14.07.2015

Софья Петровна Заяц из деревни Гацук Слуцкого района знает, сколько займёт дорога из Германии в Беларусь. Если идти пешком, босым и со стадом из 134 коров – на этот путь уйдёт больше двух месяцев. В 1945 году она прошла его сама – сразу же после Дня Победы, о котором узнала на чужой земле.

О себе Софья Петровна говорит, что она не герой, а всего лишь простая женщина из маленького белорусского села. Ведь она не воевала и никогда не была партизанкой. У неё была другая судьба: на её долю выпало восстанавливать разрушенную после войны страну.

– Як я жыву? Верую ў бога. Мама мая пакойная верыла і мяне вучыла, – Софья Петровна задумчиво смотрит в окно. – Помню, саседка зашла к нам, а мы молімся! Дык яна ў школе сказала, а нас потым на школьную сценгазету пусцілі.

Спустя восемь десятков лет женщина смеётся над этой историей. В этом году у неё юбилей – ей будет 90. У неё четверо детей, семеро внуков и четыре правнука. И сейчас единственное, о чем она просит Бога, – чтобы все они были здоровыми, а жизнь их – легче, чем была у неё.

Один из сыновей Софьи Петровны – известный чиновник. Но она только улыбается и говорит, что не выделяет из своих детей «высокага чалавека».

– Кожнае маці дзеці харошыя, а обшчэства няхай само ацэніць. Дачка мая старэйшая 14 гадоў амаль узначальвала нашу мясцовую культуру. На пенсіі, але папрасілі, бо няма каму рабіць, і пайшла ў школу, покуль год скончуць. І сярэдні сын тожа на пенсіі, але ў магазіне робіць, грузчыкам. А старэйшы сын – інвалід, хварэе.

Женщина на секунду замолкает и утирает уголком платка набежавшие слезы.

– Я ўсіх дзяцей, унукаў і праўнукаў люблю і ўсіх шкадую. Ад душы!

Когда началась война, Соне шёл шестнадцатый год. Женщина до сих пор помнит день, когда впервые увидела беженцев, которые ехали через их деревню: военные отправляли семьи подальше от линии фронта.

– Пры лесе авёс быў калхозны, і там палянка. Сталі мы з татавай сястрой капаць яму, каб адзежу схаваць. А тут прыходзіць тата і кажа: ідзіце дадому, мо прыйдуць немцы. Я так спужалася! Я ж не разумела, што гэта за вайна, – вспоминает она. – А ўвечары лягла на скамейку ў хаце, і мяне як пачало трэсці. Кідае ў бокі – вось такі страх быў.

Софья Петровна перечисляет, сколько несчастий принесли с собой в Гацук враги. В 1942 году полицейские оцепили деревню и увели весь скот до последней коровы. А у тех, у кого нашли одежду, забрали «да шматка».

– Прыйдуць – ідзі арбайтэн! Дот быў каля нас, дык яны абгарадзілі яго і адпраўлялі нас пясок сыпаць между гэтых сценаў. І міны гналі правяраць. Партызаны іх ставілі на гравейцы, дык нас немцы застаўлялі ісці па дарозе, за рукі ўзяўшыся. Пакажаш яму: «Пан, міна», – і ён ужо тады кажа «вэк!», і самі яе ўбіраюць. Неяк Соня Апанасава дроцік у зямлі ўгледзела, узяла яго – і як узарвецца! Ікры павырывала на нагах, – вздыхает Софья Заяц. – Усяго было, дзіцятка, не расказаць і не выказаць.

Жительница Гацука вспоминает один случай, когда немцы чуть не убили её мать.

– Стаялі немцы ў нашай хаце зімой, мо тыдзень ці два. Напаліла мама, няма чым дыхаць, гэтак душна. А ўнтэр-афіцэр, худы-худы, прынёс яшчэ жэрдкі і палажыў у печ. А яна кажа: «Пан, я ж напаліла, спаліш хату, а дзе ж я з дзецьмі дзенуся?» Дык чуць не застрэліў! Перагаворшчык адвёў аўтамат. Кажа: «Цёця, маўчы, нічога не гавары. Ён вельмі псіхаваты, ты яму не дакажаш».

А однажды в деревню приехали австрийцы. Один из них подарил матери Софьи Петровны брошь и попросил отдать «цурке», дочке.

– Кляновы лісцік і андрэйка рабенькая сядзела (божья коровка. – Прим TUT.BY). Той аўстрыец даў маме гэтую брошку, а яна – мне. Просто так даў. Сачустваваў нам.

Соня из Гацука даже подумать не могла, что встретит День Победы в Германии. Но именно так распорядилась жизнь. Её отца, Петра Игнатовича, не взяли на фронт по возрасту, а когда в районе организовали колхоз «Большевик», поставили председателем.

– Яму звоняць з Мінскага абкому: давай тэрмінова чалавека ехаць у Германію па скот. А дзе іх браць? Тым больш напярэдадні вясны. А мамы дома не было – пайшла ў Копыль па соль, і ён адправіў мяне! Ваенныя дзяўчаты, радысткі, якія стаялі ў вёсцы, кажуць: едзь, паглядзіш, як немцы жывуць! Сястра дала кажух – і я паехала. Усяго з раёна было 34 чалавекі – жэншчыны і некалькі мужчын.

5 февраля Софья Заяц приехала в Германию. Говорит, что возили их по вражеской территории две военные машины – были в Гамбурге, Биберштайне, Лихтенберге и других городах.

– А потым прывезлі на ферму, кажуць, тутака ваша будзе астаноўка. Будзеце даглядаць гэтыя каровы, а як парасце трава, тады пагоніце дадому. Пасялілі нас. Харошыя дамы былі, кірпічныя. Немцы пакідалі іх, бо паўцякалі ад нашых.

За четыре месяца Соня видела лишь старого немца и двух немок, рабочих фермы. Рассказывает, что относились они к приезжим дружелюбно, а молоденьких белорусок даже жалели. Девушки коров кормили, доили и отправляли молоко и масло в советские военные части. Соня в коровнике не работала – ей доверили сепаратор.

– Паробім і атдыхаем. Мяса было, суп варылі. Але ж вада была затраўленая ў калодзежы, піць нельга. З нашага гурту было дзве жаншчыны з Замосця, яны варылі есці. Дык суп завараць малаком – усе ядуць, а я не магу. Але ж цыбуля была зімняя, і смятаны ў нас хапала.

Один раз в Германию пришло письмо из Гацука. Соне писала мама – о том, что невредимым вернулся с войны брат, а швагеру осколком порвало шинель, но он остался в живых. Семья ждала дочь домой.

Май принёс земле мир, а советскому народу – победу.

– Радасці было, божа мой! Спявалі с дзяўчатамі і танцавалі, – вспоминает Софья Заяц.

А на следующий день белорусы собрали свой нехитрый скарб, запасы в дорогу, выгнали скот и отправились на родину.

– Нямецкія, чорныя з белымі пятнамі: цяляткі, цялушкі, адзін бык і каровы дойныя – усяго 134, вялікі гурт. І мы вядзем іх – сзаду, спераду і па баках. І так холадна і дажджліва, а мы босыя, – вздыхает Софья Петровна. – А як астановімся, дык прыходзяць людзі і дояць сабе. Усяк прымяраліся да жызні.

Сначала шли по 5 километров в день, потом – больше. Женщина вспоминает немецкую собаку, которая помогала вести стадо и слушала только Соню. Секрет был прост: девушка учила немецкий в школе и знала команды. Софья Петровна тут же демонстрирует нам своё умение и читает стихотворение на немецком.

– Я шла і думала, хаця б скарэй гэтыя каровы сдаць. Цяжка было. А мы ж, дзяўчаткі, ішлі дзень, а ноч старажуеш. Сну ніякага няма, на хаду спалі. Ой, трудна!

На польской территории хозяевам-полякам обещали: если коровы причинят ущерб – государство возместит.

– Но вось што было, – рассказывает женщина. – Палякі пасеялі гарох, ды такі харошы, лапушны, а гэтыя каровы яго з'елі. Полька, высокая такая і худая, схапіла камень – і на мяне, хацела забіць. Вайна ж да нішчаты давяла. А у меня быў карабін, што 5 патронаў закладаецца. Я ўзяла яго, прыцэлілася як бы па праўдзе, але сябе настрашыла больш, чым яе. Бачу, тут хазяін бяжыць: «Пане! Не страляйце, яна не будзе!«. Да сей пары мая душа баліць па тым гароху.

В июле, когда уже жали жито, коров привели в Толочинский район. А там уже распределили по хозяйствам.

– Я так натамілася, што маме казала: я нашу карову на пашу не паганю. Я не магу, гэтак яны мне надаелі! Дык брат меншы гэта рабіў.

Собеседница рассказывает, что после войны в Гацуке почти не осталось мужчин: одни старики, женщины и дети. Тем не менее её сосватал бывший партизан, и спустя год после Победы они сыграли свадьбу.

– Баялася замуж, але папалася. Яны ж былі ў партызанах, прыйшлі голыя, як стаяць. Не было нічога. Бацькі напазычалі грошай і зрабілі вяселле, – вспоминает женщина. – А я замуж шла ў кірзавых ботах! Спадніца чорная шоўкавая і белая рубашка. У мяне палец нарываў на наге, і я кажу, давай, братка, мне свае боты. А туфлі свае я прадала ды доўг заплаціла за свадьбу.

Муж нашей героини, Константин Заяц, умер в 1985 году. Но и его дети, и внуки помнят о том, что в победе над фашистами есть и заслуга их отца и деда. Как и ещё одного родственника – секретаря Гресского подпольного райкома партии и командира партизанского отряда имени Суворова Владимира Зайца, двоюродного брата Софьи Петровны, а также её родного брата – лётчика Александра Коледы.

– Ведаеце, на 9 мая ў мяне ёсць традыцыя: я зрываю ўсе кветкі каля хаты. Іду на могілкі і кладу іх тым, хто загінуў у вайну, і ветэранам, хто адышоў у мір іны, – рассказывает дочь Софьи Петровны Валентина Закревская. – І заўсёды, калі мы збіраемся сям"ёй на 9 мая, я паднімаю першы тост за тых, хто застаўся ляжаць на чужой зямлі, пад чужым сонцам, за тых, каму песні аб радзіме напявае вецер.

…Софья Петровна провожает нас до порога и желает, чтобы в пути с нами был Бог. И ещё, чтобы никогда на своём веку мы не знали войны. Даже когда раны затянулись, они все равно болят. И чем ближе День Победы – тем сильнее. Большой праздник и великая радость, но ещё есть грусть и печаль на сердце.

Евгения БЕРЕЗЮК
Фото: Вадим ЗАМИРОВСКИЙ
TUT.BY

Об этом и другом – в проекте TUT.BY «Война и судьбы»