайшей деревни, а там был отправлен в Слуцк в госпиталь.

Находясь в составе спецгруппы «Южные», Пётр Протасеня действовал смело и находчиво, о чём красноречиво говорит его характеристика, написанная в августе сорок четвёртого руководителем группы, а также боевые награды. За свои ратные заслуги он был представлен к награждению орденом Красной Звезды, хотя по неизвестным сейчас причинам вместо этого был награждён медалями «За отвагу» и «Партизану Отечественной войны» I степени. Возможно, кому-то все это покажется более чем скромным. Но, не умаляя подвигов тех, кто сражался на фронте, скажу – легче идти в атаку, зная, что впереди враг, чем сражаться с ним в его тылу, не рассчитывая на поддержку танков и артиллерии.

Так закончилась боевая служба Петра Фёдоровича Протасени. Вернувшись в 1944 году в Минск, он активно включился в восстановление того, что было разрушено войной. В течение ряда лет Пётр Фёдорович работал заместителем директора по учебной и научной работе Минского педагогического института, заведующим кафедрой философии Республиканской партийной школы и Белорусского политехнического института. В 1970–71 годах читал курс лекций для научных работников вузов Словакии, за что был награждён золотой медалью Кошицкого университета. С 1975 года он – профессор кафедры философии АН БССР. И даже после ухода на пенсию в 1986 году он не оставлял научной и преподавательской работы. Всего же им опубликовано свыше шести десятков научных работ, подготовлено более двадцати кандидатов и девять докторов наук. Его ратный и мирный труд отмечены орденом Отечественной войны I степени, одиннадцатью медалями и многочисленными грамотами.

Но время неумолимо. 5 июня 1987 года Петра Фёдоровича не стало.

Он похоронен в скромной могиле на Северном кладбище Минска. Профессор и рядовой боец, учёный и подпольщик-разведчик. Как человек, действительно знавший цену жизни и смерти, он до конца своих дней не любил бравады и помпезных маршей, как не афишировал и своего военного прошлого. Так пусть же эти строки станут данью нашей памяти ему и всем тем, кто, не щадя своей жизни, отстоял в битве с фашизмом жизнь и счастье будущих поколений.

 

И.С. ИВАНОВСКИЙ
«Память. Слуцкий район. Слуцк». Книга третья

На заставке: заведующий кафедрой Протасеня Пётр Фёдорович. Фото с сайта "Лебедь"

Штрихи к портрету Петра Протасени

Из воспоминаний Алексея Андреевича Новика, жителя деревни Серяги Слуцкого района.

«Когда я воевал в отряде имени 14 Слуцких партизан, то некоторое время в нашем лагере находился Пётр Протасеня, уроженец деревни Басловцы Слуцкого района. С ним было ещё несколько помощников. С помощью рации они выходили на связь с «большой землёй». Я и другие партизаны считали, что это была разведгруппа нашей партизанской бригады.

По заданию Протасени мы не раз выходили на железную и автомобильные дороги, вели учёт проходящих эшелонов с техникой и живой силой противника, а также направления их перемещения. Выполняли мы и другие поручения, например, отмечали на картах Слуцка и других населённых пунктов расположение военных и промышленных объектов.

После войны я не раз встречался с Петром Фёдоровичем, когда учился в Минском педагогическом институте. Время было тяжёлое, и он помог мне устроиться в институте лаборантом».

Из воспоминаний Валентины Соловей, жительницы Минска.

«Мой отец Иван Трофимович Соловей и Пётр Фёдорович Протасеня были знакомы ещё до войны. А в 1942 году они случайно встретились на слуцком базаре, потом вместе вели подпольную работу в Уречье. После провала группы ушли в партизанский отряд, где оказалась и я.

Знаю, что Пётр Фёдорович очень переживал по поводу гибели своей семьи. Была свидетелем, как он рассказывал отцу, что, помимо выполнения основных заданий, один вступал в бой с немцами и полицейскими и не раз был на краю гибели. Понимаю, человек хотел отомстить.

После войны папа, мама и я часто бывали в гостях у Петра Фёдоровича. У него уже была другая семья. Это был очень добрый и отзывчивый человек, который всегда помогал своим друзьям и знакомым.

А какие он читал лекции! В начале 1960-х я была свидетелем, как на лекции Протасени по философии в политехническом институте собирались студенты и аспиранты из других вузов и аудитория всегда была переполнена.

Таких людей я за свою жизнь больше не встречала».

 

Сайт газеты «Инфо-Курьер», 2008