07.05.2015

На протяжении нескольких лет, занимаясь историей слуцкого подполья, постоянно приходилось сталкиваться с интересными эпизодами, но выяснить, кто организовал эти операции, так и не удавалось. Тем не менее, собранные документы и свидетельства людей постепенно складывались в целостную картину. Всё чаще стало появляться имя Степана Брановицкого, и в итоге вырисовались контуры подпольной организации, о которой ранее нигде не говорилось.

В Постановлении бюро Слуцкого горкома КПБ от 22 января 1976 года «О признании деятельности партийно-комсомольских подпольных групп в Слуцке в 1941–1943 гг.» о ней не сказано ни слова. Как будто её и не было.

Степан Леонтьевич Брановицкий после войны работал в Слуцком лесхозе, на мебельной фабрике. Затем вышел на пенсию. О войне рассказывал неохотно, даже близким людям, да и на встречи со школьниками в качестве ветерана войны ходить не любил. Правда, коллеги по работе знали, что в годы войны он был связан с партизанами. Но не более того. В 1975 году этого скромного человека не стало…

Документы из фондов Слуцкого краеведческого музея говорят, что в самом начале войны лесничий Чериковского района Могилёвской области Степан Брановицкий был вызван в местный райотдел НКВД, где получил задание остаться в тылу немцев, а также инструкции на предмет дальнейших действий.

В сложившихся обстоятельствах Брановицкий перебрался на родину в Слуцкий район. Жил в деревнях Поликаровка и Гороховка. Поступил на работу в организованный немцами лесхоз в качестве лесничего. Летом 1942 года стал партизанским разведчиком.

В сентябре в Гресских лесах была сброшена на парашютах специальная разведгруппа Западного фронта во главе с Николаем Куприяновым (Коган). Разведчики установили связь с партизанами отряда им. Фрунзе.

Куприянов, узнав, что Брановицкий был оставлен для работы в тылу у немцев, забрал его в свою группу. Степан Леонтьевич по поручению Куприянова создал разведывательную сеть из 15 человек. Его люди работали на предприятиях города и в аптеке, служили в полиции, различных немецких учреждениях, в том числе и в городской управе. Главная задача состояла в сборе и передаче информации о противнике. К этому времени Куприянов был уже утверждён комиссаром партизанского отряда им. Фрунзе.

Павлу Фёдоровичу Пупкевичу, который сейчас живёт в деревне Ячево Слуцкого района, в 1943 году было 15 лет. Вот что он рассказал:

«В тот год Степана Леонтьевича к нам домой привёл мой отец. В один из дней гость подошёл ко мне и предложил сходить в Слуцк на кожевенный завод. Назвал человека, к кому нужно обратиться, и попросил принести то, что мне передадут. Так я стал носить домой кожу. Позже часто приходилось бывать у женщины-врача на Копыльской. Та выписывала мне рецепты, и я по ним получал в аптеке лекарства, причём, всегда у одного и того же пожилого мужчины. Приходилось также ходить за солью, бывать в деревнях и выполнять другие задания. В дорогу мне, как правило, давали бутыли с молоком, чтобы не вызывать подозрения у полицейских.

Ни отец, ни Степан Леонтьевич ничего мне не объясняли. Я даже имён людей, с которыми встречался, не знал. Так получилось, что не знаю их и до сих пор. По ночам к нам домой приходили люди и всё собранное увозили, как я понимаю, к партизанам.

В феврале 1943 года во время блокады партизанской зоны каратели сожгли деревню Поликаровку. В огне погибли жена и сын Степана Леонтьевича. Спаслась дочь Валентина – она во время карательной акции была в деревне Гороховка.

Однажды меня схватили полицейские, и я оказался в лагере. Так вот, Степан Леонтьевич умудрился меня оттуда вытащить. Руководил он нашей работой до самого освобождения».

Директором лесхоза во время оккупации Слуцка был немец средних лет Бирман – родом из города Ганновер. Неплохой специалист, он быстро наладил работу своего хозяйства.

Правда, лесничих, обходчиков и других рабочих пришлось набирать из числа местных жителей. Последние о своём начальнике отзывались неплохо. По крайней мере, Бирман был с ними лоялен.

Скоро у начальника лесхоза выявилась слабость к спиртным напиткам. Этим не преминули воспользоваться люди, связанные с партизанами. В обмен на хорошую самогонку Бирман подписывал документы на получение соли, спичек и других товаров, а добытый таким образом дефицит, как правило, переправлялся в лес. За всем этим стоял Степан Брановицкий.

Кстати, Бирман, один из немногих хозяйственных руководителей оккупированной Случчины, свободно ездил по лесничествам без какой-либо серьёзной охраны. Его зелёную бричку, да и самого возничего в баварской шляпе с пером хорошо знали и не трогали. Скорее всего, среди партизан существовала на этот счёт негласная договорённость.

Но к концу 1943 года Бирман стал терять доверие гебитскомиссара Карла. В это время и произошло событие, поставившее на карьере начальника лесхоза окончательный крест.

Предвидя, что Бирмана скоро могут снять с должности, подпольная группа Брановицкого провела операцию по «ограблению» лесхоза. В этом учреждении кассиром работала жена Степана Леонтьевича Татьяна. Ей не составило труда сделать слепки ключей от сейфа.

В одну из ночей сторожа лесхоза были «связаны», а сейф вскрыт. В руках Брановицкого оказался мешок рейхсмарок, которые предназначались на зарплату работникам этого предприятия. Заодно Степан Леонтьевич прихватил и пишущую машинку.

Чтобы отвести подозрение от работников лесхоза, всё дело было обставлено как ограбление: двери взломали, окно выбили, а сейф повредили. Немецкие власти после происшествия никого не наказали. Всё обошлось. А Бирмана отправили назад в Германию. Перед отъездом он сильно запил. Рассказывают, что требовал шнапс от прислуги даже ночью.

Многие работники лесничества уходили в партизаны. Пользуясь своим положением, Степан Леонтьевич умудрялся ещё по месяцу-два выплачивать зарплаты их семьям.

Приближалось долгожданное освобождение. Разведчики Куприянова продолжали добывать информацию о немецких войсках и передавать её советскому командованию. Однако работать становилось всё тяжелее.

2 июня 1944 года недалеко от деревни Шантаровщина Николай Куприянов погиб в бою во время блокады партизанской зоны. Это не могло не сказаться на дальнейшей судьбе подпольщиков, которые работали под его руководством. Многим потом пришлось доказывать, что они служили у немцев по заданию. Это не всегда удавалось.

После прихода Советской Армии в тюрьме оказался Роман Климов, работавший переводчиком в управе. Пали серьёзные подозрения на врача Котловскую, ту самую, которая выписывала партизанам рецепты на лекарства. За незаслуженно обиженных заступился Степан Леонтьевич, и людям удалось вернуть доброе имя.

О том, что Брановицкий руководил подпольной группой, никаких документов ему не выдали. Получил лишь справку, что был разведчиком.

О судьбе других членов спецгруппы никаких сведений не было. Правда, в 1971 году газета «Вечерняя Москва» опубликовала большую статью о Куприянове, где говорилось и о Брановицком. Степан Леонтьевич отправил в Москву письмо с просьбой по документам восстановить истинную картину, но дождаться ответа не успел…

 

Сергей БОГДАШИЧ,
Василий ТИШКЕВИЧ, научный сотрудник Слуцкого краеведческого музея
Газета «Інфа-Кур’ер»