22.11.2012

Сегодня день вчерашний для нас уже история… События приятные мы обычно вспоминаем с удовольствием, а грустные стараемся побыстрее забыть. Каждый из нас, независимо от своего социального положения и личных качеств, всегда оставляет в жизни окружающих его людей след. Те, в свою очередь, этот след, светлый или тёмный, могут нести с собой многие годы, передавая из поколения в поколение. Люди, их поступки и дела сохраняются десятилетия и даже столетия в сердцах людей.

Я постараюсь рассказать о жизни одного обычного случчанина, оставившего еле заметный след в жизни нашего города и о том, как жизнь города повлияла и на его судьбу.

Речь пойдёт о Фёдоре Ивановиче Верабье (1879–1960), дедушке моей любимой супруги, который жил в Слуцке на перепутье XIX–XX веков.

В сети Интернет сведений о фамилии Верабей очень мало. Предполагается, что эта фамилия пошла из села Канадей Ульяновской области (историческое название – Покровское, по церкви Покрова Богородицы). Село было основано в начале XVIII века, как принадлежащее Нижегородскому печерскому монастырю. Также есть ещё более ранние сведения о том, что в церковной книге поселения Брянск ремесленник Болеслав Верабей упоминается аж в 1551 г.

Немного хронологии охватывающей предыдущие годы событий.

1792 – оккупация Слуцка российскими войсками.
1793, январь – в итоге второго раздела Речи Посполитой Случчина вошла в состав России.
1793, 23 апреля – по указу Сената России Слуцк стал уездным центром Минского наместничества Российской империи.
1794, март-ноябрь – национально-освободительное восстание во главе с Тадеушем Костюшкой.
1796 – Минское наместничество преобразовано в Минскую губернию Российской империи, из 13 уездов создано 10, в том числе и Слуцкий уезд.

По семейной легенде Верабьи поселились в Слуцке в начале XIX века. Фамилия упоминается в 1840 г. в «Деле о продаже г. Слуцка кн. Л. Витгенштейном казне»: по Сальницкой улице жил Верабей Николай – пахарь.

В том же деле довольно часто встречается другая фамилия – Верабьевич (сомнительно, но возможно изменённая фамилия Верабей): Демид – кожевенник, Дмитрий – кожевенник, Николай – пахарь, Симеон – муляр, Фёдор – гончар, Яков – кожевенник и Яков – гончар. Жили они на улицах Подвзгорской, Глухой, Кожемяцкой, Крапивной и Сальницкой. На плане сегодняшнего города это Садовый переулок, улицы Красноармейская, Надречная, Я.Колоса и Смоленская. То есть, Верабьи и Верабьевичи жили в предместье Слуцка – Острове. Моя тёща, Царство ей Небесное, говорила, что её предки, Верабьи, были гончарами. Действительно, и сейчас на огороде дома, заложенного еще в 1812 г. и доставшегося нам по наследству, часто попадаются черепки от глиняных изделий, выталкиваемые землёй на поверхность. На старом, 1947 года, техническом паспорте участка обозначено здание площадью порядка 100 кв. м – гончарная мастерская.

Фёдор Иванович Верабей родился в 1879 г. в  Слуцке, жил в семье своего отца – Ивана Дамиановича Верабья на Глухой, 28. Отец его был землепашцем, имел 2–3 га земли, которую обрабатывал сам со своей семьёй. В редких случаях, когда не справлялся сам, пользовался наёмным трудом.

Во второй половине XIX в. Слуцк представлял собой невзрачный уездный городок Минской губернии России. Население, преимущественно было еврейское, занималось ремёслами и торговлей.

Былая слава города-крепости, князей Алелько и Радзивилов, слуцких поясов, театра, Митрополичьего дома была забыта, особенно после событий 1863 года, когда по всему северо-западному краю Российской империи было жестоко подавлено польское восстание (Восстание 1863 года или Январское восстание – национально-освободительное восстание на территории Царства Польского, а также современных Беларуси, Литвы и Правобережной Украины. Началось 22 января 1863 года и продолжалось до поздней осени 1864 года). Волна арестов тогда захлестнула и Слуцк. Был сломлен национальный дух и устои целого народа.

Город тогда был довольно беден. В то время на содержание полиции, из-за недостаточности городских доходов, казна выделяла лишь по 2 тысячи рублей ассигнациями в год. Чтобы как-то привлечь состоятельных людей были дарованы льготы купцам, мещанам и другим людям свободного состояния, переселяющимся в город из местностей, не принадлежащим западным губерниям.

Для ведения городского хозяйства, общественных и судебных дел лиц городских сословий в городе имелись: городской Магистрат, сиротский суд, словесный суд, городовое Депутатское собрание, квартирная комиссия.

Мужское население города к 1858 г. составляло 3 374 чел., женское – 3 320 чел. Городские доходы исчислялись 15 565 рублями, расходы – 15 720 руб. Неприкосновенный капитал имелся в размере 151 руб. 90 коп., а запасной – 681 руб. 30 коп. Слуцк был в долгах, которые составляли ни много ни мало 301 820 руб. 17 коп. Городу в то время принадлежало порядка 2 680 десятин земель.

При новой власти во второй половине XIX века в городе появились тюрьма, больница, пожарная часть, здание духовного училища, каменный Николаевский Собор на Горке. Но, несмотря на это, перейдя из частного владения в государственное, город, по моему убеждению, потерял свою индивидуальность и личную свободу, а вместе с городом потеряли её и горожане.

В 1900 г. Ф.И. Верабей был призван в царскую армию на действительную военную службу, которую проходил в г. Шавли (Шауляй). Через 6 лет, в 1906 г., был демобилизован и вернулся жить к отцу. В хозяйстве к тому времени кроме земли уже имелась корова и лошадь.

За время службы младшая сестра Ф.И. Верабья, Аксения (1882 г.р.), вышла замуж за ветеринара Кандыбовича и уехала жить в п. Тимковичи. В 1918 г. муж Аксении погибнет на фронте, а связь с нею потеряется в 1920 г. и после раздела Беларуси по соглашению Брестского мира уже не восстановиться никогда.

Начало XX в. для Слуцка было довольно таки благоприятным периодом. Экономический рост Империи проявился даже в самых захудалых её уголках. В городе и уезде процветало мукомольное производство, работала винокурня, стеклозавод, спиртозавод, была открыта первая линия пассажирских перевозок на автобусах, окончено строительство железнодорожной линии Осиповичи-Слуцк, установлен первый электродвигатель, началось издание первой газеты, открыта первая публичная библиотека, работало несколько фотоателье и кинематограф. Действовали учреждения образования – мужское высшее училище, коммерческое училище, женская гимназия. Было построено множество новых кирпичных зданий, изменивших лицо города.

Население Слуцка на начало XX в. составляло около 17 тысяч человек (1892 г. – 16 116 чел.).

Духовной пищей жителей обеспечивали служители православной, католической и иудейской конфессий. Также были в Слуцке и мусульмане, и протестанты. В то время в городе действовало 7 православных храмов, Троицкий монастырь, до 10 синагог, костёл.

События 1917 г. открыли новую страницу, как в жизни города, так и в жизни Фёдора Верабья. Для города 1917 г. можно назвать началом его конца. Незначительный подъем уровня жизни в Слуцке в начале XX в., происшедший впервые после присоединения его к Российской империи, закончился, практически не начавшись.

Период 1917–1921 гг. отличался такой частой сменой власти в Слуцке, что можно определить его, как период безвластия. А, как известно, в «мутной воде» находчивым людям жить легче. К таким предприимчивым можно отнести и Фёдора Верабья. Из характеристики Ф.И.Верабья, данной ему 22 октября 1938 г. представителями местной исполнительной власти:

«…по специальности Верабей Фёдор печник, но работа у него является подсобным промыслом, а основным купля и продажа всего, что попадалось под руку.
В период приблизительно 1920–1922 г. он жил не в своём доме, а в доме бывшего помещика Гаховича по Безбожному переулку (в районе нынешней площади раньше был базар) что бы можно было заниматься торговлей.
При Советской власти приблизительно в 1923–25 г. обвинялся в самогоноварении, но… обнаружена была только закваска, которая и была изъята милицией.
Постоянным сожителем у него был Волошник Адам, который жил и в его Верабья доме и в бывшем доме Гаховича, в общем, около 10–12 лет. Сам видел, как Волошник подносил на плечах в мешках и подвозил на повозке сам без лошади фрукты на базаре, которые продавала его (Верабья) жена и сам он, по слухам Волошник Адам был у него постоянным наёмным рабочим.
Сам Верабей Фёдор не раскулачивался и из его родственников мне неизвестно что бы кто либо был раскулачен или выслан».

Эта характеристика подтверждалась и рассказами его покойной дочери Людмилы Фёдоровны. Она поведала, что «…когда в 1921 г. дед Иван помер, отец со своей первой женой-беженкой жили за счёт хозяйства (хозяйство было крепкое и хозяин хороший), да клал печи, торговал трикотажем, нелегально перенесённым из Польши, фуражом, овощами, фруктами, выращенными на огороде и купленными у деревенских…».

Так тогда жили многие, не вступившие, как Фёдор Верабей, в ряды строителей коммунизма. У каждого в период перемен свой выбор.

Фёдор Верабей в период коллективизации вместе с Трофимовичем В., Трофимовичем Г. и Верабей Е. злостно саботировал заготовки молока на Острове, о чем была напечатана гневная статья в местной газете «Ленінскі шлях».

К концу 20-х годов XX в. в Слуцке, как в приграничном городе, начинается новый период. В город пришли военные.

Из справки УВСР-94, данной Ф.И. Верабью в 1938 г. видно, что начало военного строительства в урочище Пупорево началось в 1929 г., а в районах Остров, Конюхи, Новодворцы, ул. Володарского – в мае 1932 г.

Фёдор Иванович был привлечён для работы на этих объектах печником, что позже будет одной из зацепок для его обвинения в шпионской деятельности в пользу Польши. Логика довольно проста: по размерам печи, допустим на кухне, можно подсчитать на какое количество военнослужащих будет готовиться пища. А сведения о количестве войск – это уже разведданные.

В этот же период в городе, как и по всему Советскому Союзу, проводилась активная атеистическая кампания. Результатом её в Слуцке стало дело последнего Слуцкого Епископа (Николая Шеметилло в 1933 году), поругание и разрушение священных мест верующих всех конфессий.

По рассказам жителя Комлика, проживающего по ул. Смоленской, его дед по материнской линии Воробей жил в доме напротив храма и был старостой Михайловской церкви ещё до революции, а после её закрытия в 30-ые годы передал ключи на хранение Ф.И. Верабью, как надёжному человеку.

Семья Верабья была православной не одно поколение и, проживая рядом с Михайловской церковью, регулярно посещала её. До середины 30-х годов, времени закрытия Михайловской церкви, Фёдор Верабей, его вторая жена Антонина Фёдоровна Шлявтерис (1904 г.р.), эмигрировавшая в Слуцк в 1924 г. из буржуазной Литвы, сын Леонтий (1928 г.р.), дочь Людмила (1931 г.р.), проживавшая с ними двоюродная сестра Фёдора Ивановича – Макрина (1862 г.р.), были прихожанами островской церкви.

К 1935 году в г. Слуцке уже не было ни одного действующего храма, а священнослужители, были либо репрессированы, либо умерли. Началась «безбожная пятилетка». Федор Иванович попал в число неблагонадежных, так как был человеком твердых религиозных убеждений и иногда открыто высказывал свое мнение о происходящем.

По доносу местного активиста 29 июня 1938 г. Ф.И. Верабей был арестован органами НКВД по обвинению в шпионской деятельности в пользу Польши и контрреволюционной деятельности (по двум статьям: 68 и 72 УК БССР) и помещен в Слуцкую тюрьму.

Его обвиняли в том, что он пользовался авторитетом среди верующих. Общался со священнослужителями. Во время обыска на момент ареста у него на чердаке были найдены Евангелие и Плащаница. По показаниям свидетелей по делу его жена Антонина Шлявтерис собирала среди местного населения подписи для открытия ранее закрытой островской церкви; организовывала совместные чтения Библии и жития святых, которые в те времена приравнивались к литературе антисоветского содержания. А на сберкнижке у Фёдора Верабья на момент ареста была крупная по тем временам сумма денег.

В 1926–27 г. на квартире семьи Верабьев проживал священник Василий Матвеевич Павлюкевич, уроженец д. Брановичи Слуцкого района (служил в Михайловской церкви, умер в 1933 году), относящийся к так называемым «Тихоновцам». В 1927 г. В.М.Павлюкевич  и Ф.И.Верабей проходили по одному судебному делу за контрабанду и были приговорены к штрафу.

В доме Ф.И.Верабья, у Василия Матвеевича Павлюкевича, часто собирались священники. Павлюкевич был тесно связан с протодиаконом той же церкви Прокофием Жданко и священником Криводубским, последние оба осуждены и высланы за контрреволюционную деятельность в 1933 году.

По мнению НКВД, Василий Павлюкевич «…часто собирался со своими церковными сослуживцами… обычно устраивал сборы, в процессе которых велись антисоветские разговоры. В этих сборах принимал участие и Ф.И.Верабей, как близко стоящий к Павлюкевичу».

Стандартное дело того периода, каких было сотни тысяч. По таким священнослужителей ссылали в концлагеря на длительные сроки, расстреливали. А тут арестовали мирянина спустя 11 лет.

Официальной подтасованной причиной ареста Ф.И. Верабья в 1938 г. стало следующее. Верабей Ф. был завербован польским агентом Павлюкевичем В. в 1927 году. Начиная с 1929 г., работая на строительстве воинских частей, Верабей Ф. собирал сведения о численности слуцкого гарнизона и передавал Павлюкевичу В. Он, в свою очередь,  передавал эти сведения в буржуазную Польшу через свою племянницу Илюкевич, которая нелегально пересекала границу. В благодарность за переданные сведения польская сторона в течение 1927 г. несколько раз расплачивалась с Павлюкевичем В. и Верабьем Ф. контрабандным трикотажем.

Ко времени ареста Фёдор Иванович был стар и немощен. Из справки, данной тюремным врачом 60-летнему арестованному ясно, что у него был неутешительный диагноз: ограничение движения обеих ног, порок сердца и эмфизема лёгких. Федора Ивановича постоянно били на допросах, выбивая признания.

В октябре-ноябре 1938 г., после нескольких допросов и очных ставок со свидетелями по делу, Фёдор Иванович отказался от своих предыдущих показаний и заявил, что ранее оговорил себя и «…никакой связи и антисоветской агитации я совместно с Павлюкевичем, Жданко Прокофием и Криводубским не имел и не проводил», «…никакой связи с белополяками я не имел…». Дальнейшее расследование по делу за недоказанностью обвинения прекратили 5 июня 1939 г.

Продержав год в тюрьме, старика отпустили домой, правда, очень больного и без сберкнижки. Дома за это время умерла жена Антонина, «добрые люди» прибрали к рукам то, что не реквизировали при обыске коммунисты, но дети и престарелая Макрина его ждали. Через год Фёдор Иванович привёл в дом новую хозяйку Юзефу Ивановну Слабковскую (1894–1980 гг.), вдову, муж которой Альфонс Александрович Слабковский, военный музыкант, был репрессирован в 30-х и полностью реабилитирован в 1966 году.

Близилось начало Второй мировой войны. Слуцк уже не был приграничным городом, но наличие множества воинских частей вносило свою лепту в развитие городской инфраструктуры и его экономического статуса. С 1925 по 1941 гг. в городе и районе были организованы, построены и реконструированы: пекарня, электростанция, педтехникум, мармеладная фабрика, маслосырзавод, лесхоз, несколько школ, госпиталь, баня, почта, мелькомбинат… Начали осуществлять план реконструкции города. Слуцк оживал и развивался. Не остался без работы и герой нашего повествования. Строились новые здания, а в них печное отопление, поэтому профессия печника по-прежнему была уважаемой и востребованной.

О событиях в Слуцке после 22 июня 1941 г. написано много. Период оккупации, страшное время. Но один, с моей точки зрения, положительный момент был. Германские власти, захватившие город, разрешили открыть православные храмы.

На тот момент в городе сохранилось только два здания бывших церквей – Варваринской или кладбищенской и Михайловской или островской. Когда начала действовать Варваринская церковь мне точно неизвестно. По моим данным – только в 1944 г., после освобождения Слуцка от оккупации. Так же неизвестно, когда начал действовать и Михайловский храм, но кое-какие сведения, проливающие на эти моменты свет, имеются.

По информации, любезно предоставленной Благочинным Слуцкого округа протоиереем Михаилом Вейго, 27 декабря 1942 г. была выписана квитанция №76 на получение материальных ценностей за подписью казначея (подпись неразборчива) и старосты церкви Ф.И. Верабья. Из того же источника известно, что в ноябре 1943 г. Благочинным Слуцкой округи был священник Владимир Гаврилов. По рассказам местных жителей, его вместе с семьёй расстреляли немцы в 1944 г., вероятно, за связь с партизанами. Он, также по свидетельствам очевидцев, организовывал сбор продуктов и тёплых вещей для русских военнопленных.

Л.Ф.Верабей рассказывала, что её отец Федор Иванович осенью 1941 г. возил прошение об открытии Михайловского храма в Бобруйск. И храм открыли, возобновились богослужения. Федор Иванович служил старостой в Михайловской церкви и участвовал в ее ремонте, помогал восстанавливать церковно-приходскую жизнь. После открытия местные жители вернули в храм церковные принадлежности, иконы, сохранённые в период гонений. Семья Ф.И. Верабья смогла сохранить икону Острабрамской Божией Матери, которая и сейчас находится в Свято-Михайловском соборе, в левом пределе.

В период оккупации Верабьи, как и многие, выживали за счёт своего труда. Да и профессия печника всегда была востребована. Правда, приходилось прятать старшего сына Леонтия, чтобы не угнали в Германию. Так дожили до освобождения Слуцка от фашистов.

После освобождения разрушенный город нужно было восстанавливать. Печнику всегда можно было найти работу и в Слуцке и близлежащих деревнях. Выручало, опять же, хозяйство, вести которое помогали жена Юзефа Ивановна, дочь и сын, которого в армию так и не забрали по состоянию здоровья. Леонтий, кроме этого, до самой смерти служил пономарём в открывшейся Варваринской церкви. Умер он 5 декабря 1952 г. в возрасте 24 лет.

Фёдор Иванович пережил сына на 8 лет и умер 26 августа 1960 года, под праздник Успения Пресвятой Богородицы. На старом городском кладбище его похоронили рядом с женой Антониной и сыном Леонтием. Приход Михайловской церкви установил ему памятник "каменный дубок" с благодарственной надписью: «Память Слуцкой Свято-Михайловской церкви и семьи».

Родным Федор Иванович оставил о себе светлую память, веру – опору всей его жизни, хозяйство (а хозяин он был «справный»), большой фруктовый сад на своем участке. Людям – добрую память о себе и печи. Его внучка помнит, что ещё в 90-х годах прошлого века пожилые люди из д. Безверховичи с благодарностью вспоминали печи, сложенные Фёдором Верабьём и отзывались о нем, как о мастере своего дела. Государству осталось дело № 34325 и в память о событиях запись: «…никакой связи с белополяками я не имел…». А в Михайловском Соборе Слуцка с тех самых пор не прекращаются богослужения. И, Слава Богу.

А город продолжал жить. В 1960 году на базе артели «1 Мая» открылась фабрика художественных изделий. Слуцкий район стал участником ВДНХ в Москве, создан «Межрайгаз», «Минскэнерго», около деревни Селище начала работать межколхозная птицефабрика…




P.S. А хозяйство Ф.И.Верабья все-таки «раскулачили». В 1989 г. по очередному «Плану реконструкции г. Слуцка» от остатка участка, не отнятого в 1917 г., отрезали кусок земли под строительство жилых домов, оставив маленький пятачок в 10 соток.



 

Андрей ПОПОВ