01.07.2020

70 лет назад, в 1949-м, утонула художница Алена Киш. По одной версии, случайно, по другой, она покончила жизнь самоубийством. О ней забыли на долгие годы, пока энтузиасты не нашли в деревенских домах расписанные ею ковры и не передали их в музей. Судьбе Киш посвящен спектакль «Прымiтывы», премьера которого состоялась в культурном хабе Ок16.

Скорее всего, вы ничего не знаете о Киш. Но, увы, с вами будут солидарны даже некоторые искусствоведы.

Художник-примитивист Киш родилась на Случчине. Она путешествовала из одной деревни в другую и рисовала ковры (зачастую за кусок хлеба). Годы спустя ее работы нашел художник Владимир Басалыга. 11 из них он передал в Заславский музей, оставив несколько картин в семейной коллекции. Кроме этих работ, сохранилась лишь одна фотография Киш (из ее паспорта), да отрывистые воспоминания о ней.

Тут не то что роман — полноценную биографию напишешь с трудом. Поэтому по-своему логично, что «Прымітывы» — это спектакль не о Киш, а о поисках Киш.

Первоначально, к моменту появления зрителей, сцена ОК16 сознательно выглядит неряшливо. Но начинается спектакль, и единственный исполнитель, актер Александр Молчанов собирает, словно пазлы мозаики, лежащие в беспорядке железное ведро, круг, фрагмент искусственной пальмы. По краям сцены «вырастают» пальмы — таким образом создатели спектакля пытаются пунктирно воспроизвести потерянный рай Алены Киш. При этом середина площадки до поры до времени остается девственно пустой, символизируя как представления большинства белорусов о художнице (точнее, их отсутствие), так и ее творческое наследие, которое практически не сохранилось.

Точки координат заданы, и начинаются поиски Киш. Звучат воспоминания художника Владимира Басалыги, участников экспедиции, которые записывали воспоминания местных жителей в надежде что-то узнать о художнице. Фрагменты последних (в видеоформате) можно увидеть через проекцию, которая сделана на стенки маленьких комодов (остроумная стилизация под телевизоры). Все это разбавлено дневниковыми записями Григория Гордея, односельчанина Киш, цитатами из газетных статей того времени.

Режиссер Александр Марченко сделал многое, чтобы эта информация звучала в более-менее удобоваримом виде. Особенно это чувствуется на примере работы Александра Молчанова. Я десятки раз видел его на сцене Купаловского

 театра, но тем не менее каждый раз поражался, насколько он умеет быть разным и интересным. Даже чтение дневников Гордея — где-то интересных, а где-то откровенно скучных — он превращает в спектакль, где играет сразу за несколько персонажей.

Достаточно ровное, иногда медитативное чередование документов разного типа несет в себе несколько противопоставлений. Полное несоответствие личности и эпохи, личности и обычных людей. К примеру, местные жители не очень понимали художницу и воспринимали ее как «своенравную», с «недружелюбным характером». Возникает вопрос, к кому же относится слово «прымітывы» — к работам Киш или к ним самим?

Рассуждения о художнице и ее творчестве со стороны историков и культурологов контрастируют с записями из дневника Григория Гордея, где можно найти и политику (идет коллективизация, показанная пунктирно), и земные заботы, и личные драмы. Судьбы Киш и Гордей проходят рядом — и совершенно никак не пересекаются. Григорий читает Метерлинка, но при этом не видит будущего классика-примитивиста в своей деревне.

Но все же после спектакля, сделанного умными и талантливыми людьми, меня не покидает ощущение некоторой искусственности, своеобразного конструирования спектакля «Прымітывы» холодным умом.

Как уже говорилось, спектакль скорее посвящен поискам Киш, чем ей самой. Но прелесть поисков — в определенной импровизации. Когда ты не знаешь, что за углом. Когда ищешь какие-то документы или клад годами, а находишь усобственного дома. Но вот этой прелести, импровизации в спектакле нет. Есть серьезно выстроенная, несколько предсказуемая и книжная схема, которой следуют «Прымітывы».

Тем более что документы, которые связаны с деятельностью Киш, далеко не равнозначны. Даже исполнительский уровень Молчанова далеко не всегда делает их интересными для зрителей. Кроме того, эти тексты сами по себе зачастую не несут в себе какую-то новую информацию. Зритель, пришедший узнать о Киш, услышит о ней в спектакле не так уж много новых фактов.

Да, поиски всегда важны исследователям, но промежуточный результат не всегда интересен более широкой аудитории. Поэтому временами объединение между собой разных фрагментов выглядит чуть искусственно. Тогда спектакль откровенно провисал и напоминал то ли просветительский проект, то ли исследование устной истории об эпохе 1930-х, то ли сценарий документального фильма, который решили озвучить со сцены.

Но к финалу показалось, что «Прымітывы» все же вышли на обобщение. Попытка построить рай Алены Киш потерпела неудачу. Герой Молчанова убирает искусственные пальмы, собирает все вещи и выключает экраны на комодах. Последние, выстроенные в рядок, напоминают саркофаги. Именно тогда большой экран, «молчавший» на протяжении всего спектакля, наконец-то оживает. Но он показывает не живой мир, а кладбище. Еще один символ-намек: художницу признали лишь после ее смерти. Да и то далеко не все.

автор статьи: Денис Мартинович

фото: Анна Шарко