Слуцкая сиротка. Опекуны

Слуцкая сиротка. Опекуны

Слуцкая сиротка

Опекуны

 

Маленькая девочка, дочь князя Юрия III Юрьевича Олельковича и его супруги Барбары Катажины Кишки, родилась в мае 1585 года. Весенний Слуцк встретил это событие церковным звоном и птичьим пением. Казалось, сама природа даёт добрый знак новорождённой. Кто бы мог подумать о беде! Тем не менее, она случилась очень скоро.

Первой покинула этот мир мать девочки. Она не смогла перебороть горячку, которая охватила её на второй день после родов. Барбара Катажина даже не присутствовала на празднестве, устроенном в честь крещения её дочери. И, наверное, даже не ведала, что крещена была София в веру отца, Православие, хотя, согласно правилам того времени, должна была бы стать католичкой, как мать. Правила эти были выработаны юридической практикой специально для супругов с разным вероисповеданием. Мальчиков как продолжателей родовой славы и традиций воспитывали в вере отцов, девочек крестили в веру матерей. Тем не менее, заботясь о душе любимой дочери, а может, и предчувствуя собственную скорую кончину, князь Юрий решился нарушить брачную договорённость с семьёй супруги.

Он умер в 1586 году, не прожив и года после похорон Барбары Катажины. После смерти отца маленькая княжна получила в наследство третью часть родового богатства Олельковичей и перешла под опеку двух дядей-холостяков – Яна Семёна и Александра. Конечно же, сами они, несмотря на солидное образование, полученное за границей, ума бы не приложили, как управиться с малышкой, которой только-только исполнился год. Нужна была помощь женщины, её добрые руки и ласковое слово.

 

Обучение магнатских сыновей

 

Образование в Великом княжестве Литовском имело религиозный характер. При православных и католических храмах действовали приходские и кафедральные школы. Основной задачей кафедральных школ была подготовка священнослужителей, однако они выполняли и общеобразовательные функции. Реформаторы (протестанты разных течений) создавали кальвинистские, лютеранские, арианские и другие школы. В середине XVI века только на Беларуси было возведено почти 200 кальвинистских сборов (зданий для богослужения). При них действовали школы, в которых высокообразованные люди с европейским уровнем знаний преподавали математику, историю, географию, природоведение, латинский язык, считавшийся языком литераторов и учёных того времени, старобелорусский язык, бывший государственным в Великом княжестве Литовском.

Во второй половине XVI столетия получили распространение школы при православных братствах. Наибольшую известность снискала школа, основанная в 1576 году в городе Острог стараниями князя Константина Василия Острожского. Эта школа имела три степени обучения, соединяла в себе начальную и среднюю школы с основами высшей. В основу её программы была положена западноевропейская система «семи свободных наук». В Острожской школе, которая довольно скоро получила широкую известность во всех восточнославянских землях и стала называться в народе Острожской академией, изучали грамматику, риторику, диалектику, арифметику, геометрию, астрономию, музыку. Большое внимание уделяли греческому и церковнославянскому языкам. Преподавали также философию и богословие. Владелец Острога сам нашёл для своего детища «мужней, в божественном писании искусных, в греческом и латинском паче и в русском языке умелых». Он же основал школы в Турове и Слуцке. Содействовал появлению православных школ на Полесье, во Владимире-Волынском и Львове, финансово поддерживал братскую школу в Вильно.

Далеко не все магнаты отправляли своих детей в школы. Начальное образование, соизмеримое с требованиями родителей, наследники знатных и богатых семейств могли получить и в домашних условиях стараниями специально нанятых для этого учителей. Высшее же образование довольно долго у знати было не в моде. И действительно, деньги и титул магнатов давали им возможность занять любую высокую должность в державе и сделать любую карьеру, в отличие от детей горожан и мелкой шляхты, которым необходимо было получить высшее образование, чтобы обрести достойное место в обществе и надёжный достаток.

Возникновению моды на высшее образование среди магнатов способствовал Стефан Баторий – первый на престоле страны государь с высшим образованием. В юности Баторий окончил Падуанский университет, и это во многом способствовало раскрытию его талантов. Именно король Стефан образовал в 1579 году первое в Великом княжестве Литовском высшее учебное заведение – Виленскую академию. Она выросла на базе виленского иезуитского коллегиума. Несмотря на то, что академия находилась под протекцией католического Ордена, сюда за знаниями отправляли своих детей не только католики, но и протестанты, и православные. А поскольку обучение у иезуитов было бесплатным, то академия была доступна для пытливых юношей из семей разного достатка. Безусловно, лояльность к вероисповеданию студентов была во многом показной. Всю программу обучения в академии выстраивали так, чтобы обучающийся постепенно стал активным сторонником католичества.

Впрочем, при всех достоинствах отечественного высшего образования магнаты предпочитали отправлять детей учиться в иные страны. Приятное двух- или даже трёхлетнее путешествие по Италии, Франции, Германии очень скоро вошло в традицию многих знатных семей. Учёба не была главным делом «княжат» в период этого путешествия. Но всё-таки они посещали лекции людных профессоров и кое-что усваивали. Обучение обычно не ограничивалось пребыванием в одном университете. Магнатские дети распределяли время пребывания за границей на два-три высших учебных заведения, тем более что за пределами Великого княжества Литовского таковых было немало: университеты Краковский, Падуанский, Пражский, Лейпцигский, Кралевицкий… Кстати, герцог Прусский Альберт, во владениях которого находилось последнее из перечисленных учебных заведений, выделил в 1545 году специальные стипендии для студентов из Великого княжества Литовского. Литвинов с распростёртыми объятиями ждали и в Баварии, в широко известном иезуитском университете в Ингольмштадте. А ещё за границей юноши могли пообщаться с наиболее известными европейскими полководцами, послужить под их руководством, принять участие в какой-либо военной кампании. Одним словом, набраться боевого опыта и командирских навыков, чтобы затем применить их на службе у своего короля.


И вот ради сиротки-племянницы двадцатипятилетний Ян Семён решает жениться. Невесту себе он находит быстро, свадьбу не откладывает. К венцу идёт, не успев ещё снять траура по старшему брату. В результате в Слуцке появляется молодая госпожа, дочь гетмана Коронного и воеводы подольских земель Миколая Мелецкого, Зосенька. Она стала ангелом-хранителем раннего детства слуцкой сиротки. Зосенька любила детей и мечтала сама родить троих или даже пятерых малышей. Однако добрую женщину в супружестве с Яном Семёном ожидало жестокое разочарование. Четыре года семья безуспешно ждала появления ребёнка. В 1590 году Небесами была им послана недолгая радость. Зосенька родила дочку, а через год схоронила её.

1591-й год стал поистине чёрным для рода Олельковичей. В этом году непонятная болезнь свела в могилу младшего из опекунов Софии, двадцативосьмилетнего дядю Александра. А в следующем, 1592 году, за ним последовал и дядя Ян Семён.

 

Ян Семён и Александр Олельковичи

 

Средний сын Юрия II Юрьевича родился около 1560 года. В честь прославленного предка, князя-ратоборца, его назвали Семёном. В 1563 году в семье появился младший сын, названный именем основателя рода, Александр. Заботясь об образовании детей, отец учил их в основанной им при своём дворе православной школе, мечтая выправить позднее за границу для обучения «рыцарской науке» под присмотром «доброго, достойного, шляхетного, почтительного и бывалого человека». Умирая в 1578 году, Юрий II Юрьевич «в полном уме и доброй памяти» составил завещание, в котором препоручал жене своей, Катажине Теньчиньской проследить за тем, чтобы княжичи обязательно прошли двух-трёхлетний курс обучения в прославленных европейских университетах.

Согласно этому же завещанию, Слуцкое княжество было разделено на три более-менее равнодостойные части. Князь не хотел, чтобы его сыновья передрались из-за наследства. Старший из них, Юрий, получил во владение часть города, именуемую Старый Слуцк с Верхним и Нижним замками, деревни Ивань, Погост, Вызна, Заушицы, Беличи. На землях его удела оказались Морацкий Успенский и Слуцкий Ильинский монастыри.

Семёну достался Новый Слуцк с Новым замком, имения Амговичи, Тимковичи, Савичи, а также город Копыль с окрестностями и город Новый Двор.

Александру были выделены большое предместье Остров и деревни Глуск, Любань, Шостаки, Брановичи, Баславичи, Грозово.

Умирающий князь завещал сыновьям жить дружно, опекать Слуцкий Троицкий монастырь, не отбирать у обители пожертвованного ей предками и твердо держаться православной веры.

Сразу же после вступления сыновей в право наследования овдовевшая княгиня Катажина выправила сыновей на учёбу с верным, как ей казалось, человеком, которому поручила распоряжаться деньгами за княжеских детей и выдавать им их по своему усмотрению. Братья выправились в путь в 1580 году.

Из Слуцка – в Краков, из Кракова – во Вроцлав, где благоразумно сменили свою одежду на новомодную западноевропейскую, и Олельковичи пересекли, наконец, немецкую границу. Там их пути врёменно разошлись. Младшие высказали желание познакомиться со знаменитым Ингольмштадским университетом и поехали в Баварию, Юрий же выбрал для себя Италию. Сначала был Милан. Тут догнал его Семён, которому, видимо, не пришлась по нраву мрачная атмосфера Германии. В Болонье братьев нашёл и Александр, который после отъезда Семёна недолго выдержал немецкую науку.

В Италии довелось братьям изведать стыд и позор, потому что наглый «ахмистр», посланный с ними, чтобы заботиться о их быте и здоровье, отказывался выдавать молодым князьям деньги и на покупку надлежащей их положению одежды, и на еду, и даже на лекарства. Олельковичи вынуждены были брать деньги взаймы у случайных знакомых, закладывать фамильные драгоценности и… писать матери длинные разъяснительные письма. Немало времени прошло, пока княгиня Катажина поняла в чем дело, и выслала в Рим другого доверенного, отозвав обидчика её детей. Но за это время Семён уже сдружился с местными католиками, которые оказались заботливыми и чуткими к его материальным проблемам. Новые друзья поспособствовали тому, чтобы Семён увлёкся католицизмом. И римские преподаватели тут же взяли юного князя в оборот. Семён стал католиком и, вернувшись на родину, уже именовал себя не иначе как Ян Семён.

Колебался в вопросах веры, как выясняется, и младший Олелькович. Но если Семёна привлекало католичество, то Александр всерьёз увлёкся протестантизмом, когда пребывал в Ингольмштадте. Вольный дух лютеранства и кальвинизма восхитил Александра. Только юность и недостаток дерзости спас Олельковича от греха.

О том, что Александр Олелькович остался православным, свидетельствует его погребение в Слуцком Троицком монастыре. Ян Семён после смерти упокоился в Люблинском костёле иезуитов.


Бездетная Зосенька у смертного одра мужа просила его назначить племяннице таких опекунов, чтобы ей можно было не разлучаться с малышкой. И умирающий объявил опекунами двоих ближайших друзей из числа средней шляхты. Увы, им не удалось даже приступить к своим обязанностям, потому что шестилетняя София, после смерти дядей внезапно ставшая наследницей всех богатств Олельковичей, привлекла к себе пристальное внимание дальних родичей, двоюродных дядей Ходкевичей.

У деда Софии, Юрия II Юрьевича была сестра, тоже София. Она вышла замуж за каштеляна трокского Ежи Ходкевича. И вот теперь повзрослевшие и даже уже немолодые сыновья этой четы, Ежи и Героним, заявили, что готовы сами позаботиться о судьбе слуцкой наследницы. Софию увезли в Вильно, приставив к ней лучших нянек и воспитателей. Впрочем, не желая портить отношения с тётушкой Софии, они обещали Зосеньке Мелецкой, что в любое время та беспрепятственно сможет видеться с племянницей. В Виленском дворце Ходкевичей молодая вдова и познакомилась со своим вторым мужем. Им стал племянник Ежи и Геронима Ян Кароль Ходкевич. Свадьба состоялась, и тётушка Зося навсегда исчезла из жизни слуцкой сироты.

 

Зофья Мелецкая и Ян Кароль Ходкевич

 

Ян Кароль Ходкевич женился на Зосеньке в 1593 году. В то время ему было уже за тридцать. Учился в Виленской академии и Ингольмштадском университете, холостяковал, мечтая о настоящей возвышенной любви, о «восторженной панне, чистой и целомудренной». И неожиданно встретил её в лице молодой бездетной вдовы Яна Семёна Олельковича.

У Зосеньки и Яна Кароля родилось двое детей: сын Героним и дочь Ганна Схоластика. Но счастья семье было отпущено немного. Сын умер в пятнадцатилетнем возрасте. Муж и жена постоянно находились в разлуке, потому что долг верного королю рыцаря требовал от Яна Кароля участия в военных действиях. В 1595 году Ходкевич ходил походом на мятежных казаков Северина Наливайко. В 1599 году он воевал в Молдавии, защищая господаря Иеремию Могилу, вассала Речи Посполитой, от претендента на его престол – валашского воеводы Михая Храброго. После Молдавии был военный поход против шведов, в котором Ходкевич как полководец одержал блестящую победу под местечком Белый Камень. В 1605 году Ян Кароль, уже ставший гетманом великим Литовским (он получил эту должность после смерти Криштофа Радзивилла Перуна), прославился как герой Кирхгольмской битвы. В этой битве шведы потерпели серьёзное поражение и сдали Ходкевичу Ригу.

Спустя несколько лет Сигизмунд III послал Яна Кароля в Москву выручать польский отряд, осаждённый русским войском в Кремле.

Разлучённые войнами, Ян Кароль и Зосенька писали друг другу письма, полные любви, нежности и множества подробностей, связанных с окружающей их действительностью. Кто бы мог подумать, что письма эти, старательно сохраняемые супругами для потомков, через триста лет будут извлечены любопытной рукой из частного архива и станут всеобщим достоянием! Филологи объявили их шедевром эпистолярного жанра, а историки – ценнейшим источником сведений о XVII столетии.

Зосенька Мелецкая умерла в 1618 году. Ян Кароль пережил её всего на три года.


А тем временем Ежи и Героним усиленно добивались официального права на опеку. Завещание магната могло быть нарушено только по решению короля. И поэтому Ходкевичи слали одну за другой апелляции к Сигизмунду III. Опекуны, назначенные Софии дядей Яном Семёном, просили защиты у самого могущественного рода Великого княжества Литовского – Радзивиллов. Радзивиллы не желали возвышения и обогащения Ходкевичей. Кроме того, опекунство над Слуцким княжеством неминуемо принесло бы тем и богатство, и власть. Некоторое время Радзивиллы деятельно убеждали короля, что Ходкевичам в их прошении надобно отказать. Но в конце концов Ежи Ходкевич, женатый на княжне из рода Радзивиллов, сумел найти способ договориться с политическими конкурентами. Он обещал выдать в дальнейшем Софию замуж за одного из Радзивиллов, а именно за Януша – наследника гетмана великого Литовского Криштофа Миколая Перуна.

 

Криштоф Миколай Радзивилл

 

Он был видным представителем биржанско-дубинской, кальвинистской ветви рода Радзивиллов. Прославился на военном поприще. Боевое крещение получил в 17 лет в Ливонской войне. Дебютировал в 1564 году в Ульской битве и уже через два года получил чин ротмистра конной роты. В дальнейшем не столько из-за происхождения, сколько благодаря мастерству полководца сделал блестящую военную карьеру.

Криштоф Миколай участвовал в войне Речи Посполитой и Московского государства. В 1580 году Радзивилл захватил Усвятский замок и разбил русскую армию под Великими Луками. В августе – октябре 1581 года совместно со старостой оршанским Филоном Кмитой-Чернобыльским во главе шеститысячного отряда провёл рейд по глубоким тылам противника. Дошёл до верховьев Волги, захватив города Ржев и Старицу. Этот рейд вкупе с осадой войсками Речи Посполитой Пскова вынудил царя Ивана IV Грозного заключить перемирие и в следующем году подписать мирный договор. Таким образом, Криштоф Миколай оказал державе неоценимую услугу, поспособствовав прекращению 25-летней кровопролитной войны. Он получил от современников прозвище Перун, а от короля – должность каштеляна трокского и, одновременно, подканцлера Великого княжества Литовского. Радзивилл стал одной из самых влиятельных персон в государстве, одним из тех, чьим мнением невозможно было пренебречь. Между прочим, Перун ратовал за политическую самостоятельность Великого княжества Литовского, но при всем при том был сторонником мирных отношений с Московской державой.

Во время бескоролевья, наступившего после смерти Стефана Батория, Криштоф Миколай ратовал за избрание на королевский престол русского царевича Фёдора Ивановича. Планировал объединить Великое княжество Литовское, Польшу и Россию в единое федеративное государство, возглавляемое великим князем. После избрания на престол Речи Посполитой Сигизмунда III Вазы противился проводимой новым государем политике католизации страны. Перун выступал за свободу вероисповедания и защищал права протестантов и православных, чем не раз навлекал на себя гнев монарха.

В 1594–1596 годах, будучи уже в должности гетмана великого Литовского, Радзивилл возглавил борьбу с повстанцами Северина Наливайко.

Похоронив двух жён, Криштоф Миколай выбрал себе в супруги Катажину Теньчиньскую, овдовевшую бабушку Софии Слуцкой. Пережил и её (он был женат четыре раза). Криштоф Миколай отличался веротерпимостью. Один раз он вступил в брак с протестанткой, другой – с католичкой. Дважды его жёнами становились православные.

В 1630 году Перун возглавил немногочисленные войска Великого княжества Литовского в спровоцированной Сигизмундом III Вазой в Прибалтике войне со Швецией. Одержал несколько побед, но из-за нерасторопности короля, не приславшего вовремя коронную (польскую) армию, не смог развить успех. В 1602 году тяжелобольной Радзивилл был вынужден оставить войска и вернуться на родину. Через год его не стало.


Такое решение устроило сразу всех. Главным распорядителем и опекуном был назначен староста жмудский – князь Ежи Ходкевич. А в 1594 году было подписано брачное соглашение между двумя магнатскими семьями. Невесте в то время едва исполнилось девять лет, жениху было пятнадцать.

После смерти Ежи Ходкевича в 1595 году его брат Героним, принимая опеку на себя, подтвердил обещание, данное Радзивиллам. Между прочим, была даже определена дата предстоящего бракосочетания – 6 февраля 1600 года – с единственной оговоркой, сделанной, на первый взгляд, исключительно в интересах юной невесты. Брак может не состояться в том случае, если повзрослевшая София заявит о своём несогласии. На самом деле Ходкевич совершенно не опасался непокорности воспитанницы. Соответствующий пункт в договор был внесён им «на всякий случай», чтобы иметь вескую и мотивированную причину для отказа семье жениха. Не известно даже, когда сообщили самой Софии, что её просватали. Во всяком случае, до 1596 года она с Янушем не встречалась.

Архивы сохранили совсем немного документов того периода, в которых упоминалось бы имя Софии. Известно, что по воле опекуна жила она то в Виленском дворце Ходкевичей, то в Бресте, иногда появлялась в родном Слуцке, конечно же, не без опекунского сопровождения. Когда такое происходило, горожане радовались, приносили дары в княжеский замок и приветствовали свою княжну на улице громкими восторженными возгласами. В большинстве своём православное население Слуцкого княжества видело в последней представительнице рода Олельковичей будущую защитницу веры их предков. То, что девочка остаётся православной, несмотря на католическое окружение, внушало надежды. А их оставалось так немного для православных в державе Сигизмунда III! Особенно после принятия в 1596 году Брестской церковной унии.

 

Брестская церковная уния

 

Король Сигизмунд III Ваза был государем непопулярным, косным, малообразованным, бездарным как полководец. Зато именно при нем иезуитам удалось добиться церковной унии, подчинить часть православной церкви Папе Римскому. И это деяние преследовало отнюдь не только религиозные цели, как может показаться на первый взгляд. Уния призвана была раз и навсегда искоренить самую мысль о единстве восточных славян, сделать белорусов послушными подданными польских королей.

Иезуиты начали издалека. В течение почти четверти века, сознательно применяя подкуп, угрозы, административное давление, они продвигали на высшие должности в «западнорусской церкви» своих ставленников. Люди эти были, как правило, шляхетского происхождения и не отличались большим благочестием: Михаил Рагоза, Ипатий Потей, Кирилл Терлецкий…

Сигизмунду III иезуиты внушили, что сохранить целостность Речи Посполитой можно только через церковную унию, которая оторвёт белорусов и украинцев от их единоверцев в Русском государстве. Король с охотой согласился. Представители «западнорусской церкви», ставленники иезуитов, отправились в Рим, где, вопреки воле народа, просили папу Климента принять власть над православной церковью.

В церкви Св. Николая в Бресте по повелению короля Сигизмунда III, 6 октября 1596 года открылся Собор западнорусской православной церкви. Собор этот был малочислен и не представлял все духовенство и паству. 9 октября была провозглашена уния. Создавалась греко-католическая, или униатская, церковь. Она принимала некоторые догматы католицизма, а, главное, признавала папскую власть. При этом обряды, церковный язык, убранство храмов оставались православными.

Король пообещал уравнять униатское духовенство с католическим в правах (Правда, обещания этого не выполнил). Организаторы унии специально перенесли начало Собора с 8 на 6 октября, чтобы в город не успели приехать сторонники православия. Но в Бресте все же собрались делегаты со всей страны, чтобы заявить о своём протесте. Их возглавлял князь Константин Василий Острожский, едва ли не последний православный магнат. Однако делегатов, не согласных с униатами, не допустили в храм. Они собрались в обычном доме и провозгласили себя настоящим западнорусским собором. Православный Собор в Бресте издал постановление, которое справедливо утверждало, что дело унии с Римом должны решать не несколько епископов, а Вселенский Собор. Православные избрали новых архиереев. Проезжавший через Киев иерусалимский патриарх рукоположил их. Простые белорусы и украинцы отшатнулись от сторонников унии. Современники говорили, что уния-то есть, но паствы-то нет.

Слуцк и тридцать православных приходов случчины тоже не приняли унии. Нашёлся лишь один священник-перебежчик. За неимением иных именно его униатский митрополит Михаил Рагоза торжественно объявил своим слуцким наместником. Тогда возмущённые случчаки закрыли перед «изменником» городские ворота. Проникнуть в Слуцк «наместник» так и не сумел.


Впрочем, надежды, связываемые случчаками с юной Софией, были довольно хрупки: слишком рано потеряла княжна отца, некому было воспитывать её в почитании веры предков. Был ли у маленькой Софии хотя бы духовник, добрый пастырь, ведущий её по пути преодоления соблазнов? Трудно сказать. Зато хорошо известно, что в семье Ходкевичей слуцкую сиротку настойчиво водили на богослужения в костёлы и принуждали принимать участие в религиозных церемониях католиков. Видимо, семья опекуна уже твердо решила, что София должна будет перейти в католичество, но чтобы не быть обвинёнными в произволе, терпеливо ожидали совершеннолетия воспитанницы. Вот только забота ли о «спасении души» сироты руководила Геронимом Ходкевичем? Был ли Героним фанатичным католиком, таким, как король Сигизмунд III?

Магнатский род Ходкевичей вёл своё начало от киевского боярина Федьки (Ходьки) Юрьевича. Верой Ходкевичей на протяжении трёх поколений было исключительно Православие. Именно они были основателями и благодетелями прославленной святыни – Супрасльского Благовещенского мужского монастыря.

Первыми «оценили» преимущества перехода в католичество сыновья новогрудского воеводы Александра Ходкевича. И среди них – родитель опекунов Софии, Ежи и Геронима, каштелян трокский Юрий. Принимая католичество, Юрий Александрович Ходкевич настоял на переходе в эту веру и своей супруги, урождённой Олелькович. После этого в роду слуцких князей о Ходкевичах говорили не иначе, как о «выкрестах», приспособленцах и «душепродавцах». К этому «общеродовому греху» присоединились чрезвычайная скупость и стяжательство, которыми, безусловно, страдали наследники «выкреста».

Согласно свидетельствам современников, Героним Ходкевич довольно часто и охотно запускал руку в наследство своей воспитанницы. Семья его имела нахальство подолгу жить в Слуцком замке, пользуясь почестями, положенными только владельцам города, и опустошая вместе со своей свитой и гостями местные закрома и винные погреба. При этом сама София по воле Ходкевичей находилась где-нибудь в Бресте или Новогрудке. В 1595 году «слуцкое сидение» семьи опекуна настолько затянулось и ввело случчаков в такие расходы, что горожане с радостью открыли ворота казацкому войску Северина Наливайко. Трясущихся от страха жену и детей Ходкевича казаки не тронули, но забрали с собой 12 лучших слуцких пушек, 80 гаковниц, 700 ружей. Кроме этого Наливайко потребовал для своего войска 5 тысяч коп грошей литовских (около 384 кг серебра).

Переход Софии в католичество, видимо, был нужен Герониму Ходкевичу для того, чтобы девушка-наследница не могла рассчитывать на заступничество своих единоверцев, православных, объединившихся для обороны от нашествия католицизма в братства.

 

Православные церковные братства

 

Братства произошли от знаменитых славянских братчин Древней Руси и начали возрождаться в середине XVI века. Важнейшими братствами в Речи Посполитой были Виленское и Львовское. Королевские власти неоднократно пытались закрыть их. Но братчики испросили благословения у патриархов Константинопольского и Антиохийского, которые следовали через земли Речи Посполитой в Москву. После этого, считалось, сами патриархи становились во главе братств. А значит, их закрытие вылилось бы в международный скандал.

Степень организации братств была очень высокой. На всеобщих «сходках» братчики избирали руководителей: «старших» братчиков, «шпитальных» дозорцев, церковных строителей. Все участники организации выплачивали часть своего дохода в общую казну.

Очень быстро братствами покрылась вся территория Беларуси. В Могилёве существовало братство при церкви Входа Господня в Иерусалим, а затем при Спасском монастыре. Как и во многих других братствах, здесь существовала школа. Действовала и знаменитая книгопечатня, где издавались учебники и духовная литература.

Минское Петро-Павловское братство возникло как госпитальное. Оно содержало больницу для простого люда, хотя при нем же действовало и училище. Вообще, уровень образования в братских школах был очень высок. Создалась любопытная система образования. Наиболее одарённых учеников из местных братских школ направляли в училище при Виленском Свято-Троицком братстве. А оттуда – в Киевскую духовную академию. Учебники, разработанные для братских школ, были настолько совершенны, что ими более столетия пользовались в Беларуси, Украине и Московии. Именно по братским учебникам – букварю Спиридона Соболя, грамматике Мелетия Смотрицкого и «Лексису» Лаврентия Зизания – учился в Москве Михайло Ломоносов.

Авторитет Минского братства был настолько велик, что королевские власти побоялись народных волнений в случае его закрытия. И даже дали ему охранную грамоту. Братства действовали в Слуцке, Бресте, Пинске, Полоцке, Орше, Витебске, Мстиславле, Слониме и во многих других местечках Беларуси. Значение их для развития национальной культуры и языка трудно переоценить. Именно благодаря им поддерживался высокий уровень образования населения, характерный для нашей страны ещё со времён Киевской Руси. В некоторых: братских школах детей не только обучали бесплатно, что само по себе для того времени было крупнейшим достижением, но и брали на полное иждивение.

Братства были своеобразным ответом на антибелорусскую политику властей Речи Посполитой. Фактически была создана параллельная власть братств. Люди не выполняли ни одного королевского или магистратского решения без разрешения местного братства. Это было настоящее гражданское общество, возникшее против воли короля, но по воле народа.


Насильственно оторванная от единоверцев своим корыстолюбивым опекуном, София далеко не всегда имела возможность посещать православную церковь. И когда ей в этом отказывали, княжна смиренно молилась перед родовой иконой Покрова Божьей Матери, чудотворным образом, перешедшим девочке в наследство от благочестивых предков. С этой иконой София Олелькович не расставалась нигде и никогда. Видимо, именно она, Царица Небесная, хранила маленькую сироту от бед и соблазнов, придавала ей силы сопротивляться вере, которую ей навязывали.

Постоянно находясь среди людей, княжна не могла избавиться от чувства одиночества. Её кормили, поили, учили, лечили, наряжали так, как этого заслуживала единственная наследница магната. Но в доме Ходкевича рядом с девочкой не было никого, кто мог бы согреть её сердечным теплом. Именно поэтому Софья тянулась всей душой к Богу, который, единственный, казалось ей, понимает её. Есть сведения, что юная София мечтала стать Христовой невестой. Однако Господу и путеводительнице княжны Царице Небесной было угодно, чтобы судьба последней из рода Олельковичей тесно переплелась с судьбой земного жениха, избранного ей Ходкевичем.

 

 

 

Оглавление
 

К ИСТОКАМ СВОИМ ОБРАЩАЯСЬ…   
 

Олельковичи рыцари Православия   
 

Основатели династии   
 

Слуцк до Олельковичей   
Битва при Грюнвальде   
Магнаты   
Магдебургское право   
Слуцкое летописание   
 

Мятежный князь
 

Слуцкие ратоборцы
 

Александр Ягеллон и Елена Ивановна
«Великий исход» православных князей
 

Мать и сын
 

Мятеж Глинского   
Слуцкое войско в XVI–XVII веках   
 

Князь Юрий II Просветитель   
 

Люблинская уния  
 

Символ нашей духовности   

 

 

Слуцкая сиротка   
 

Опекуны   
 

Обучение магнатских сыновей   
Ян Семён и Александр Олельковичи   
Зофья Мелецкая и Ян Кароль Ходкевич   
Криштоф Миколай Радзивилл   
Брестская церковная уния   
Православные церковные братства   
 

Суженый-ряженый

«Троянская война» на Беларуси
 

Сигизмунд III Ваза   
 

«Католическая» интрига Ходкевича   
 

Гонения на православных в XVII веке   
 

Испытание на верность   
 

Защитники Православия на Беларуси в XVII веке
Святыни, возведённые Олельковичами
 

После кончины княгини

Молись за нас, Святая София!